Мария приближалась к Зубу Шайтана, и с удалением от меня колдуньи на поверхности скалы все ярче разгорались золотистые и алые прожилки, молниевидные ветви, самосветящиеся лозы, оплетающие всего дельфина.
— Мария! — шептал я в бессилии той, кого уже сокрыла тень Зуба.
Время понеслось скачками.
И луна стала заметно, как исполинский корабль, перемещаться вправо.
И звезды задвигались в небе, переменяя свой вековечный узор.
И слева уже не чернели развалины, а мерцал куполами прекрасный град, и на стене крепостной вились языки пламени в плоских железных чашах, и стражники перекликались, и на холме, в центре града, возвышался белоснежный и невесомый, как дыханье младенца, дворец.