Шрам, изготовив пулемет в боевое положение и сверившись лишний раз с картой в ПДА пошел вперед. Его шаги гулко отдавались в душном, теплом, затхлом воздухе. Под потолком шла целая галерея разнокалиберных труб, и вообще туннель этот, очевидно, служил сугубо для технических целей. Здесь давно не ступала нога человека: на полу образовался толстенный слой рыхлой пыли.
Было тихо, только сквозь толщу земли и бетона доносились тяжелые, свистящие, гулкие звуки: очевидно, это работали могучие насосы станции, одновременно откачивавшие воду, и пускавшие ее под давлением по магистралям. Дозиметр, встроенный в «Севу», показывал повышенный фон, но прозрачное забрало шлема наемник опускать не стал: оно тут же покроется испариной, видимость тогда вообще тогда упадет до нуля.
Коридор постепенно загибался полукругом, да и на карте он был обозначен этаким полукольцом. В разные стороны от него вели аппендиксы, в которых прятались торчавшие из-под пола трубы с датчиками, вентилями, клапанами и расширительными баками. Шрам подошел к одному такому хозяйству и пощупал рукой трубы. Даже сквозь толстую и термоизолированную перчатку чувствовалось тепло. По коллектору шел кипяток, если вообще не пар! Так вот почему здесь так жарко! Но откуда он тут взялся? Разве тут где-то стоят мощные бойлерные установки? И зачем они тут вообще нужны? Что отапливать — вымершие помещения?
Скоро Шрам миновал бок вмурованного в стену бака — размерами с железнодорожную цистерну! — и получил ответ, почему по трубам шла горячая вода. Детектор аномалий пронзительно заверещал, а внутри бака, реагируя на появление рядом человека, загудело, а бок цистерны моментально раскалился докрасна. Вот оно что! Внутри возникла ловушка «факел», и она исправно работала «нагревательным элементом» для сотен и тысяч кубометров воды. Шрам отскочил назад, опасаясь, что аномалия проплавит сталь цистерны, и невнимательный бродяга просто сварится заживо в хлынувшем наружу крутом кипятке.
Однако отпрыгнув, наемник случайно зацепил ногой металлическую канистру, которая с грохотом покатилась по полу. Шрам замер на месте, выставив вперед дуло пулемета. Вовремя: шум, произведенный им, не прошел незамеченным для обитателей подземки. Впереди раздалась возня, и в коридор сиганул снорк, очевидно, гревшийся на расширительном баке или трубе.
Заметив человека, тварь трубно взревела, припала к полу, готовясь к атаке, в бешенстве мотая гофрированной трубкой напяленного на голову противогаза. Это могло бы выглядеть смешно, если бы не было жутко. Шраму же оказалось не до веселья: оснащенные ПНВ, его глаза уже различили в дальнем конце коридора, уходящем во мрак, еще три скачущих фигуры. Плохо дело! Наемник отставил одну ногу назад для устойчивости, и вдавил гашетку.
По туннелю пронесся, круша все на своем пути, свинцово-стальной вихрь. Недаром «печенег» снискал себе такую популярность среди бойцов «Долга» и вольных бродяг, когда требовалось зачистить очередное гнездо мутантов или выбить врагов из укрепленного лагеря. Грохот при стрельбе стоял такой, что уши закладывало, а эхо многократно его усиливало. Снорков буквально разметало в клочья, разрывая их тела в куски, но на их место уже спешили новые твари.
В этом зрелище было нечто страшное: мечущиеся в темноте уродливые, полузвериные фигуры, ревущие, вопящие, бешеными обезьянами скачущие по туннелю, отталкиваясь от стен и пола, грохот пальбы, вспышки пламени и человеческая фигура, медленно идущая вперед, сеющая смерть на своем пути. Огонь выстрелов пульсирующее озарял бледное, напряженное лицо наемника с судорожно стиснутыми челюстями и прищуренными глазами. ПНВ пришлось сдвинуть на лоб, чтобы от яркого прерывистого света не страдала нежная оптическая электроника.
«Печенег» своей чудовищной огневой мощью буквально прорубал своему хозяину проход в лавине мутантов. Шрам уже насчитал полтора десятка убитых им чудовищ, а на некоторых из них он успел заметить изодранные, загаженные черно-красные комбинезоны. Да, жуткая посмертная судьба ждала пропавших здесь солдат «Долга». Даже после гибели Зона не оставила их в покое, извращенно мстя за посягательство на свои тайны.
Шрам чуть было не споткнулся, скосил глаза вниз, и увидел человеческий череп. Вокруг валялись остальные кости скелета и обрывки одежды, в том числе и разорванный кожаный плащ — покойник был при жизни бандитом. В воздухе омерзительно воняло тухлятиной, экскрементами и горелым порохом.
Сбоку на Шрама ринулась распластанная в прыжке уродливая фигура. Наемник присел и срубил снорка короткой очередью, пули отшвырнули тварь к стене, но часть прошла и мимо, пробив уже основательно проржавевшие трубы, идущие под потолком. В коммуникациях загудело, заревело, и из пробоин хлестнули струи пара, а потом, мгновениями позже — и огня.
Шрам рванулся вперед, чтобы не испечься в этой духовке, но перепад давления сделал свое дело. Трубы под потолком тряслись так, что раскрошенный цемент кусками летел вниз. Рвались стыки, лопались стянутые болтами фланцы, ржавые гайки орехами отскакивали во все стороны, и из свищей хлестало пламя, сдобренное струями пара и кипятка.
В начавшемся катаклизме наемник едва успел опустить на лицо пластину шлема, как ударивший в него огненный смерч сшиб его с ног. Рукав комбинезона затлелся, но выдержал, однако наемник невольно завопил от ужаса, и сам, не хуже любого снорка, на карачках помчался вперед. Мимо пронесся объятый огнем мутант, едва не столкнувшись с человеком: тварь уже не замечала ничего вокруг себя, ослепленная болью и ужасом. Противогаз на голове уже горел, плавился и разбрызгивал окрест капли жженой резины.
От дыма стало нечем дышать, и костюм автоматически направил циркуляцию воздуха через особые фильтры, поглощавшие дым, едкие газы и углекислоту. Если бы не это, Шрам бы давно задохнулся в огненном аду, если бы еще раньше не испекся заживо. За спиной грохотало, в стены били вихри огня, по полу струилась кипящая и бурлящая вода, облака пара застилали все.
Наемник помчался по лестнице, не замечая тяжеленного пулемета, нещадно лупящего его по загривку. Впрочем, такое вполне можно и потерпеть: ведь «печенег» уйму раз спас сегодня человеку жизнь, сожрав при этом почти половину боеприпасов. Внизу творился самый настоящий кошмар: с треском рассаживались трубы коммуникаций, ревело пламя, пронзительно шипел пар, трубно ревели умирающие снорки, один раз что-то даже взорвалось с такой силой, что земля дрогнула, сверху посыпались каменные крошки, а лестница заходила ходуном. Вот интересно, что решили долговцы, когда до них донеслись отзвуки катаклизма и через нору пошел дым и пламя? Наверное, однозначно решили, что Шрам уже погиб.
Наверху оказалась целая анфилада относительно ярко освещенных комнат, и наемник остановился, чтобы передохнуть немного. Прислонившись к вымощенной кафельной плиткой стене, он устало сполз на пол и с минуту так и сидел, хватая воздух ртом. Голова кружилась от угарного газа, поначалу все же проникнувшего в легкие, тошнило, а в мозгу стоял одуряющий звон.
Шрам, забыв про усталость, внимательно прислушался к собственным ощущениям. Ничего подобного с ним ранее не случалось — он ощущал некое прикосновение к своему разуму, шедшее откуда-то извне. Пока оно было ненавязчивое, осторожное, почти ласковое, но само по себе уже пугающее. Кто и как может забраться чужому человеку в сознание? Так чувствуешь себя, когда в темной комнате почти видишь неразличимый силуэт незнакомца и понимаешь: тут кто-то есть. Даже можешь точно указать, где именно. И этот некто ждал Шрама там, дальше, за толщей бетонных стен и перекрытий, но нападать пока не спешил. Ждал.
Наемник вытащил «лунный свет». От артефакта шло странное, электризующее тепло, кончики пальцев кололо даже через перчатку, а внутри шара величиной с кулак переливалось голубовато-синее пульсирующее сияние. Сразу же, как по команде, звон в голове утих, а страшный призрачный незнакомец, напуганный внезапной вспышкой света, отступил назад, в спасительную для него мысленную темень. Шрам спрятал артефакт за пазуху — и плевать, что он радиоактивен! Есть водка и пилюли, выводящие из организма радионуклиды, а вот спасти «свет» теперь может гораздо больше, чем навредить. Из двух зол выбираем меньшее.
Шрам ощущал себя сейчас маленьким мальчиком, которого мама оставила в наказание в большой темной комнате, заперла дверь на ключ и куда-то ушла из дома. Давным-давно забытые чувства и эмоции воскресали в сознании, разбуженные, всколыхнутые, подобно мути со дна бочки чужим вторжением в разум. Еще немного — и придет панический ужас, с которым просто нельзя будет бороться. Назад пути у наемника уже нет, туда, в пламя и смерть, где пылал даже бетон и кирпич дорога отрезана. Значит, только вперед, может быть, даже на верную гибель.
Шрам подтянул к себе пулемет, отцепил почти пустую уже коробку с остатками ленты, подумал и положил на пол возле себя, извлек свежую и перезарядил «Печенег». От ствола еще поднимался легкий дымок — неудивительно, ведь там, внизу пришлось как следует повоевать, но надежное оружие должно выдержать и не такое. Руки чесались избавиться от лишнего веса в виде рюкзака или «Вала», но бродяга терпел. Перед этой экспедицией он собрал все только самое ценное, и ненужных вещей у него не имелось. Если хочешь выжить — терпи и таскай на горбу столько, сколько надо, пусть хоть двухпудовую гирю.
Лязганье затвора пулемета отозвалось в анфиладе комнат неестественно громко, как будто хищный зверь клацнул челюстями. Что ж, все справедливо: один хищник истребляет других, охотится на них, так как в данном случае сам верх пищевой цепочки.
Шрам медленно пошел вперед, аккуратно ставят обутые в массивные ботинки ноги на замусоренный пол. Конечно, бесшумного движения у него не получалось (и не получилось бы), но так хоть удавалось держать во внимании весь сектор обстрела и быть готовым к внезапному нападению. Неведомый враг затаился, наверное, уже получив по невидимым «щупальцам» контратакой «лунного света». Артефакт же за пазухой нагрелся еще сильнее, не хуже маленькой грелки, и светил теперь раза в два ярче. Он тоже что-то чувствовал.
Впереди, за анфиладой помещений, заполненных разнообразными механизмами, открылся большой, полутемный зал, крест-накрест пересекаемый трапами, перекинутыми над огромным резервуаром, наполненным какой-то поблескивающей жидкостью. Трапы сходились в центре резервуара, и служили, похоже, для обслуживания механизма на металлической же площадке. Судя по запаху сырости и прели, это была вода, а вон то громоздкое механическое сооружение на «островке» посередине бассейна — та самая насосная станция. Механизм работал: вверх и вниз ходили шатуны, слышалось кряхтение и лязганье механизмов, вода в бассейне ходила волнами и крупной рябью, мигали лампочки и датчики.
Шрам вошел в зал через дверь, оснащенную металлической решеткой, и остановился, не зная, куда ему идти дальше. Прямо и справа трапы уходили в аналогичные зарешеченные двери, но они были закрыты. А вот слева проход оказался свободен, и над проемом приглашающее горела красная лампочка. Наемник двинулся по трапу вперед.
И тут раздался выстрел. Потом еще один. Пули звонко цокнули по металлу, одна даже слегка задела бок наемника, и он почувствовал тупой удар даже сквозь бронежилет. Из-за насосной станции вышли, покачиваясь, три человеческие фигуры, все трое в костюмах «Долга». Первый враг поднял автомат, но на курок нажать не успел — его смела пулеметная очередь. Шрам теперь тщательно выцеливал противника, опасаясь неосторожной пальбой повторить историю в туннеле со снорками.
Картечь больно боднула Шрама прямо в грудь, и он пошатнулся, едва не упал. Пистолетная пуля срикошетила о забрало шлема, оставив на нем царапину. Еще одно такое попадание — и стекло треснет, а прятаться тут просто негде. Отступать же вовсе бесполезно, больше времени уйдет. Шрам расстрелял врагов практически в упор и только тогда пригляделся к еще дергавшимся трупам. Ну да, классические зомби, кадавры.
Еще двое оживших мертвецов вылезли откуда-то из-за стеллажей с запчастями для станции, установленных около запертых выходов. Шрам скосил и их, но один перед гибелью успел еще раз попасть в бок наемнику, и в бронежилете открылась уродливая дыра. Дважды в одно и то же место! Бок схватила острая боль, хоть пули и не пробили костюм. Скоро там разольется великолепный синяк, «радующий» бродягу при каждом движении.
Но зомби оказались только отвлекающим маневром врага, заставляющего наемника тратить на ходячие полутрупы время, силы и боезапас. Шрам вдруг необычайно остро снова ощутил чужое, агрессивное присутствие, когда ему на голову вдруг опустилось нечто невидимое, но тяжелое и удушливое, будто ватное одеяло. Шрам от страха закричал, но своего голоса не услышал. Даже оглушительная стрельба пулемета стала доноситься еле-еле, почти стихла совсем.
Наемник обернулся и увидел высокую фигуру, нарисовавшуюся в светлом проеме открытого выхода из зала. Враг медленно надвигался на бродягу, вытягивая вперед длинные, неестественно выгнутые руки. Слезы застилали Шраму глаза, теперь он очень плохо видел, но голова противника показалась ему странной, не то гипертрофированно увеличенной, не то облаченной в какой-то дикий шлем. Неведомое существо давило человека страшной силы ментальными импульсами, заставляя пятиться шаг за шагом. Шрам страстно желал вдавить курок пулемета и разорвать пулями убивающую его тварь, но кисти рук стали ватными и совершенно непослушными.
Из носа потоком хлынула кровь, рвота подкатила к горлу, желудок сжался в спазме, по подбородку наемника потекла желчь, но и ее горчайшего вкуса он не ощутил. Он уже ничего не видел, кроме ченых-черных, бездонных глаз врага, устремленных прямо на него, глядящих в самую душу, видящие там все, и безжалостно сжигающих разум. «Лунный свет» за пазухой раскалился уже не хуже бруска стали, вынутого из печи, и невыносимо жег тело, а светился прямо как маленькое солнце. Шрам упал на колени, брякнувшись щитками о рифленый металл трапа, уперся лбом в поручни, отвернувшись от надвигавшегося медленным шагом врага, заслоняясь от его глаз, рывком расстегнул застежку комбинезона и запустил руку за пазуху. Голове от этого простого движения сразу стало легче, уши отложило, как после выныривания из глубокой воды.
Раскалившийся артефакт обжег руку, по кисти зазмеились ярко-синие разряды волосинок-молний, перчатка задымилась, но наемнику было на это наплевать. Он поднял «свет» над головой, как факел, распрямился сжатой пружиной и шагнул навстречу наступавшему на него чудовищу, Только теперь увидел его полностью, целиком.
Отвратного вида двуногая тварь с огромной, непропорционально развитой бугристой головой, телом напоминающая жирного, обрюзглого, очень грязного человека шарахнулась назад, но с координацией движений у нее было не ахти, и мутант зацепился босой ступней, больше напоминавшей растоптанное копыто лошади за трап, упал навзничь и, закрывший четырехпалой ладонью, пронзительно заверещал. Во рту-пасти мелькнули мелкие, острые, совсем нечеловеческие зубы. Чудовище забарахталось, пытаясь встать, извивалось своим расплывшимся телом, но Шрам наступил ему на голую грудь ботинком и, сунув «лунный свет» обратно за пазуху, взялся за пулемет.
Снова мелькнули наполненные пустотой космоса черные глаза-бездны, но на наемника это уже не повлияло. Он уже зарядился энергией, как аккумулятор, и дикая сила била в нем через край. Тяжеленный «печенег» казался ему пушинкой, перышком. Шрам дико оскалился, не замечая, что этой гримасой на грязном, закопченном лице уже сам похож на зверя, и длинной очередью растерзал монстра в смрадное кровавое месиво. Огромная голова чудовища, вмещавшая непомерно развитый супермозг, взорвалась фонтаном костей и серого слизеподобного вещества. Мутант давно был мертв, но наемник, рыча нечто сумасшедшее, полосовал тело крест-накрест длинными очередями.
Потом все закончилось. Время обрело ход, «Печенег» снова обрел вес, и бродяга снял сведенный судорогой ненависти палец с курка. Перегретый ствол дымился, на полу щедро звенела россыпь гильз. Тьфу, идиот, сколько патронов зря пережег! Шрам поднял забрало шлема и смачно плюнул на сочащуюся кровью тушу твари. Удивительно, несмотря на боль и усталость в голове стало легко-легко, как после долгого, крепкого сна.
Шрам сунул руку за пазуху за спасительным артефактом, намереваясь уложить его обратно в контейнер, но вместо красивого, таинственно мерцающего «лунного света» в ладони оказалось нечто, напоминавшее сухой и твердый на ощупь черный ком совершенно невзрачного вида. Артефакт отдал всю свою силу, и выгорел изнутри сам, потеряв всякую ценность и свои сказочные возможности.
Пульт управления насосом оказался за той открытой дверью, откуда выбрался мутант-псионик. В одной из технических комнат Шрам нашел его логово — вонючее кубло из тряпок и коробок, натасканных неведомо откуда, тут же в изобилии валялись обглоданные человеческие кости, огромные кучи экскрементов и разорванная одежда. От вида всего этого Шрама затошнило так сильно, что он не смог сдержать рвоту.
Если бы наемник задержался в берлоге еще на несколько минут, то заметил бы нечто живое, зарытое в вонючих тряпках. Оно с ужасом глядело на злого пришельца, но его слабых ментальных способностей хватало лишь на внушение собственной невидимости, «отвод глаз». Существо это больше всего напоминало грязного уродливого человеческого младенца…
Отплевавшись после неприятного физиологического процесса, и прополоскав рот водой из фляжки, наемник подошел к архаичного вида пульту, занимавшему всю стену. Из зала с бассейном вдоль пола и потолка шли трубы такого диаметра, что по ним пролез бы человек. Шрам достал из рюкзака брикеты тротила, детонаторы и сделал заряды, потом установил их под вентили и до упора затянул штурвалы клапанов, перекрывая их.
Станция в зале отозвалась сиплым свистом и гулом, а на пульте замигала красная лампа. Шрам повернул несколько рубильников в позицию «Выключено». Тут же заревел сигнал тревоги, такой громкий, что резало уши. Наемник нажал кнопки таймеров, установленных на десять минут, а затем помчался что есть мочи в заранее примеченную дверь с надписью краской «выход».
Перед ним снова открылся полутемный коридор, ведущий куда-то в темноту. Шрам припустил по нему, придерживая правой рукой пулемет, болтающийся на ремне. В цинке с лентой еще оставался боезапас, и бросать хорошее оружие не хотелось. «Вал» же за спиной практически не создавал помех, удобно прижатый рюкзаком. Наемник бежал рысью по коридору, то и дело оборачиваясь и готовясь отразить атаку. Сверяясь по карте в ПДА, составленной сержантом, Шрам спешил к выходу, рискуя опоздать.
Навстречу ему катился по бетонному полу живой ковер, пищащий, шелестящий и шуршащий. Это спешило по своим норам, ведущим на поверхность огромное полчище крыс. Хитрые твари неведомым чутьем уже предвидели надвигавшуюся беду и торопились убираться подальше. Мудрое решение! На наемника они не обращали на малейшего внимания — не до того им было, хоть и могли всей массой легко сожрать человека заживо.
Бродяга мчался прямо по крысам, давя их бутсами в кровавые лепешки, но грызуны мчались, не обращая внимания на гибель сородичей. По полу уже потекли первые ручьи воды, пока просто смачивавшие бетон, но недвусмысленно дававшие понять о дальнейшей судьбе этой части подземки. Станция перестала откачивать воду, резервуар моментально переполнился водой из речки, и теперь начинался форменный потоп.
Когда Шрам добежал до ведущей вверх лестницы, вода уже неслась по коридору ледяным потоком глубиной почти по колено. Наемник вцепился в ржавые ступени и стремительно полез вверх, торопясь убежать от наступающей воды. Внизу ревела вода, пищали и визжали тонущие крысы, что-то тяжелое ударилось о лестницу и тут же унеслось прочь, влекомое водой.
На миг Шрам вновь ощутил слабые, скользящие прикосновения к своему разуму, но не придал уже этому значения. Это пронеслось в водяном потоке, зацепившись за пластиковый баллон острыми зубами то самое похожее на новорожденного ребенка существо, но не схватилось за лестницу, а нырнуло вместе со своим «спасательным плотом» в дыру в стене, уводящую неведомо куда.
Потом далеко за спиной глухо ударили два взрыва, подземелье содрогнулось, по стенам проползли трещины, но Шрам уже перевалил тело через горловину верхнего люка лестницы. Он не успел заметить, как по коридору понесся самый настоящий водяной вал, грозный, многотонный, бурля пеной и водоворотами, сносящий все на своем пути.
Скоро уровень воды остановился, не дойдя буквально метра до верха колодца, откуда вылез наемник. Теперь в круглом отверстии виднелась только темная колышущаяся поверхность с плававшими на ней кусками пенопласта, грязной пеной и какими-то обрывками. Туннели нижнего яруса подземелий были затоплены.
Шрам сверился с картой Клыка, на которой был отмечен тайник. До него оставалось буквально рукой подать. Над головой оказался все тот же свод туннеля, но здесь кое-где сквозь покрывавшую их пыль светили еще не перегоревшие люминесцентные лампы, создавая вполне сносную видимость. Воздух был не в пример чище и свежее, это чувствовалась работа вентиляции и близкая поверхность.
Наемник недолго рыскал по захламленным и пропыленным коридорам. Его мини-компьютер теперь уверенно принимал сигнал чьего-то активного ПДА, и ориентируясь по импульсу, бродяга скоро отыскал вход: метрового диаметра отверстие вентиляционной шахты, ведущее в стену и вверх. В трубу изнутри для удобства оказалась даже вделана лестница из металлических скоб.
Бродяга сверился с детектором жизненных форм, но прибор показывал полное отсутствие вверху кого-либо живого. Датчик был довольно примитивен, но существо массой больше сорока килограмм ощущал уверенно. Значит, в тайнике пусто. Хозяев могли подстраховаться, поставив растяжку из гранаты, но на такие фокусы наемника было не купить.