Собрав оружие и все мало-мальски ценное имущество, натащенное бандитами в холл завода, свободовцы окончательно уверились в проклятости этого места. А точнее, не его самого, а подземелий, запечатанных лабораторий, откуда нет-нет, да и просачивалась на поверхность, неся погибель, разная нечисть.
Кое-кто из членов «Свободы» рассказывал о странном тумане, время от времени, в основном на рассвете, поднимавшемся над ядовитым болотом. Что-де если приглядеться, то в нем явственно проступают человеческие силуэты, даже видны размытые контуры лиц, доносятся голоса, какие-то звуки, шаги и стеклянный или металлический звон. Многие подтрунивали над рассказчиками: «На рассвете, говорите? Ну тогда ясно все. Вы, господа, или травы перекурили, либо с вечера остограммились неплохо, вот утром отходняк начинается. Все как положено, даже со зрительными и слуховыми глюками!»
Одни рассказчики сердились и обижались, другие сами переводили все в шутку и хохотали вместе с товарищами. Лишь некоторые, услышав подобные истории, задумывались и тихо добавляли к страшноватому рассказу:
— А ведь и правда там Институт был, наверное. Сколько ж там народу во время первых Выбросов погибло! Вот они теперь призраками нам являются. Или сама Зона их показывает…
— Стоять! — рявкнул из-за кустов чей-то голос. — Руки за голову!
Шрам медленно подчинился. Он знал законы Зоны и не хотел провоцировать кого-то на выстрел. Тем более что сам сейчас был в крайне невыгодной ситуации, а пуля, которая вполне могла разбить ему голову — уже неважно чья. Хоть перепуганного вояки, хоть пьяного бандита, хоть безбашенного свободовца.
Из-за кустов выдвинулся… самый настоящий куст. Точнее, человек, только обряженный в специальную маскировочную сетку — «лохмашку» с нашитыми на нее клочьями ткани зеленого, коричневого и оливкового цвета, что создавало почти идеальный камуфляж. Дозорный приблизился, не сводя со Шрама дула автомата. Молодое лицо побледнело от напряжения, аж скулы закаменели.
— Кто ты такой? Что тебе тут надо?
— Я наемник. Зовут Шрам. Следую за одним сталкером, его Клыком кличут, надо срочно с ним поговорить. Как только его найду — тут же уйду.
Видимо, спокойный и неторопливый тон произвел должное впечатление, так как дозорный ответил уже без резких нот:
— Здесь иногда ходит народ, может, и пробегал кто. Только скорее всего он уже мертв. И тебе бы я не советовал тут долго находиться. Темная Долина на карантине.
Шрам удивленно поднял бровь.
— Как это? Почему?
Из густой поросли кустарника выдвинулись еще двое бойцов, одетых в зеленые комбинезоны. Похоже, тут мало радовались визитерам вообще, а мрачному вооруженному бродяге — тем более. Лиц не видно под масками респираторов, в руках — оружие, на торсах — серьезного класса комплекты нагрудников бронезащиты.
Но учинить полновесного допроса свободовцы не успели. У одного из них курлыкнула рация на поясе, он мгновенно включил ее, поднес к уху и выслушал короткое донесение.
— Дьявол! Опять нападение! Народ, живо к Оврагу!
Шрам, не долго думая, припустил следом за ними. Бегать по Зоне, тем паче — по Темной Долине то еще удовольствие, но все места у боевиков клана тут оказались отменно изучены, и до места добрались очень быстро и не угодив ни в ловушку, ни к хищному зверью, которого, к слову сказать, тут было весьма немного: «Свобода» на совесть очищала свои земли.
От Оврага с воем и скулежом ринулась кто куда небольшая собачья стая. Боевики дали по псам несколько неприцельных очередей, но всем было уже ясно: это просто падальщики, почуявшие чью-то смерть и желавшие попировать на костях погибших. В овраге лежало несколько тел в зеленых бронезащитных костюмах. Шраму хватило нескольких взглядов на погибших, чтобы понять: их изрешетили из автоматического оружия практически в упор. Никто не слышал пальбы — значит, поработали глушители.
— Ты на базу к нам собирался? — спросил встретивший наемника боец в «лохмашке». — Вот и дуй туда, расскажи про происшествие. Пусть комендант сюда новых людей пришлет. Очередных смертничков…
…Шраму не понадобилось много времени, чтобы найти базу клана. Корпуса недостроенной производственной базы виднелись издалека, и от оврага до них оказалось рукой подать. На каждом шагу встречались следы пребывания членов «Свободы»: окурки, кострища, пустые бутылки и консервные банки. Фриманы особой дисциплиной и страстью к порядку не грешили и успели изрядно нагадить, зато все ловушки были заранее обсыпаны по периметру толченым мелом или известкой, да еще и увешаны трепетавшими на ветру яркими тряпичными флажками. Иди, как по курорту — не заблудишься!
Кое-где виднелись человеческие фигуры в зеленых комбинезонах, пару раз блеснули в неярких лучах солнца маленькие блики окуляров оптических прицелов. «Надо же, — думал Шрам, разглядывая все это, — Надо было пройти целому веку, сотне лет, чтобы идеи анархизма начали хотя бы отдаленно воплощаться. И где? В Зоне, в земном аду! То, что не смог Нестор Махно, век спустя сделал нареченный в виде прозвища его именем»
Возле входа на базу, у здоровенных ржавых ворот, был устроен бруствер из мешков, туго набитых землей и песком, а также стояло несколько (тоже, скорее всего, не пустых) металлических бочек. Тут же замерло двое караульных с оружием наизготовку. Похоже, что караульные у входа в Долину уже предупредили соратников о Шраме, поэтому особого любопытства к нему никто не проявил. Но ПДА уже давно курлыкнул и передал сообщение о пеленге и фиксировании его сигнала. Доверяй но проверяй, и теперь пришелец все время находился под наблюдением.
Над входом высились скелетоподобные бетонные конструкции, напоминающие недостроенное помещение. На одной из плит перекрытия виднелись несколько бетонных блоков и виднелся ствол СВД. Снайперы не дремали и тут. Скорее всего, и по периметру на вышках тоже дежурят минимум пять-шесть вооруженных наблюдателей.
ПДА заверещал, принимая вызов, работая, как мобильный телефон. У Шрама был неплохой приборчик, доставшийся ему еще от щедрот ученой братии, и имел множество функций. Некоторые, вроде игр или сменных мелодий, никакого практического значения не имели и, по мнению наемника, только жрали лишние ресурсы памяти. Зато остальные, например, карта, на которой можно ставить пометки, геомагнитный, независимый от спутников GPS, простой и надежный навигатор, фильтр помех (правда, не всех, в Зоне хватало таких, перед которыми задирали лапки кверху все виды электроники), режим рации, автофиксатор пеленга и так далее. В прочих мини — компьютерах, например, были преимущественно только функции пейджеров. Писать текстовые сообщения — ради бога, хоть Библию передавай адресатам, а вот голос можно только принимать или перехватывать радиопереговоры. Самому уже не поболтаешь.
Шрам вынул ПДА и нажал кнопку приема вызова.
— Это комендант. Зайди ко мне, я в каптерке, это слева от тебя, маленькое здание из кирпича.
Оглядевшись и увидев, где это, наемник двинулся в указанном направлении, толкнул добротную деревянную дверь и оказался в полутемной комнатке, заваленной разными ящиками и коробками. Навстречу поднялся со стула коренастый, даже полноватый, похожий на колобок мужчина лет сорока.
— Я комендант «Свободы». Будем знакомы. Что хотел у нас?
— Я ищу бродягу по имени Клык. Он недавно был у вас или до сих пор есть. У меня к нему разговор черезвычайной важности.
— Ишь ты, прыткий какой, — ощерился комендант неприятной улыбкой. — Мы тут тебе что, бюро находок? Или дом свиданий? Нас ваши, бродяжьи дела мало колышут, понял?
Шрам уже внутренне весь напрягся, готовясь ответить резкостью на откровенное хамство, но комендант перебил его:
— Да, был он у нас, он с Чеховым о чем-то пообщался и свалил от нас не задерживаясь, потом вернулся и снова ушел. Может, тут, неподалеку бродит, но Чехов приказал запеленговать сигнал его ПДА, так как в Долине карантин и мы отслеживаем всех, кто тут ошивается.
Неожиданная удача! Шрам даже почти простил неприятному мужику его хамские манеры.
— Как я могу поговорить с Чеховым?
— Вот те нате, хрен в томате! — удивился комендант, — А ты кто такой, чтобы он с тобой вообще говорить стал, а?
— Клык же говорил, так почему и я не могу? У вас тут что, бандитские понятия? Паханы, братва, базар и все такое? — снова начал закипать Шрам.
— Ну, ты парень и резкий, как понос! — захохотал комендант, показывая желтые, прокуренные зубы. — Почему я с тобой информацией делиться буду? У Клыка было дело к Чехову, он себя вел правильно, заплатил, сколько надо, чтобы свои вопросы уладить, а ты прешь, как с вилами на паровоз… Нельзя же так, сам понимаешь.
До Шрама вдруг дошло: этот кабан специально ломает перед ним комедию, откровенно выпендривается, и наверняка стремится получить для себя какую-то выгоду. Оказалось, что иметь дело со «Свободой» не проще, чем с государственной бюрократической машиной. Ну если так, то с людьми надо говорить на их языке. Надо же, еще один Сидорович нашелся!
— Выкладывай условия, — коротко бросил Шрам.
— Хе! Вот это другой базар — вокзал. Вообщем, слушай сюда. Надо моим ребятам унести посылочку. Кое-что из боеприпасов. Это недалече отсюда, сейчас тебе на комп координаты солью… Готово. И еще тут место одно есть, там дрянь какая-то поселилась, покоя не дает, воет по ночам и на одиночек нападать пытается. Собака… Но не совсем собака. Нашим парням сейчас недосуг и не до сук, короче, сам понимаешь. Сделаешь — и я в лучшем виде тебя Чехову представлю и слово за тебя замолвлю. Тогда все легко получится.
— Где боеприпасы получать? — только и осталось спросить помрачневшему наемнику…
…Оружейная и торговая лавка фриманов находилась прямо через двор от каптерки коменданта. На первом этаже стояли какие-то металлические контейнеры и бочки, и пришлось подниматься на второй этаж. Там помещение перегораживала обтянутая сеткой-рабицей перегородка, а за ней, как на витрине магазина, оказались аккуратно разложены товары: оружие, коробки с патронами, куча консервных банок, ящик с водкой и горка армейских сухпайков. Владельца этого великолепия пока видно не было, и Шрам постучал кулаком в стену, сопроводив стук криком:
— Есть кто живой?
— Сейчас, сейчас, дарагой! Мигом буду! — раздалось в ответ.
Судя по акценту, а потом и по характерной внешности, владелец лавки был родом откуда-то из стран Кавказа или сопредельных территорий, скорее всего, армянин. Среднего роста, смуглый, чернявый, горбоносый и традиционно заросший густой щетиной.
— Привет, дарагой! — поздоровался торговец. — Я Ашот, будим знакомы! Мине комендант записочку на ПДА скинул, щас все арганизуем, пагади маленько!
Ашот действовал предельно оперативно: не успел Шрам и глазом моргнуть, как на столике у окошка для торговых дел уже лежала горка коробок с патронами и холщовый мешок, в котором, судя по объемным очертаниям, покоились ручные гранаты.
— Вазьми, дарагой, рибятам пиривет передавай!
Шрам сгреб со стола — прилавка боеприпасы и рассовал их в свой рюкзак. Ашот, не упуская случая, поинтересовался, не надо ли чего «джигиту», получил уклончивый отказ и замолчал, с белозубой улыбкой наблюдая за наемником. Да, этот деятель не проторгуется, вон как умеет с клиентами язык общий находить, прямо душа-парень. Не зря же по способности вести дела армян знающие люди часто ставят на одну планку с евреями, еще сомневаются, кто ловчее.