- Что именно хуже? Армии оставаться без начальства или нам - без достаточного числа телохранителей? - парировал я.
- И то и другое.
- Я думаю, командиры обойдутся без нашей помощи в течение суток, а если нет, придется подыскать других, более способных. Что до нашей защиты, так враг разбит и уничтожен, а пока мост поднят, мы в полной безопасности. Своим тоном я дал ему понять, что меня нельзя отговорить от ночевки в лагере, и он смирился. Его теперешнюю угрюмость я списал на несварение желудка.
У Алека тоже вытянулось лицо, но тому были другие причины. Он опасался, что Баал'Верзи воспользуется ночной темнотой, чтобы совершить нападение.
- Рискованно, мой господин, - прошептал он.
Я не ответил. Мы отправились с капитаном Эригом осматривать замок, и
только сейчас я осознал, сколько предстояло сделать, чтобы оживить замок. Но проходя по огромным залам и комнатам, я твердо решил, что мне в этом замке нужны не только предметы первой необходимости. Я сделаю из него нечто особенное, чтобы вернуть и преумножить его былую славу. Он станет жемчужиной Баликонских гор, короной Баровии, величайшим богатством, которым когда-либо владели фон Заровичи.
Через два часа, покрытые пылью и мучимые жаждой, мы спустились в
запущенный задний дворик. Я всегда обладал чувством правильного направления, но все равно несколько раз сбивался с дороги и только теперь восстановил карту, которую держал в голове и по которой ориентировался. Дул холодный порывистый ветер, пронизывая до костей после спертого душного воздуха замка. Я оставил всю свиту дрожать в дверном проеме и направился к низким восточным воротцам. Казалось, за ними была пустота.
Я был почти прав. Я стоял на твердой каменной площадке, слегка выдающейся вперед. И так как не было видно, где она соединялась со скалой, у меня возникло странное чувство, что я плыву по воздуху. Я вытянул шею и, заглянув через край, увидел подпорки, прикрепленные к склону горы.
- Будь осторожен, мой господин, - выкрикнул Алек, подходя ближе ко мне. От резкого ветра на щеках у него горели красные пятна.
Я обнажил зубы в насмешливой ухмылке. Мне надо было бояться ножа, а не толчка в спину. Он замер рядом со мной у стены.
- Поразительно, - произнес он наконец, расслабившись настолько, чтобы оценить открывшийся ему вид. В тысяче футов под нами лежала равнина: лагерь нашей армии, густой темный лес на горизонте. Река Ивлис и Свалическая дорога серебряной и коричневой лентами бежали на восток.
- Это мое, - сказал я Алеку.
Мы услышали чей-то крик и обернулись. На сторожевой башне было заметно какое-то движение. Хлопая на ветру, развевался трехцветный флаг, который передали сержанту Эрига. Красный, черный и белый - мои цвета - возвестили на всю округу: Страд фон Зарович теперь правитель страны.
- Мое, - повторил я.
* * *
Закончив вечернюю трапезу, мы решили лечь спать в том же холле, так как здесь можно было растопить камин. Другие комнаты были в таком запущенном состоянии, что это пересилило желание каждого уединиться, включая и меня. Я получил молчаливое одобрение Алека и понял, что от него не так-то просто будет отделаться.
Самые мпадшие, Илья и Лео, никак не могли угомониться и, взяв фонарь, ушли
исследовать замок. Айван, Гунтер и Виктор резались в кости; Рейнхольд писал
письма и потирал ноющий живот. Только Алек исподтишка следил за мной. Я
пересидел его, дождавшись момента, когда естественная нужда заставила его
покинуть замок. Тогда я поднялся, потянулся и объявил, что пойду взгляну еще разок на башни. Ответом мне было невнятное бормотание и несколько кивков, и поэтому я спокойно вышел в коридор.
И сразу же наткнулся на часовых. Я перемолвился с ними парой слов, лениво и неизвестно зачем повторив свою историю, и направился к главному выходу. Опять часовые. Да, человеку моего ранга нелегко остаться в одиночестве. Ктото постоянно находился поблизости - будь то солдат или слуга. Другие - и особенно убийца, который мог оказаться среди них - пользовались этим. Все занимали довольно высокое положение, и никто бы не посмел контролировать их действия.
Если Алек был убийцей, то ему лучше отказаться от своих замыслов. Если
нет, то настоящий убийца вряд ли упустит свой шанс - при условии, что он не
подозревает, что его ждут.
Я вышел на улицу, в ночь. Холод стал невыносимым, в чистом воздухе пахло
приближающимся снегопадом. Даже когда мои глаза привыкли к темноте, я почти
ничего не видел. Небо было покрыто тяжелыми облаками, скрывавшими луну и звезды, которые были бы сейчас очень кстати. Кое-где у разбитых решеток горели фонари, но они находились так далеко, что от них было мало толку. И в случае опасности мне приходилось полагаться только на свои уши, а не глаза. Я повернул направо и неторопливо сделал несколько шагов. В конце концов, замок принадлежал мне, и я имел полное право делать в нем все, что вздумается... даже если я ни черта не мог различить во тьме.
Обогнув угловую башню, я услышал или мне почудился какой-то звук. Я продолжал идти вперед, надеясь, что это не Алек, опять играющий в телохранителя. Я скорее почувствовал, чем увидел, высокую стену, соединяющуюся с главной башней. Прямо посередине были широкие ворота, ведущие во двор, где жили слуги, и к конюшням. Башенки на стене были разрушены - стоило позаботиться, чтобы впоследствии восстановить их. Я прошел через ворота и вплотную приблизился к конюшням в самом дальнем углу двора. Никто из конюхов, спящих возле лошадей, не заметил моего присутствия. Еще один поворот направо и несколько ленивых шагов через раскрытую калитку в запущенный сад.
Земля здесь была тверже, ноги больше не увязали в жидкой грязи. Опоры, поддерживающие внешние стены часовни, образовывали что-то вроде беседок, созданных для того, чтобы в них прятаться.
Боковым зрением я увидел какое-то движение в окне этого печального священного строения, но оно не повторилось. Я повернулся спиной к часовне и пошел по направлению к смотровой площадке.
За внешними стенами беспрепятственно гулявший ветер набросился на мой плащ, как будто желая украсть его, и забрал все тепло, скопившееся в складках одежды. Я съежился от холода, но отказался сдаться ему на милость и подошел к самому краю площадки, борясь с ветром, путавшимся у меня где-то ниже колен. Опять я ощутил, что плыву, но на сей раз в беспредельном черном пространстве, где не было ни чувства расстояния, ни чувства глубины, но и то и другое присутствовало, и было неизмеримо, и грозило бедой.
Что-то грохнуло. Нельзя сказать, что близко, но и недалеко, иначе ветер не донес бы звук. Я подумал об окнах часовни и о том, что если разбить одно из них, оно вылетело бы с таким вот треском. Опять тишина.
В моих ушах шумела кровь. Я молча достал из ножен меч и, отстегнув ножны, дал им упасть на землю. Я не хотел, чтобы они мешали мне, колотя по ногам. Потом я развязал шнурки плаща и перебросил его через левую руку. Ветер старался сбить меня с ног, но я его больше не замечал.
Я отчетливо слышал звуки битвы, доносившиеся из сада: лязг металла, ворчание, проклятия. Подавшись всем телом вперед, я ринулся туда.
Я различил в темноте движение и две или три сцепившиеся между собой фигуры. Три, решил я, когда один из них, отброшенный ударом в сторону, врезался прямо в меня.
Я пытался остановить его, но он двигался слишком быстро, и мы оба повалились на землю. Все запуталось, когда мы сделали попытку избавиться друг от друга. Я не мог поднять руку, сжимавшую меч, и только колотил по нему кулаком. Наконец он окончательно запутался в моем упавшем плаще, и я воспользовался передышкой, чтобы приподняться.
И только для того, чтобы быть опять сбитым на землю. Что-то твердое ударилось о мой левый бок и, продрав одежды, царапнуло кольчугу. Я схватил чью-то тонкую руку и, сжав ее, вывернул назад. Ее владелец зашипел от боли и рванулся в сторону.
Извернувшись, я вскочил на ноги и заревел:
- Не шевелись!
Кто-то что-то вопросительно выкрикнул из тьмы, но я не разобрал что. Тут же раздался голос Алека Гуилема. Он был справа от меня, и я понял, что это он первым влетел в меня.
- Берегись, Страд! - совсем рядом от меня раздался резкий крик,
переходящий в бульканье. Что-то тяжелое упало к моим ногам. Оно дернулось и, издав хриплый горловой звук, затихло.
- Страд!
- Молчи, идиот! - Я напрягал свой слух, чтобы уловить, где был третий. Его выдало дыхание. Он стоял справа от меня, между мной и Алеком. Я сделал выпад вправо, но просчитался и споткнулся о кого-то. Вдвоем мы рухнули на Алека, лежавшего на земле, не в состоянии освободиться от моего плаща. Проклиная все на свете и раздавая удары кулаком направо и налево, я встал на ноги и приказал им замереть на месте, или я проткну обоих мечом. Это внесло какойто порядок в неразбериху.
- Что происходит? - задал вопрос четвертый голос. Это был один из стражников, прибежавший от ворот, ведущих в сад, и, слава Богу, он принес с собой фонарь. Он замер и разинул рот от удивления, увидев всю картину. Но у меня не было времени позволить ему таращить глаза до бесконечности.
- Беги к башне! Приведи командиров! - заорал я.