- А вот там, - и Мухтар показал на уютный домик, ослепительно белый на фоне леса, росшего в излучине реки, - живет Айсенем.
- Выходит, невеста по соседству? - пошутил я.
Мухтар улыбнулся и нажал кнопку на панели входа. Мягко раздвинулись створки, и мы вошли в холл, затем в большую комнату, Из которой еще одна дверь вела, очевидно, в смежную.
Я пытался открыть эту дверь, но она не поддалась. Автоматика, что ли, заблокирована?
- А ну открывай, Сезам, - обратился я к Мухтару. Тот выжидательно наблюдал за моими действиями. - Или там у тебя ханская казна?
Мухтар принужденно усмехнулся:
- Пошли-ка лучше на кухню. Вместе плов сварим.
"Все ясно, друг Мухтар, - подумал я. - Ты что-то скрываешь".
Придя в кухню, мы принялись за дело. Я начал чистить овощи, а Мухтар рубить баранину. Спустя несколько времени я с наигранной обидой сказал:
- Говорят, у настоящих друзей нет секретов друг от друга.
А ты что-то скрываешь, верно?
Тоном, каким успокаивают малое дитя, Мухтар ответил: - Никакой особенной тайны нет. Есть проблема, над которой потею не один год.
- Что за проблема?
- Характер проблемы определят результаты, - уклончиво сказал Мухтар. Они еще неясны... В общем, за дверью - моя личная лаборатория. Конечно, я оборудовал ее с разрешения ученого совета. Так надо было.
Я был крайне удивлен.
- Ну что ж... Если так, я рад. И все же, надеюсь, ты скажешь мне.
- В любознательности ты перещеголял даже Айсенем, - улыбнулся Мухтар.
- А что... она тоже?
- Надоедала похуже тебя. Я ведь говорил, что она ревнива?.. В одну из ночей она пришла ко мне - как раз в момент "экспериментум круцис" [ Решающий опыт (латин.). ]. Автомат двери, как всегда, был заблокирован мною. Когда я приоткрыл створку - Айсенем едва не прошмыгнула у меня под рукой. Пришлось остановить... Она возмутилась: - Что там у тебя? Я хочу взглянуть!
- Да ничего интересного.
- Так ли, милый? Тогда, открой.
- Нет, дорогая Айсенем.
- А?!
- Очень прошу, не сердись на меня. Там лишь приборы. И больше ничего.
- Которые нельзя показать любимой девушке? - насмешливо протянула Айсенем, - Ложь!.. - И ее карие глаза засверкали гневом. - Кого ты скрываешь здесь?
От ее кулачков, которыми она яростно колотила в дверь, коттедж заходил ходуном.
- Ах, даже так? - сказал я. - Не пустил невесту?! Ну, знаешь...
- Да разве женщины способны хранить секреты? - Мухтар сделал вид, что страшно рассердился.
И я оставил его в покое.
Плов сварился, мы накрыли круглый столик в большой комнате и с аппетитом поели.
Когда я убирал посуду, мой взгляд упал на дутар, прислоненный к этажерке с книгами. Я взял инструмент и протянул его Мухтару:
- Ну-ка, друг, сыграй что-нибудь из того, что исполнял в студенческие годы.
Мухтар как-то по-особенному взглянул на меня: - Лучше я сыграю мелодию, которую ты никогда не слышал.
Он настроил дутар и начал играть. Сперва мелодия звучала глуховато. Потом, набирая темп, стала разливаться полноводной рекой. Журчащие потоки звуков хватали меня за сердце, а порой ласково-печально омывали его. Минорный оттенок мелодии нарастал, ширился, зазвенели тоска и плач, безысходная грусть...
Они рождали во мне волну новых, неизведанных ранее эмоций.
Мухтар с закрытыми глазами раскачивался в такт мелодии, словно заклинатель духов. Его пальцы мелькали с неуловимой быстротой, свидетельствуя о незаурядном мастерстве исполнителя. Все мощнее, полнозвучнее лилась мелодия... Не помню, сколько она длилась, - я забыл все на свете. И даже не заметил, как умолкли струны.
- Замечательная музыка! - сказал я, с трудом вернувшись к реальности. - Кто ее написал? У кого ты научился?
Мухтар неопределенно усмехнулся:
- У одного здешнего аксакала. Это старинная мелодия Хорезма. Она звучала еще во времена сельджукских султанов и хорезмшахов. Говорят, она состоит из семидесяти двух мотивов. То, что играл я, - лишь кусочек, дошедший до нас.
Он немного помолчал и вдруг сказал: - Приоткрою тебе кусочек и м о е и тайны... Если проблема получит разрешение - могут вновь родиться на свет потерянные мелодии Хорезма.
- Ты меня запутал, - признался я. - По какой же отраслл знания твоя работа? Медицина или музыка?
- Все вместе... - тонко улыбнулся Мухтар.
Он встал с диванчика, опять странно поглядел на меня я сказал:
- В общем, слушай... Как историк и знаток философии, ты, наверно, согласен с постулатом: "Вещи, вещество не исчезают, а переходят из одной формы в другую".
- Да, примерно так это звучит.
- Однако долой абстрактные дефиниции! Проще говоря, возьмем воду. Ее можно превратить в кислород и водород, то есть перевести в невидимую и неосязаемую руками человека форму. При желании воде можно придать первоначальный вид - жидкого, так сказать, полимера. Физика давно это умеет... А я надеюсь, что и биология станет вровень с физикой.
- Утопия! - Я сделал вид, что не поверил.
Мухтар хмыкнул и ушел в лабораторию. Спустя несколько минут он вернулся. В руках он держал полусферический сосуд.
- Эта голубая жидкость оживляет мертвые клетки организма.