Сама Смерть пришла ко мне в гости.
Мое сердце билось все тише, слабея от собственной инертности. Оно
выбивалось из сил, колотя о кости. Пустая трата времени перед лицом
неизбежного.
Смерть разлилась вокруг меня, как океанский прилив.
Я открывал и закрывал рот, будучи не в состоянии ни вдохнуть, ни выдохнуть.
Смерть зашевелилась... и отступила. На мгновение.
- Ты явилась за мной? Если так, то забирай меня и будь ты проклята. Молчание. Я ждал, слушая наводящие на меня ужас, медленные удары моего сердца. Затем:
- Я пришла... чтобы помочь, - ответила она сразу всеми голосами.
Последний ее фокус. Последняя подковырка перед тем, как утащить меня в ад.
- Ты хорошо кормил меня, - продолжала она.
Боги, а она права: все эти нескончаемые годы войны. Скольких я убил? И какое это имеет значение теперь?
- Ты заслуживаешь награды.
"Да, - подумал я печально. - Еще одна смерть ради Смерти. Когда не с кем воевать, у погрязшего в крови воина нет другого выбора."
- Особой награды, Страд фон Зарович, - настаивала она.
Какая награда?
Тогда в ее голосах появились таинственные нотки:
- Ты мечтаешь о невесте брата, о своей потерянной молодости. Я уберу соперника с твоей дороги и ты перестанешь стареть...
Избавиться от Сергея, приостановить течение времени, признаться в любви Татьяне - не это ли я видел в своих снах тысячи раз? Мое Заветное Желание. Ложь. Наверное. Могла ли Смерть лгать? Почему бы и нет? Ей-то какое дело?
Для нее я не более чем смертный, обреченный сгинуть в ее ненасытной утробе.
- ...если ты выполнишь все, о чем я тебе скажу.
Вот оно. Переговоры, торговля, заключение сделки. Чего она хочет? Чего она вообще может хотеть от меня?
- Ничего сверх твоих возможностей или способностей, - отчетливо произнесла Татьяна.
Железные оковы перестали сдавливать мне грудь. Я сглотнул и закашлялся.
Тьма отступила, но не ушла. Она ждала моего ответа. И я не знал, как долго она здесь пробудет.
Недолго.
Она ждала. Молча. Я слышал только свое затрудненное дыхание и тихий скрип суставов, когда я выпрямился и сел на полу.
Она ждала. Минуту. Две. Я вытер пот со лба, кожа моя была холоднее льда.
Она ждала... потом начала удаляться. Я чувствовал, как она уходит. Уходит, отнимая у меня последнюю надежду. Мою последнюю надежду.
Татьяна.
Уходит.
- Что я должен сделать? - прошептал я.
Она остановилась.
Повернулась ко мне.
И захохотала.
* * *
Мои пальцы потеряли чувствительность и тряслись, но все же я умудрился, ударив кремнем о железную болванку, высечь первую слабую искру и зажечь свечу, а от нее все остальное.
В спальне ничего не изменилось. В воздухе не ощущалось ничего необычного. Нигде и намека, что кто-то здесь был вместе со мной. Призрак испарился; но я чувствовал - или воображал, - что он притаился где-то поблизости, как ктото, подслушивающий из соседней комнаты.
Дрожь унялась после того, как я влил в себя порядочную порцию "Туики". Так как она крепче, чем обычное вино, она быстро согрела мои внутренности и успокоила нервы. Несмотря на то, что я недолюбливал жителей Баровии, я не мог не отдать им должное и не признать, что они готовили отличное бренди. При зажженных свечах и вернувшейся способности видеть события, в которых я оказался замешанным, должны были бы стереться в памяти, как сон после пробуждения, но только не на этот раз. Это случилось, и я выслушал мою гостью, дрожа от нетерпения.
Иногда ее слова не имели никакого смысла, но в колдовских делах очень часто приходилось выполнять обряды, не задумываясь над их объяснениями. И только глупец игнорировал их или недооценивал их значение.
Это была черная магия. Мне оставалось сделать всего шаг, чтобы встретиться лицом к лицу с настоящей некромантией. Но относился я к этому на удивление спокойно, как если бы кто-то другой должен был совершить за меня этот переход, как если бы мне предстояло собирать уражай, а кому-то другому платить по счетам.
Цена уже назначена. Ни одна сделка не обходилась без определенной цены. Но
я знал, что смогу заплатить. И покрыть расходы. Недомолвки, двусмысленности, обман, неприкрытая ложь - все это мало отличалось от моего любимого стиля управлять государством и общаться с другими коронованными особами.
Ну, а награда... Перестать стареть - одно, но называть Татьяну своей...
Она для меня дороже всего на свете. Если бы Смерть захотела мою душу, я бы ее отдал. Зато моя возлюбленная обернется ко мне и улыбнется улыбкой, предназначенной только для меня. В ней жила весна и плакало лето, полыхала огнем осень и спала не тронутая никем зима. И завтра ночью она будет моей. Резкий скрежет металла о камень вырвал меня из моих любовных грез. Где-то рядом. Из другой спальни. Нет, с улицы. Я заметил тень мужчины, крадущегося мимо открытых окон.
Один из моих мечей висел над кроватью. Я снял его со стены и выпрыгнул в окно. Как раз вовремя. Оно отошел в сторону не более, чем на пять ярдов и, услышав, как я выскочил наружу, остановился и повернулся ко мне лицом.
Алек Гуилем.
Поднялся ветер, гонец надвигающегося шторма. Он дул со склонов гор Гакис и Алек боролся с ним изо всех сил. В руках он сжимал меч, наклонив его под углом, как будто опасаясь атаки. Кончиком меча он, наверное, задел о стену, когда бродил мимо моих окон, и испугал меня. Тучи начали набегать на звезды, но все же было еще достаточно светло, чтобы я увидел на его лице странное выражение сдержанного ожидания.
- Повелитель? - В его голосе послышалась новая нотка осторожного сомнения.