— Фантастика! — вынес вердикт Женя.
Даша укоризненно посмотрела на него. Вот уж от кого она не ожидала такого прагматизма, такого не желания даже помечтать вместе с ней!
— Когда я свою студию открывала, все тоже говорили что фантастика. Все говорили, что я из долгов не вылезу никогда в жизни. А ведь уже почти вылезла, немного осталось по кредитам платить, а студия моя живет и здравствует.
При воспоминании о студии сразу же вспомнились и сильные руки Николая, впившиеся ей в бока. Синяки заныли — организм требовал не вспоминать больше о плохом, лишь наслаждаться последним теплом, которое солнце дарило земле, да мечтать. Мечтать о том, что все будет хорошо, и все получится! Ведь нужно только верить!
— А что? — поддержала ее Марина. — Вот и моя мечта сбудется! Я буду жить на берегу этого озера! Да, Сережа?
— Пора завязывать с работой «на дядю»? — спросил Сергей. — Предлагаете начинать строить свою жизнь и свое дело?
— Да! — воскликнула Даша, все больше загораясь собственной идеей. — У меня в санатории будет своя студия. Полная монополия на фотодело! Буду снимать клиентов на память, устраивать фотосессии на берегу озера. Марина займется пиаром «Дзержинского». Аня с Женей возьмут на себя все финансовые дела. Сережа будет заведовать хозяйственной частью, а ты, Леша… Ты у нас будешь директором! Управляющим санатория!
— Почему это он будет директором, а не я? — возмутился Сергей.
— Или не я? — поддержал его Женя.
— Шовинист! — пихнула его локтем в бок Аня. — И ведь никто из вас троих даже и не подумал, а почему бы директором не быть кому-то из нас, женщин?
— Потому что Леша подходит на роль директора идеально! — остановила спор Даша. — Работать он не любит, зато умеет напускать на себя умный вид, имеет подвешенный язык и может убедить весь Медянск в том, что «МедСота» вступила в контакт с пришельцами! Ведь в чем заключаются обязанности директора, если у него подобрана великолепная команда? Быть лицом фирмы! Улыбаться клиентам и, если потребуется, журналистам, и время от времени махать рукой, говоря: «У нас все идет хорошо!»
Смеялись все, и Леха, кажется, громче всех.
Не смотря на то, что ее идею восприняли больше в шутку, чем всерьез, Даша чувствовала, что ее слова все же легли друзьям в душу. Легли словно семена, и теперь начинали потихоньку прорастать. Ну а почва, насколько она знала, была плодородной.
В самом деле, они молоды, полны энергии и мечтаний. Они — крепкая компания друзей, которые не передерутся между собой из-за доли в бизнесе, из-за лишней тысячи долларов. Иными словами, у них есть все, что нужно для того чтобы потеснить сильных мира сего, и вежливо попросить освободить для них небольшой кусочек Олимпа, на котором они могли бы посидеть, свесив ножки вниз, и поболтать о жизни.
Им же, в принципе, и многого не надо. Доход, которого хватило бы чтобы построить себе по домику вот на этом самом берегу озера, и чтобы хватало на пропитание. Не на черную икру и рябчиков, а на… Ну, впрочем, черная икра и рябчики тоже бы пригодились, по крайней мере по праздникам.
Даша задумалась… А действительно, много ли им нужно? Смогут ли, и станут ли они довольствоваться именно кусочком Олимпа, маленьким плато, с которого смогут любоваться пейзажами вокруг? Или, если продолжать пользоваться этой аналогией, то не захочется ли им через пол года — год иметь плато пошире и повыше? Не захочется ли водрузить свой флаг на вершину, и изрисовать своим логотипом весь склон Олимпа?
Нет, — решила она. — Не захочется. Кусочек славы, кусочек богатства на каждого, но только кусочек, не более того. Чтобы зарабатывать деньги ради того, чтобы жить, а не жить ради того, чтобы зарабатывать деньги. Строить свой бизнес, но не посвящать ему всю свою жизнь без остатка.
И вообще, «Дзержинский» — настолько лакомый, и пока не прибранный никем к рукам кусочек, что упустить его будет самой большой в ее жизни глупостью. И если все остальные, включая Лешу, не решатся сделать столь решительный шаг вперед — его сделает она сама. Еще не знает, как именно, но сделает! Взберется на Олимп!
В холе санатория сидела Елена Семеновна со своим сыном, бухгалтер и две медсестры. «Дзержинский», казавшийся вчера мертвым и заброшенным, как выяснилось, просто-напросто спал. И теперь он ожил, наполнившись болтовней уборщиц, доносившейся с первого этажа, музыкой, доносившейся из телевизора, и разговорами собравшихся в холе.
Главврач помахала им рукой, махнув на свободные кресла.
— Сейчас новости будут, обещали прямой репортаж из Медянска.
Женя, единственный из всей компании все еще носивший на руке часы, бросил на них короткий взгляд и констатировал: «Через семь минут». Все разошлись по своим комнатам переодеваться, и через пару минут вновь встретились у телевизора в полном составе.
Репортаж новостей ОРТ из Медянска скорее всего был тем источником информации, которому можно верить. Конечно, все телевизионщики время от времени выдавали на экран телеверсию «желтой прессы», но первый канал, пожалуй, делал это несколько реже других, а значит стоило ждать реальной картины происходящего без фантастических теорий и упоминания правительственных заговоров.
Максим вертел в руках сотовый телефон, который время от времени попискивал, протестуя против столь жестокого обращения, и от чего-то это нервировало Дашу, вновь вызывая ощущение что она забыла о чем-то важном. Не увидела чего-то, находящегося под носом.
Телефоны… Что могло быть связано с ними?
Друзья расселись. В виду малого количества свободных кресел, парни уступили девушкам кресла, а сами — кто устроился на подлокотниках, а кто и вовсе встал позади них, облокотившись на спинку.
Пошла заставка новостей, темы сегодняшнего выпуска. На первом месте, естественно, стояло сообщение о трагедии в Медянске. После краткого вступления диктор дала слово специальному корреспонденту, откомандированному в Медянск. Ольге Котовой…
Котова… фамилия показалась Даше знакомой. Котова, Ольга Котова. Ах да, конечно же! Стоило увидеть ее на экране, как все встало на свои места. С Ольгой они несколько раз встречались пару лет назад, когда она еще работала на репортером на ГТРК, занимая ту должность, которую сейчас занимала Марина. Судя по ее выражению лица, Марина тоже узнала бывшую коллегу, с которой они, кажется, встречались только мимолетом, когда Марина проходила на телевидении практику.
Котова была легендой в определенных кругах Медянска, начав свое шествие к Олимпу еще со школьной скамьи. Легенда гласила, что однажды, будучи еще пятнадцатилетней девочкой, она, накануне новогодних праздников, пробралась в учительскую, чтобы не то исправить оценки в журнале, не то подглядеть их. А в учительской готовилось праздненство — столы были накрыты и заставлены шампанским, салатами, бутербродами и т. д. учителя готовились встречать новый год. Исполнить задуманное Ольга не успела — кто-то вошел, и ей пришлось в спешном порядке прятаться под стол, благо, скатерти были длинными. Выбраться оттуда она уже не смогла — учительская стала наполняться народом. И так и просидела под столом три часа, с интересом слушая беседы изрядно поддатых учителей. А о чем говорят учителя, хорошенько поддав, и оставшись в своем, педагогическом коллективе? Правильно, о детях…
Так в одной из молодежных газет города появилась статья с названием «Учитель — тоже человек», или что-то вроде этого. О тяжелых трудовых буднях простых педагогов, о том, что они — вовсе не злобные «Мариванны», которые только и мечтают о том, как бы испортить аттестат бедным детям.
Даша не знала, насколько правдива эта история, то есть, действительно ли Ольга провела под столом в учительской несколько часов, но статью эту читала с огромным удовольствием.
Потом Котова пошла учиться на журналиста, время от времени напоминая о своем существовании то победой на конкурсе молодых поэтов, то очередной оригинальной статьей, а под конец — и созданием крупнейшего в Сибири аниме-клуба. С блеском закончив институт поработала немного репортером на ГТРК, а потом ее пригласили в Москву, где она, как оказалось, и осела на ОРТ.
— … точное количество погибших на данный момент — три тысячи двести семьдесят три человека, — говорила тем временем с экрана Котова, казавшаяся какой-то неестественно маленькой на фоне развалин дома. — На данный момент — не потому, что бедствие продолжается, а потому, что все еще неизвестны истинные масштабы трагедии. Милиция и бригады добровольцев продолжают обходить квартиры, в которых могут оказаться погибшие. Наиболее распространенная причина смерти — травма головы при падении….
— Уже три тысячи человек… — прошептала Марина. — Боже мой!
— А мне интересно, как они обходят квартиры, — сказал Женя. — Выламывают дверь, обнаруживают, что там нет ни живых, ни мертвых, и так и оставляют дверь открытой?
— Да нет, наверное, бумажкой опечатывают! — буркнул Сергей. — У меня поэтому родители уезжать и не хотят. Боятся, что по возвращению в квартире только голые стены обнаружат.
— Да тише вы!
— … за последние двенадцать часов ни одного случая болезни, которую в Медянске окрестили «Голым безумием», не зафиксировано. Город оживает, жители наконец-то решаются выйти на улицу. Все пострадавшие госпитализированы, тела погибших, совершивших самоубийство под воздействием «Голого безумия», убраны с улиц города, и захоронены. Команда ученых, занимающаяся расследованием причин трагедии, пока воздерживается от комментариев, однако по неподтвержденным данным ученые полностью исключают возможность заражения неизвестным вирусом, приписывая происшедшее какому-либо газу или иному виду психотропного оружия. Это подтверждает и тот факт, что в Медянске не объявлен ни карантин, ни всеобщая эвакуация. Власти считают, что ситуация находится под контролем, и все силы сейчас брошены на то, чтобы не допустить мародерства.
Однако въехать в Медянск гораздо проще, чем выехать из него. Дороги забиты многокилометровыми пробками — жители потоком устремляются прочь из города, опасаясь повторения прошлой ночи с ее массовыми самоубийствами и потерей сознания. Самая распространенная теория, по поводу которой официальные лица и чрезвычайная комиссия пока хранят полное молчание — что «Голое безумие» каким-то образом связано с работой сотовых телефонов. Дело в том, что каждый раз, перед тем как по городу прокатывалась волна самоубийств, сумасшествия или потери сознания, все сотовые телефоны начинали вибрировать, и на экране появлялось сообщение из двух букв. Латинские F и V, из-за которых Медянская трагедия может войти в историю как «Эпидемия ФэВэ»!
Медянск — один из немногих городов России, являющийся исключением из правил работы сотовых операторов. В большинстве российских городов безраздельно царит «большая тройка»: «Билайн», «МТС», «Мегафон». В Медянске же ключевую роль играет «МедСота» — «Медянская сотовая компания», являющаяся однозначным монополистом в регионе, так как к ней подключены более 80 % всех абонентов города и области. И именно телефоны «МедСоты» на протяжении последней недели и выдавали своим владельцам эти две латинские буквы. Буквы, лишенные всякого смысла, но теперь кажущиеся всем жителям города зловещими.
Документально зафиксировано, что появление «ФэВэ» на экране сотового предшествовало какому-либо трагическому происшествию. Начальник смены Медянской ГЭС вспомнил, что его телефон завибрировал непосредственно перед тем, как на плотине вспыхнул пожар, ставший первым вестником «Голого безумия». И чем дальше, тем более массовый характер принимали как появление этого сообщения, так и следующие за ним события. Лишь единицы людей не теряли сознания прошлой ночью, и у всех опрошенных абонентов «МедСоты» на телефонах появлялось «ФэВэ» — вестник беды.
На телефонах абонентов других сотовых компаний, которых в Медянске, повторюсь, ничтожно мало, никаких сообщений не появлялось!
Все это, казалось бы, однозначно говорит о том, что «Голое безумие» неразрывно связано с «МедСотой», что именно сигналы с ее станций вызывают обмороки, галлюцинации и массовые самоубийства. Однако в защиту «МедСоты» хочу сказать, что готовясь к этому репортажу специально позвонила нескольким своим знакомым, подключенным к другим сотовым операторам. Эти сведения уже не укладывается в общую картину — эти люди тоже теряли сознание прошлой ночью!
А теперь к главному… — Котова выдержала театральную паузу. — Напоминаю, этой ночью во всем Медянске прервалась связь. Замолкли телефоны, телевизоры, радио! Не работали даже рации въехавших в город сил МЧС, и что еще интереснее — была найдена даже точная граница, проходившая приблизительно в ста километрах от города, за которой исчезала всякая связь. Напоминает фантастические фильмы, не правда ли? Особенно если учесть, что за день до катастрофы руководство «МедСоты» прокомментировало сбой в работе телефонов как вызванный сигналом внеземного происхождения, каким-то образом ретранслированный их оборудованием на телефоны всех абонентов.
Но гораздо более фантастично другое. Сегодня, около семи часов утра, связь была восстановлена. Вновь включились телефоны, ожили рации и радиоприемники. Ожили и сотовые телефоны, но только подключенные к «МедСоте»! При том, что никто из персонала компании, как управляющего, так и технического, на работу сегодня не вышел! «МедСота» не работает, но каким-то непостижимым образом продолжают работать подключенные к ней телефоны!
Котова попрощалась со зрителями, и на экране вновь появился диктор, комментировавший ее репортаж, но Даша не слышала его.
Вот оно. То, что не давало ей покоя все это время. То, что было на поверхности. Телефоны! Сотовые, которые не должны были работать, но работали!
— Твою ж мать! — воскликнул Сергей. — Как я сам-то не догадался? «МедСота» наверняка вся по домам попряталась, а телефоны работают как миленькие! Конечно, какое-то время связь бы продержалась и без человеческого вмешательства, но что-то не верится мне, что… Черт! Да так просто не бывает! Не может быть!
Даша вертела в руках свой сотовый телефон. Смотрела на него так, словно видела его впервые в жизни. Как может работать телефон, если обслуживающая его сотовая компания перестала фукнционировать?