В памяти все помутнело, смешалось и сменилось воспоминаниями последних дней.
Потом Олег вспомнил свою службу, когда жизнь его швыряла по разным точкам планеты, заставляя каждодневно совершать подвиги: спасать, освобождать, захватывать...
Незаметно скачущие рысаком мысли погрузили в сон, приютивший изможденного узника часов на десять. Он проснулся, когда массивная дверь жалобно заскрипела несмазанными петлями.
На полу объявилась алюминиевая миска с баландой. В былые времена он бы не посмел дать такое даже своей собаке. Но здесь он вмиг очистил измятую посудину. В таком состоянии он готов был проглотить даже свой собственный ботинок. После не слишком калорийной еды появилась ужасная изжога. Кружка противной теплой воды завершила его трапезу. На поверхности кружились соринки и дохлые мошки. Ему захотелось выплеснуть содержимое в жирное со складками лицо ворчливого толстозадого надсмотрщика со связкой ключей возле кобуры. Но неимоверным усилием заставил себя сдержаться. Пришлось процедить через рубашку и выпить одну-единственную кружку воды за целый день. Еда подавалась всего один раз в сутки.
Следующую ночь Олег спал плохо, до самого утра его преследовали навязчивые, как гадалки на улицах, кошмары.
Скорее всего, о нем просто позабыли, и возможно придется провести здесь еще не одну ночь. Но судьба оказалась к нему чуточку благосклонней.
Утром его втолкнули в кабинет полковника, на которого Олег действовал как цветочная пыльца на аллергика.
Олег, заросший щетиной, немытый, в разорванной и грязной одежде стоял, широко расставив ноги.
Закованные в кандалы жилистые руки безучастно висели. Он злобно смотрел на сидящую грузную фигуру, не вызывающую никаких эмоций, кроме презрения.
Скрестились два клинка: глаза полковника ненавистно блеснули.
Дородный полковник сидел к нему вполоборота, потягивая свой дымящийся кофе. Часто зевая и обнажая вставные зубы из благородного металла, он нарочито лениво задавал бессмысленные вопросы, стараясь не встречаться взглядом с Олегом, и смотрел прямо перед собой, изредка поворачивая голову к окну.
После формальной и унизительной беседы Олегу предъявили абсурдное обвинение и определили степень наказания. Из всех мер воспитания личности ему досталась самая суровая. Решающим фактором в поспешности грозного наказания явилось то, что полковник почувствовал мощь духа Олега и его прямой волевой взгляд вызвал вспышку ненависти. Полковник привык видеть людей на коленях, униженных, жалобно молящих о помиловании, готовых лизать ему сапоги ради спасения собственной шкуры.
- Утопить, - твердо заявил полковник тоном, не терпящим возражений.
- Приговор немедленно исполнить, - лысый чиновник в очках подписал бумагу и передал ее тонкому и длинному как жердь офицеру, равнодушное лицо которого одинаково бы отреагировало и на конец света и на всемирный потоп.
Эти слова прозвучали в голове Олега как выстрел из пушки, его не стали утомлять долгим ожиданием.
Двое рослых солдат с безликими физиономиями не торопясь, провели Олега по узкому длинному коридору, подталкивая в спину прикладами. Сопровождение осужденного к месту казни для них, не более, чем обычная скучная прогулка.
Неожиданно они остановились, схватили Олега и резко протолкнули в узкий проем, затем последовал сильный толчок вбок.
Один из солдат дотронулся пальцем до выцветшей, бледно-фиолетовой кнопки на стене и дверь, отделявшая жертву от палачей, мгновенно закрылась.
Сразу после стены на уровне пола плескалась поверхность воды и никаких ступеней или выступов. Олег слетел вниз, он успел глубоко вдохнуть и с головой оказался в воде.
Под ногами дна не обнаружилось.
Когда он с головой погрузился в воду, над ним закрылась тяжелая каменная плита. Резко потемнело.
Г Л А В А 4
Кто прекрасен, - каким его видишь, останется:
Но кто добр, - и лицом он прекрасен окажется.
Сафо.
Не знаешь, где найдешь, где потеряешь
Обжигающий холод проник так глубоко, что Олег чуть не лишился сознания. Вода была ледяной, словно провалился в глубокий колодец. Олег с трудом заставил себя нырнуть поглубже и изо всех сил постарался плыть, чувствуя, что вот-вот его остановит бескомпромиссная судорога.
О чудо! Прорезался тоненький, как лезвие бритвы, просвет и он подался туда. Но нет: чудес, как правило, не бывает - выход к свободе преградила решетка. Но не помирать же здесь!
Олег уперся ногами в каменную стену и обеими руками ухватился за металл. С трудом ему удалось разжать крепкие прутья, и протиснулся сквозь них. Выбираясь, он сильно поранил руки и правое плечо. Стальные прутья были обвиты сильно заржавевшей колючей проволокой. Плыть дальше становилось все труднее и труднее.
Из раны сочилась кровь, медленно растворяясь в воде. Воздуха стало сильно не хватать: еще немного - и он задохнется.
Тяжелая мгла заволокла глаза.
Его тянуло ко дну.
Из последних сил Олег торопливо устремился вверх, к просвету над головой и вынырнул, жадно глотая воздух.
Мутно-зеленое пространство сменилось яркой голубизной.
Далеко впереди, вдоль высокой каменной стены, больно отсвечивающей своей белизной, тянулся водный канал. Олег плыл, незаметно выглядывая из пенистой воды. Осторожно подняв голову, он сплюнул: изрядно нахлебался соленой морской воды. От жуткого голода и усталости тошнило, в глазах пульсировали темные круги, пересекающие яркие лучи солнца.
Тяжелые железные оковы как камень оттягивали вниз все сильнее и сильнее. Проплыв достаточно далеко вперед, он поднялся и прошел по илистому берегу возле стены.
Вдалеке замелькала чья-то движущаяся фигура.
Его как током ударило.
Поначалу сработал инстинкт самосохранения и желание укрыться под водой чуть не победило здравый смысл. Но выбирать уже не приходилось. То, что его заметили, не вызывало сомнений - фигура стала быстро приближаться к нему.
Олег зашагал вперед, навстречу судьбе, будь, что будет - не плыть же с таким балластом на руках. Все равно долго не протянет.
Когда он поднял свою голову и посмотрел вперед, то увидел, что перед ним в двадцати шагах стояла всего лишь худенькая стройная девушка. На фоне ослепительного солнца она казалась прозрачной.
Она молча глядела на него своими большими зелеными глазами. Как ни странно в ее глазах он не встретил ни ужаса, ни испуга и даже удивления. Во взгляде проскальзывали жалость и сострадание. Она была одета в легкий комбинезон, который подчеркивал ее гибкую, стройную фигуру: небольшую, но упругую грудь и длинные ноги. Пушистые золотистые волосы у нее были распущены по плечам, сияя на солнце. Она была не просто красивой, она была прекрасной.
Эту редкостную красоту он воспринял всем своим сердцем, на мгновенье, забыв обо всем на свете. Олег предстал перед девушкой в изорванной в клочья мокрой, окровавленной одежде. Его изможденный вид говорил сам за себя, девушка не стала задавать лишних вопросов.
- Простите, вы не поможете мне освободиться от наручников? - негромко выдавил из себя и посмотрел по сторонам Олег. К счастью вокруг никого не оказалось.
Открыто посмотрел на высокую обворожительную девушку с последней надеждой, его грустные глаза молили о помощи.
- Здесь нельзя долго оставаться, потому что местность хорошо просматривается, все как на ладони. Надо спрятаться, в любую минуту могут появиться люди, пойдемте скорее, - девушка схватила его за мокрый рукав и повела прочь от этого открытого всем ветрам места.
- Странно, что вы не испугались приговоренного к смертной казни? - удивился Олег.
- Бояться надо не жертвы, а палачей. Жизнь штука жестокая. Не потому, что она такая, а ее сделали такой. Здесь у нас судьбы решаются в два счета.
Она помолчала немного, потом добавила: