Очнулась от тревожного сна, словно меня толкнули. Открыв глаза, долго смотрела в пластиковый потолок, переваривая кошмарный сон. Мне снились Роман и отец, которые находились в крематории и смотрели на камеру, где горело мое человеческое тело. Отец рыдал, а Роман просто стоял и безразлично смотрел в никуда. А я витала под потолком и пыталась до них докричаться, объяснить, что жива, но стала другой. Рядом появились мои бабушка, дедушка и мама, которые подплыв ближе, словно облепили с трех сторон, окутав теплом и светом. Мы недолго так парили и, заглянув в их прозрачные глаза, я прочла в них разные чувства: тоску, грусть, сострадание и... уверенность. Мама мягким движением провела мне по лицу ладонью, стирая страх и отчаяние, затем прошептала.
- Моя маленькая девочка, не бойся потерять себя, как бы ты не выглядела - остаешься прежней. Главное не то что снаружи, главное - внутри. Все будет хорошо и мы всегда будем рядом.
Они отступили на шаг и тут же пропали, но их тепло по-прежнему окружало меня. Я снова посмотрела вниз на отца и Романа, и уже не испытала раздирающего душу дикого ужаса, видя как догорает мое бывшее тело. Во мне появилась и начала расти уверенность, что теперешняя жизнь - это начало новой, и все не так страшно, как казалось на первый взгляд. Главное, я знаю: те, кто меня любил, остались со мной навсегда. Уже улыбаясь, повернулась, встретилась взглядом с фиолетовой тенью своего супруга и в страхе отшатнулась. А эта тень не нашла ничего другого, как, широко раскрыв пасть, громко захохотать, потом резко ее захлопнуть, так что клацнули зубы со звуком, от которого я даже подпрыгнула. Потом тень молча подплыла ко мне размазанным пятном, в котором горели жутким огнем только аметистовые глаза и зашипела.
- Моя, ты теперь только моя. Я тебя все равно найду, МОЯ Ристин! - и протянула ко мне здоровенную лапу, пытаясь ухватить за шею. Взвизгнув, я проснулась.
Приняв душ, решила прогуляться по кораблю, потому что очень захотелось есть и раз я теперь платный пассажир, то надеюсь, моя кормежка входит в стоимость перелета. Продвигаясь по узкому коридору практически подпирая потолки, неожиданно почувствовала себя Гулливером в стране лилипутов. Стало смешно, ведь раньше я сама была словно лилипут в стране великанов, а теперь благодаря новому телу стала выше, пластичнее, ярче и от всего этого - более уверенной в себе и, можно даже сказать, хулиганистой. Поймав себя на этой мысли, даже сбилась с шага. Неужели мне потребовались всего пара суток, чтобы привыкнуть к этому телу и начать получать от этого пусть такое пока незначительное, но все же удовольствие? Навстречу мне попался один из находившихся тогда возле корабля шаа-сов, ну когда я сбежала от Интарро и искала на чем бы передвигаться дальше. Смешной, коричневый и мохнатый, он был гораздо ниже меня. Ему пришлось, высоко задирать голову, как самой раньше, чтобы смотреть мне в глаза. Коротко кивнув головой, он остановился и обратился ко мне с вопросом.
- Уважаемая Санресса, могу ли я вам чем-нибудь помочь, чтобы сделать ваше пребывание с нами более приятным?
Я наклонила голову, с интересом разглядывая его, но через мгновение ответила честно.
- Конечно, уважаемый шаа-с. Я надеюсь, мое питание входит в стоимость билета? Потому что я весьма проголодалась. Молодой организм требует пищи.
И постаралась очень мило улыбнуться. Судя по тому, как округлились его глаза-бусинки, моя улыбка оставила у него неизгладимое впечатление, поэтому, наверное, он так нервно оглянулся назад в поисках подкрепления и судорожно сглотнув, сделал шаг назад, как бы пропуская меня вперед со словами.
- Не соблаговолите ли, уважаемая Санресса, проследовать вместе со мной в гостевую для того чтобы вам могли предложить обед.
Я не стала больше улыбаться и на будущее сделала пометку, что это зрелище можно будет использовать как акт устрашения и молча проследовала рядом с шаа-сом в столовую. Когда мы вошли в большую комнату, где за большим столом сидели трое шаа-сов, один из которых, судя по его поведению возле корабля, был капитаном или владельцем судна, все встали кивком приветствуя меня. Я так же поздоровалась с ними, после чего меня пригласили за отдельный столик, стоящий чуть в стороне. Его стремительно накрыли несколькими видами блюд, и я с облегчением заметила, что большинство из них мне знакомы и любимы. Наевшись до отвала, причем количество съеденного здорово удивило не только меня, но и моих спутников, подумала, что теперь, при оплате билета, за кормежку они будут требовать отдельную плату, затем расслабленно откинулась назад и начала медленный осмотр гостевой. Для меня в нынешней ипостаси все предметы мебели теперь казались мелковатыми, но вот гравюры и холсты из ультра прочного материала приуса очень сильно привлекли мое внимание как художника. Встав, прошлась вдоль стены, осматривая каждое произведение. Повернувшись к внимательно следящим за мной шаа-сам, прошипела.
- Великолепная работа. Чувствуется талант и глубина вложенной в работу души!
Все сидящие за столом шаа-сы застыли с разинутыми ртами, а потом капитан наклонил низко голову и, посидев так пару мгновений, снова взглянул на меня. Теперь его глаза блестели влагой и восторгом.
- Благодарю, Санресса, за столь высокую оценку моей работы. Не знал, что верховные Санроса разбираются в живописи, и поэтому ваше мнение еще более ценно для меня.
Я удивленно посмотрела на него, а в душе у меня поселился маленький холодный комочек. Мало того, что чуть не сдала себя, практически ничего не зная о тех существах, к коим теперь отношусь, так еще и выясняется, что Санрос, где я могла бы стать свободной, оказался миром, лишенным красок. А ведь для меня цвета и окружающая красота воспринимаются через холст, на котором их можно запечатлеть или выразить, так как вижу или чувствую. Я уже и так болеть начинаю, потому, что давно не рисовала. Уже целых три месяца как я словно слепая. Наверное так смотрела на его картины, что шаа-с меня понял без слов и, поклонившись, вышел из каюты. Также кивнув остальным, направилась к себе, пытаясь успокоиться и прервать страдания плачущей души, лишенной такой радости.
Я успела дойти до каюты, когда из-за поворота вышел капитан. Подойдя ко мне, он протянул мне небольшой, но толстый альбом из приуса и многоцветовой карандаш.
- Я надеюсь не оскорбить вас своим подарком, Санресса, и буду рад, если смог угодить вам. - Расширившимися глазами я смотрела на это сокровище, которое он протягивал мне и не думая, схватила альбом и карандаш в свои жадные лапы.
- Я вам безмерно благодарна, уважаемый шаа-с, но хотела бы возместить столь ощутимый ущерб, нанесенный мной корабельной кухне, в материальном выражении. Если не оскорблю вас этим предложением.
Шаа-с хитро прищурился и коротким кивком головы дал свое согласие.
- Не оскорбите Санресса!
Ух, ушлый, но за такой подарок ничего не жалко. Особенно денег Интарро. Я кивнула и зашла к себе в каюту. Очень не терпелось потренироваться использовать свои новые руки в столь деликатном деле. Я забыла обо всем, рисуя капитана, закончив, снова завалилась спать, усталость и последствия пережитой трансформация отнимали еще очень много сил и энергии.
Снова проснулась, словно от толчка. Открыв глаза, несколько мгновений пыталась понять, что меня разбудило. Оказалось, лежу на полу возле своего ложа. Странно, неужели я так ворочалась во сне, что упала, но в следующую секунду корабль снова тряхнуло, и я резко села, прислушиваясь к происходящему за дверью. Пока тишина! Я быстро оделась и, завершив свой туалет, схватила альбом и карандаш, запихнув их за пазуху. Ведь это самое большое мое сокровище. Только подошла к двери, как она открылась, и в проеме показался капитан. Он нервничал, причем очень сильно и старался не смотреть мне в лицо, что заставило нервничать и меня. Он быстро, словно боялся потерять даже секунду, уже без соблюдения этикета сообщил, что на нас напали. И нападающим оказался военный корабль Санроса, на территории которого мы сейчас находились, а возглавляет его верховная самка Ратвалия Дин. И сейчас от плена шаа-сов спасает только то, что у них на борту находиться юное дитя Санроса. Так что если я по-тихому перемещусь на корабль Санроса, шаа-сы могут следовать дальше и желательно больше не попадаться госпоже Дин на глаза.
Моя транспортировка на корабль Санроса не заняла долгое время. Помня о том, что мне уже успели поведать Раксан и Интарро, гордо задрала подбородок и на сопровождавших меня любопытных самцов смотрела свысока. От страха я вся заледенела, не зная, что на этот раз преподнесет моя судьба, но готова была драться за свое светлое будущее зубами и всеми конечностями. Жаль, что я пока не знаю, зачем на хвосте эти иголки. В главной каюте меня встречала здоровая, высокая самка, всего на голову ниже окружающих ее самцов. Она была практически черного цвета, вся с головы до ног. Ее окраска не играла и не переливалась, и аура была тусклого серого цвета. Решила, что либо она слишком стара, либо больна. Ящерица пристально смотрела на меня, а я, подойдя к ней ближе, коротко поклонилась в знак уважения, которого отнюдь не испытывала.
- Как тебя зовут, дитя, и как ты оказалась на борту у презренных шаа-сов. Сдерживая свою неприязнь, тихо прошипела в ответ:
- Ристин Кин, Верховная. На борту шаа-сов я оказалась по причине побега от презренных свободных. В свое время мать моей матери похитили с Санроса. И вот теперь я исполнила их мечту о свободе и возвращении нашему роду полагающегося положения. - Серый цвет в ее глазах отступил, заполнившись чернотой. Так, похоже она шокирована.
- Ну что ж, дитя Ристин Кин, тебя зря назвали мягкой, потому что ты настоящая воительница и твоя воля тверда как металл. Если хочешь, я приму тебя в свой род младшей самкой.
- Я буду вам благодарна, Верховная мать.
По тому, как удовлетворенно блеснули ее глаза, поняла, что выбрала правильное обращение и линию поведения. У меня от страха взмокли ладони и тряслись поджилки на ногах. Я была словно натянутая тетива. Она с большим интересом посмотрела на меня и довольно зашипела, оглядывая уже самцов-мужчин, которые стояли вокруг нас.
- Сегодня для тебя настал знаменательный день и в честь вступления в мой род, я одарю тебя рабами! Думаю, двух достаточно на первое время. Выбирай, Ристин, сама, а я посмотрю насколько у тебя верный глаз. - важно прошипела она.
Я замерла от ужаса, зачем мне мужчины, а тем более рабы. Ведь я сама совсем недавно была рабыней, как переходящим красным знаменем, и знаю ощущения, испытываемые имея подобное клеймо. Но отказаться от такого подарка - означает потерять хорошее отношение Ратвалии, а оно еще ни раз может пригодиться, в этом я нисколько не сомневаюсь. Ну что ж, оглядевшись вокруг и заметив множество горящих надеждой глаз, отвела от них взгляд и, снова повернувшись к Дин, спросила.
- Верховная, мне неудобно вам в этом признаться, но я ни разу не была с самцом Санроссой, и поэтому прошу вас поделиться опытом и знаниями в этом вопросе, помочь сделать выбор.
Ратвалия словно подплыла ко мне, иначе ее плавную походку никак не назовешь, и замерла передо мной. Я заметила, как широко раздуваются ее носовые щели, и каким нездоровым блеском горят почерневшие глаза, жадно осматривающие меня. Она медленно подняла руку и провела по перьям защиты на моей голове, а по телу сразу побежали мурашки от неприязни. Я стояла и диким усилием воли заставляла себя не двигаться и, не мигая, смотрела на нее, сильно задрав голову. Да... когда так же стояла перед Интарро, то независимо от его поведения и того, что он со мной сотворил, чувствовала тепло, а не холод и отвращение. Куда я снова попала!
- Ну что ж, моя маленькая Ристин, я лично займусь твоим обучением и уверена, что мне это доставит огромное удовольствие, а сейчас займемся выбором рабов. Запомни, сладкая моя, чем крупнее самец, тем сильнее и выносливее он будет. Чем длиннее и толще его головная защита, тем он более чувственен и эмоционален. От цвета ничего не зависит, а запах можешь выбрать тот, который тебе больше нравиться. Ну что, давай сделаем первую попытку.
Она повернулась к мужчинам, плотным кольцом, окруживших нас, от чего у меня пересохло в горле, я не понимала, как такие здоровые мужики терпят ее и не придушат в темном уголочке. Пристально вгляделась в каждого из них, теперь они стояли вытянувшись в струнку, с неприкрытым вожделением глядя на меня. Я выбрала двух коричневых мужчин, не самых крупных, но и не самых мелких. Выбирала по аурам, они у них были самыми блестящими. Мой выбор шокировал многих, особенно одного, видимо самого впечатлительного, который, сделав резкий шаг, схватил меня за руку, явно собираясь что-то сказать. Не знаю почему, скорее всего, его резкое движение послужило толчком, от которого треснули мои с таким трудом сдерживаемые нервы, но не задумываясь отскочила и резко ударила его своим хвостом по бедру. Дальнейшее уже воспринималось, словно информация доходила до меня сквозь дымовую завесу. Мужик остановился, удивленно глядя на меня, а потом, как подкошенный, упал. Изо рта у него вывалился фиолетовый язык с лиловой пеной в основании. Не веря в происходящее, смотрела на него, больше не делая каких-либо движений, не доверяя своему телу. Я убила человека! Нет, не так! Я убила живое существо, но сути это не меняло. Я убийца! Если бы ящерицы умели плакать, я бы сейчас билась в истерике, но в истерике билась моя душа, воя и стеная. Я же молча смотрела на труп, а потом все так же молчком подняла глаза на Ратвалию и выдала первое, что пришло в голову, чтобы хоть как-то разрядить ситуацию в которую попала.
- Простите Верховная, но я никому не разрешаю себя трогать без моего согласия. - Она удивила меня еще больше, ответив, и в ее голосе прозвучали новые нотки, которые, к моему ужасу, звучали как уважение.
- Ничего страшного, Ристин, этому тебе тоже надо научиться. В свое время мы дали им слишком много воли, и твоим ли родственникам не помнить этого. Так что я рада, что твоя мать учила тебя правильно, чтобы соответствовать будущему высокому положению. Судя по тому насколько быстро сдох этот неудачник, ты весьма сильна, моя девочка и принесешь моему дому много чести.
Я не могла говорить, просто склонила голову, а она, судя по черной руке, ласково обнявшей меня, сочла это за благодарность, и вывела из комнаты. Мне выделили небольшую каюту, но с очень большой кроватью и оставили отдыхать. По тому, как она со мной прощалась, стало очевидно, что эта престарелая ящерица пылает ко мне явно не опекунскими чувствами. Розовая ящерица, боже, если бы не было так страшно и противно, можно было бы задохнуться от смеха. Я ее, конечно, могу понять, когда вокруг столько мужиков, готовых растерзать друг друга по твоему желанию, лишь бы добиться внимания, со временем это надоедает и хочется чего-то новенького и свеженького. А я как раз такое вот свеженькое молоденькое мясцо, на которое появился жуткий спрос. Как бы меня не разорвали на части голодающие. Ну что же делать-то мне?
Проснувшись от тревожного сна, вызванного произошедшими событиями, поспешила в душ. Приведя себя в порядок и, возвращаясь обратно, увидела одного из своих рабов, который, заметив меня в обнаженном виде, чуть не проглотил свой язык, захлебываясь слюной, но делать резких движений и подходить ко мне не посмел.
- Госпожа Ристин, вас приглашает к себе Верховная. Сутки назад наш корабль захватил свободных и Верховная приглашает вас принять участие в решении их участи. Она посчитала, что для вас это будет полезный опыт.
Он горячим взглядом скользил по моему телу, а я, парализованная смущением, с трудом действуя руками, одевалась, стараясь не обращать на него никакого внимания.
Мы прошли во внешний отсек, рядом с аварийным эвакуационным шаттлом находилась пара камер с лазерной решеткой и возле них, в окружении вооруженных охранников, на коленях стояли семеро свободных сантарин. Я стояла рядом с Ратвалией и, холодея, смотрела на них. Узнала троих, одним из них был мой не состоявшийся хозяин Интарро Каи.
Я не смела пошевелиться, понимая, что вот сейчас он поднимет голову и увидит меня, и тогда моя недолгая и такая призрачная свобода, обернется очередным, но гораздо более худшим рабством. Он почувствовал мой взгляд и, подняв лицо, посмотрел прямо в глаза. Передо мной расплывалось его избитое лицо с рассеченной скулой, ниже боялась взглянуть, но то, что он узнал меня, поняла только по тому, как немного расширились зрачки и слегка блеснули глаза. Показалось, что он с трудом выдохнул воздух из груди и, не мигая, продолжал смотреть на меня. Взгляд метнулся к остальным двум членам его экипажа, знавшим меня, но и они молча разглядывали, не говоря ни слова. Невероятно, потрясающе, ящеры не предали меня, не выдали мое происхождение, а значит - подарили свободу. Свободу выбора. Я не ожидала этого от тех, кто покупает рабынь и превращает их в себе подобных. Того, кто семь раз подвергал чужие жизни тяжким мучениям, пытаясь получить самку для создания семьи и получения потомства. Семь тщетных попыток с смертельным исходом! Но теперь я невольно стала их частью, и не смотря на побег, меня не выдали и не предали!
К пленным подошли два Санросса и начали избивать металлическим прутом, поочередно проходя мимо каждого стоящего на коленях. Когда ударили Интарро и он с трудом, но удержался на коленях, я почувствовала боль, а потом - внутренний протест. Они не должны его бить. Но я стояла и смотрела на Интарро, стараясь не выдать своего отношения к происходящему, поэтому застывшей безразличной статуей смотрела ему в глаза и, думала, что только он видел свою боль, отражавшуюся в моих глазах, сострадание и благодарность. В этот момент я простила ему все, что пришлось испытать и пережить по его вине, и захотела помочь пленникам. Ведь на собственном опыте убедилась, как живут мужчины на Санросе и теперь могла точно определить всю гамму чувств и эмоций, которую они испытывали в отношении женщин. Да что там говорить, всех женщин. Больше я не раздумывала.
- Верховная, простите меня, но могли бы мы отложить развлечение на завтра. Я бы с удовольствием сама ими занялась. Хотелось бы немного отдохнуть перед удовольствием, сегодня слишком много всего произошло. А завтра лично отплачу этим презренным за их радушное прошлое гостеприимство.
Ратвалия, встав рядом, пристально посмотрела мне лицо, а я твердо смотрела на нее, сильно задрав голову. Все же она больше походит на мужика, чем на бабу, наверное поэтому немного розового цвета. Не знаю, что она во мне разглядела, но потрепав по холке рукой, приказала охране.
- В камеры до завтра. - Я повернулась к ней и как бы просто ради любопытства спросила.
- А куда вы их корабли потом деваете или сразу уничтожаете? Ведь они, видимо, дорого стоят и их можно продать на черных базах?
Ратвалия криво ухмыльнулась, оскалив жуткую морду, и снова потрепав по холке довольно прошипела.
- Ты точно станешь Верховной Матерью, дитя мое. Умна, хитра, безжалостна да к тому же, еще и ушлая жадина. Лучший набор качеств, которые только может воспитать в себе самка. Твоя мать может гордиться своей дочерью!
Склонив голову, я тихо прошипела.
- Моя мать умерла, госпожа Ратвалия, очень давно. Но теперь у меня есть Вы, Верховная.
Боже, оказывается я могу с легкостью сдать экзамен по лести, исходя из того как гордо и покровительственно меня приобняла эта дура.
Тишина вокруг, но я с таким напряжением продвигаюсь по коридору, что даже малейший скрип обуви заставляет в ужасе сжиматься сердце. Пару раз я пряталась в закутках и под лестницами, пока не проходили несущие службу Санросы. Вот и последний поворот и я, наконец, в знакомом отсеке с камерами. Проскользнув внутрь, замерла, вглядываясь в полутемное помещение. Пленников охранял только один охранник, стоящий возле рубильника включающего энергорешетку, который, не обращая на меня внимания, играл на голопланшете и поэтому удар по голове из-за спины знакомой металлической палкой, подобный опыт у меня уже был, стал для него полной неожиданностью. Он рухнул на пол как подкошенный, а я, сорвав с него идентификационную карту, метнулась к рубильнику и отключила его. Потом, испытывая одновременно страх и облегчение, заметила, что все семеро живы, практически целы и пристально рассматривают меня. Интарро подошел ко мне и, выхватив карту, закинул себе на плечо, затем ринулся к шаттлу. Я, оторопев от такой благодарности, зашипела.
- Какого черты ты меня тащишь. Отпусти меня немедленно, я тебе свободу подарила, а ты со мной как животное поступаешь.
Бегущий позади изумрудный ящер угрожающе засвистел.
- Молчи самка, иначе погибать теперь уже точно будем вместе. Так что не дергайся и молчи.
Я замолчала, про себя кастеря сначала этих уродов неблагодарных, а потом и себя за некстати проявленные жалость и сочувствие. Но ругалась молча, понимая, что если нас поймают вместе, меня, в отличие от остальных, будут убивать долго и мучительно. Боже, ну куда я снова влипла, ведь все так хорошо начиналось! Загрузившись в шаттл благодаря карте, и незаметно отстыковавшись, мы получили несколько минут форы, которые позволили приблизиться к следующему за нами кораблю Интарро. Я только сейчас поняла, как их захватили. Корабль свободных оказался в два раза меньше, чем военная махина Санросса. Надежда на благополучный исход становилась все призрачнее. Раздавшийся голос в кабине шаттла принадлежал Санросскому пилоту, осуществляющему управление нашим корабликом. Он затребовал причину нашего приближения и код доступа. Интарро, словно придушенный соловей, хрипло засвистел пилоту код, а потом сказал, что его просто сослали сюда, потому, что он не угодил, новой госпоже. Пилот, лишний раз порадовавшийся чужому невезению и, возможно, своей будущей удаче, разрешил стыковку. Его дальнейшей судьбой, я больше никогда не интересовалась. Зачем? Меньше знаешь, крепче спишь, тем более теперь, когда и на моей душе лежит жутким грязным пятном чужая смерть. И с этим еще придется научиться жить. Мои спутники четко и быстро двигались по кораблю, готовя его к побегу, а потом, развив максимальную скорость, сделали гиперпрыжок, отрываясь от очухавшихся Санроссов. Ну что ж, теперь у меня снова появился призрачный шанс на свободу, хотя разглядев рожу направляющегося в мою сторону Интарро, шанс судорожно помахал прощально ручкой. Он подошел ко мне и, задрав лапой подбородок, заставив смотреть ему в глаза, задал один вопрос. Бедняга, наверное полночи мучился в поисках ответа на него.
- Почему ты помогла нам? Ведь это был твой шанс на свободу и власть. А судя по всему, Черная Ратвалия - это самая жестокая самка на всем Санросе, проявила к тебе благосклонность и расположение. Рядом с ней ты смогла бы занять наивысшие посты власти. Получить все, к чему стремиться любая из вас. Неограниченную власть, средства и сотни рабов-самцов.
Я отодвинула его руку, освобождая свое лицо из его захвата, и удивилась тому, как легко он уступил мне. А потом, сделав шаг назад, снова посмотрела ему в лицо.
- Меня предали и продали все, кого я знала на земле, а вы, имея на меня такой компромат, оставили на свободе и дали шанс выжить. И за это я простила тебе все то, что ты со мной сделал. За сутки пребывания на корабле Ратвалии, я увидела то, чему бы никогда не поверила, слушая ваши рассказы и поэтому, зная каково быть рабом на собственной шкуре, не смогла обречь вас на это. А еще... На корабле Санроссов я нечаянно убила одного из мужчин, не знала, что иголки на хвосте выпускают яд. Он схватил меня, а я отреагировала автоматически, не думая, а он упал и помер. И спасая вас, думала хоть чуть-чуть искупить свою вину. Взамен одной утраченной жизни спасти сразу несколько, чтобы хоть как-то успокоить совесть. Это было так ужасно, он там лежал и смотрел на меня пустыми блеклыми глазами, а потом я увидела вас и как представила, что с вами сделают то же самое, сразу стало больно и плохо. Я бы просто не смогла жить дальше, зная, что могла бы помочь и ничего для этого не сделала.
К концу монолога меня уже всю трясло и знобило. Сказался весь пережитый стресс за последние дни и даже месяцы. Невыплаканные слезы, а как справляться со стрессом без слез я еще не научилась. Все семь свободных стояли полукругом возле меня и в шоке слушали. Пикали приборы по голубому монитору голоэкрана, бежали строчки с информацией, а я все стояла, словно тень в мире живых. Испытывая холод и не решаясь прикоснуться к живому теплу, а ведь так хотелось. Нерешительно задрав голову, я посмотрела на стоящего рядом Интарро.
- Прости меня, пожалуйста, что ударила тебя по голове, я не хотела, но выбора у меня не было.
Не мигая, он смотрел на меня, опустив лапы по швам. А я так замерзла и устала, что решилась на странный даже для меня поступок: приблизилась к нему и прижалась всем телом, обняв его талию обеими руками. Не смотря на то, что моя макушка доставала только до его груди, и я практически дышала ему в пупок, мне было комфортно, с удовольствием впитывала его тепло и приятный запах скошенной травы, нагретой горячим солнцем. Стоя рядом с ним и наслаждаясь наконец живым теплом, благодаря которому немного оттаяли мои конечности и сердце, неожиданно для себя поняла, что больше не испытываю к нему отвращения и страха. Сейчас я ощутила его силу, запах и живительное тепло, которым он щедро делился со мной. А еще стало горячо под хвостом, и я осознала, что хочу эту фиолетовую ящерицу. Ох уж, это что со мной только что случилось, вообще?
Моя грелка отмерла и мягко провела рукой по спине, от чего по ней побежали мурашки, когда рука дошла до шеи, а затем и до перьев защиты, я практически готова была замурлыкать. Ноги держали с трудом, и я всей своей тушкой повисла у него на руках, цепляясь за окровавленную жилетку. Окровавленная! О господи, и о чем я только думаю, ящерица недоделанная. Резко отлепившись от своего практически мужа-хозяина, внимательно осмотрела его, а потом также внимательно и других ящеров. Они подозрительно смотрели на меня, и если бы я могла, то покраснела бы от смущения. Но увидев понимающие ухмылки на их побитых мордах и, заметив свой темно-платиновый окрас, поняла, что мое смущение не оставлено без внимания и принято к сведению. Сначала ринулась на выход из рубки, а потом, вспомнив, что я даже не знаю куда бежать, вернулась назад и, потоптавшись на месте, неуверенно спросила, обращаясь сразу ко всем семерым мужчинам.
- Эээ, а где у вас тут медотсек? - Интарро рывком преодолел разделяющее нас расстояние и, волнуясь, прошипел, бесцеремонно оглядывая меня со всех сторон.
- Ты ранена, Ристин? Быстро покажи где! - ага счаззз, разбежалась и показала.
- Нет, это не я ранена. Это вы все ранены, поэтому если покажете где медотсек, могла бы помочь обработать раны.
Они снова уставились на меня подозрительно. Но один из них, мужчина кирпичного цвета с коротким красноватым ирокезом на голове и кроваво красными глазами, выдвинулся вперед и прошипел.
- Госпожа Ристин, я врач на этом борту и служу у вашего хозяина. Позвольте представиться - Рас Кун, а эти сантари представятся сами. Вы не должны заниматься нашими ранами, это моя работа и я надеюсь, вы не хотите лишить меня ее.
Я отрицательно мотнула головой, и Рас коротко кивнув Интарро, быстро вышел. За ним вышел изумрудный и сообщил, что он инженер-механик и его зовут Тел Нурия, сине-голубого пилота - Хтор Миас, за ним вышли два идентичных сиреневых ящера и, синхронно отвесив поклон, представились как Жас и Кас Роа, эти отвечали за вооружение, разведку и охрану корабля и персонала. Седьмой темно-коричневый мужик все еще хмуро поглядывал на меня, но все равно, приветственно кивнув мне головой, представился Кортом Си и сообщил, что на его не хилых плечах, метра два в обхвате, лежат все торговые и представительские дела. После того, как представился и вышел последний самец сантари, я почувствовала себя словно выжатый сморщенный лимон, и стояла опустив голову и не глядя на Интарро, и думала о том, что будет дальше. Вздохнув, я тихо спросила.
- Как вы оказались на корабле у Ратвалии? - Он, подойдя ко мне, взял за руку и повел в уже знакомую каюту.
- Мы искали тебя, Ристин! Проверяли корабль за кораблем, всех, кто вместе с нами в тот момент находились на той злополучной базе. Мы обшаривали уже четвертый корабль, перехватив его в системе Санроса, и тут нас всех вместе и застукал военный сторожевик. В тот момент мы были отрезаны от своего корабля и поплатились за свою беспечность и уверенность в своем превосходстве. И самое интересное во всей этой истории, что молодая зановорожденная оказалась именно там, где мы меньше всего ожидали ее встретить. Беспомощная самка, в очередной раз обхитрив самца-санроса, сумела спасти наши потрепанные шкуры, которые завтра, скорее всего, проветривались бы за бортом сторожевика. Доказав при этом, что ее сила заключена в мозгах, а не в теле. Остановившись возле двери моей бывшей каюты, он нажал на панель, открыв ее и пропустив меня в комнату, застыл в проеме, пристально глядя на меня.
- Не так давно ты просила дать тебе время для того чтобы привыкнуть ко мне. Ты заслужила это время, и я согласен ждать столько, сколько потребуется, не принуждая к близости. Но ты была и остаешься моей, Ристин, этого факта не изменить. И хочу сразу предупредить тебя, что свои ошибки дважды не повторяю. Отдыхай, тебе еще пригодятся свежие силы. - Я вскинула голову, услышав все сказанное и, решившись, спросила, глядя ему в глаза.
- Каков мой статус на сегодняшний день, Интарро? Если ты помнишь, я тебя уже предупреждала дважды, что никогда не буду ничьей игрушкой, а уж рабыней и подавно. Поэтому если ты не изменил моего положения, то готовься к новым проблемам!
- И кем же ты хочешь стать для меня, Ристин? - Он угрожающе нахмурился, переваривая мое наглое заявление.
- Иррисой! И только такой статус, позволит тебе, дорогой муженек, вздохнуть свободно, не ожидая с моей стороны очередного побега.
Он смотрел на меня без выражения, но по яростному блеску почерневших глаз поняла, что слишком близка к тому, чтобы меня опять размазали по стенке. Да, горячий мне достался мужчина! Я не шевелилась, боясь лишним движением вызвать цепную реакцию, от которой, прежде всего, пострадаю сама.
- Если я признаю твой новый статус, то хотел бы получить полноценную иррису. А ты хочешь получить время для привыкания ко мне. Ты не находишь, что слишком много просишь, самка? Ты получишь равные права, всеобщее уважение и мое состояние, а что же достанется мне, сладкая моя? Только бывшая рабыня, которая ненавидит, боится и не хочет меня, не желает носить мое потомство, но при этом требует статус иррисы! Я похож на полоумного, Ристин?
- Я простила тебя в тот момент, когда ты не выдал меня Ратвалии, так что о ненависти речь больше не идет, если ты, конечно, опять не сделаешь что-нибудь такое, за что я начну тебя снова ненавидеть. Думаю, что именно ты мне нравишься больше остальных, и провалиться мне на этом месте, если я понимаю почему! Так что если ты начнешь ко мне хорошо относиться, я к тебе быстро привыкну. И смогу принять как своего мужчину. Детей я тоже люблю и даже тот факт, что они родятся ящерицами, не сможет изменить того, что они моя плоть и кровь, а значит, априори, будут любимы и желанны мной. Ну и насчет нашей близости... Понимаешь, я просто боюсь неизвестного. Ведь я даже не знаю как у вас эта близость происходит и чем может обернуться. Все события, которые случились со мной за последнее время, научили меня осторожному отношению к любым сделанным шагам и поступкам. И вообще, вдруг мы несовместимы, вон ты какой большой и я ничего не умею и вряд ли понравлюсь тебе.
К концу своей путанной и комканой речи я снова потемнела до темно-серого цвета и отвернулась от него.
- Маленькая, ты сейчас так блестишь и так сладко пахнешь, что я с трудом сдерживаю себя. Можешь быть уверена, что мы полностью совместимы. Ведь тебя проверили по всем параметрам. А насчет слияния, то скорее всего, наш ритуал схож с вашим. Могут быть некоторые различия, но они не принципиальны. И уж поверь мне, я чрезвычайно буду рад открыть для тебя путь к слиянию и обучить ему. Думаю, что ты не останешься равнодушной партнершей и получишь максимум удовольствия.
Он встал за спиной, плотно прижавшись и, положив лапы мне на плечи, начал медленно их массировать, снимая общее напряжение и посылая волну тепла, которая цунами промчалась от макушки до кончиков когтей на ногах. Я испугалась стремительности, с которой развивались наши отношения и, сделав над собой усилие, отошла от него.
- Ты пообещал дать мне время, оно все-таки потребуется, но немного, поверь мне. И к тому же, ты так и не ответил на вопрос о моем статусе. - Он сверкнул в мою сторону глазами, а потом выскочил за дверь, снова чуть не расколотив дверную панель. У меня тряслись поджилки от слабости и напряжения, но я все равно чувствовала себя удовлетворенной. И хотя он не сказал мне 'да', но и не сказал 'нет'. Так что шанс на победу имеется, и думаю довольно приличный. Я разделась и легла спать, заснув сразу, как только голова коснулась подушки.