- Совсем мальчик.
- А какой парень-то! Здесь рядом с нами сидел бы, науку двигал...
- Значит, в том, что мы с вами сделаем, будет и его капля.
- Будет, товарищ профессор, и еще какая капля будет!..
- Продолжайте, Владимир Николаевич. Вы, я вижу, дополняете музыку Шопена по собственному подбору.
- Так точно, товарищ профессор. Разрешите пригласить дуэт?
- Значит, все-таки с женским хором? Валяйте.
И вскоре профессор и Ланской, который сам на рояле не играл, прослушали Двадцатую прелюдию Шопена до минор, о которой, как отыскал Ланской, говорилось, что она "образ траурной процессии, выписанный с необычайным лаконизмом".
СМЕРТЬ ГЕРОЯ
Взвей стяг!
Изгнан враг.
Бей вслед
Звон побед!
Шквал, смерч.
Рядом смерть.
Строй, стой!
Пал Герой.
Чей сын?
Чей жених?
Кровь, стынь.
Кровь, звени.
За свой
Край родной
В час злой
Пал Герой.
Без слез
Сердца стон.
Без слез
Наш поклон.
Свет звезд
Вместо слез.
Боль скрой.
- Вы разрешите заняться Бетховеном? - догнал его у дверей Ланской.
- Не забудьте, - многозначительно сказал Кунегин, - как ценил его Владимир Ильич. - И он скользнул взглядом по портрету Ленина, висевшему в лаборатории.
- Как можно! - воскликнул Ланской.
Теперь в лаборатории "искусственного разума" гремел Бетховен уже не только из профессорского кабинета. В его музыку Ланской почему-то вплетал некоторые революционные песни и песни гражданской войны, к материалам о судьбе Бетховена он добавил план ГОЭЛРО и книгу Уэллса о России. Человек он был дотошный и работал усердно.
И трагическая судьба гения, утратившего главное чувство музыканта слух, но сохранившего веру в будущее, неся людям в своих произведениях все ту же силу, радость и счастье, была усвоена лазерной памятью электронной машины.
Когда задача, поставленная перед машиной новым ее наставником, была решена, состоялся такой телефонный разговор между Ланским и певцом, приглашенным для очередного лабораторного концерта.
- Что теперь петь будем? - поинтересовался тот.
- "Аппассионату" Бетховена.
- "Аппассионату"? Ваша машина просто ошиблась. Эту вещь нельзя петь.
- Так думаете? А знаете, что легло в основу главной темы "Аппассионаты"?
- Простите, я не знаю фортепьянной музыки. Я вокалист.
- А "Марсельезу" когда-нибудь пели?
- Еще бы! Великая песня Великой французской революции!
- А не потому ли Ленин любил "Аппассионату"?
- Как? Неужели? Вот не думал! Присылайте ноты. И ваш машинный текст.
- Хотите сказать, поэтический текст?
- Простите, товарищ Ланской. Вы просто в угол меня забиваете. С вашей предшественницей мне как-то легче было.