Экран заволокла тьма.
- Почему-то мне кажется, что мы потеряли еще одного робота.
Бордман поддакнул:
- Именно. Последнего робота, которого нам предстояло потерять. Теперь начинаются потери в людях.
Пришло время, чтобы рисковать в лабиринте людьми. Это было неизбежно, и Бордман не особенно переживал из-за этого. Ведь они в должной мере использовали сперва роботов - разведчиков и спасли этими действиями по всей вероятности несколько десятков людей. Но теперь людям наверняка придется гибнуть. Вот уже не один десяток лет он требовал от своих подчиненных готовности именно к такому риску, и смерть не миновала многих. Но и сам он готов был пожертвовать своей жизнью в соответствующий момент и для соответствующей цели.
Лабиринт был точно обозначен на картах. Бордман, высылая туда роботов, мог рассчитывать на девяносто девяти процентную вероятность того, что они доберутся до зоны "А" в сохранности. И все же, может ли человек пройти по этой трассе с тем же шансом на успех? Лишь это оставалось под вопросом. Даже если компьютер будет давать человеку указания на каждом шагу пути.
И желающие нашлись.
Они знали, что им грозит смерть. Никто не пытался обмануть их, уверяя, что дело обстоит не так. Бордман им сообщил, что для блага человечества надо добиться того, чтобы Мюллер покинул лабиринт по собственному желанию, и наибольший шанс то, чтобы достичь этого - это лично переговорить с ним, причем это должны сделать лишь определенные люди: Чарльз Бордман и Нед Раулинс, и значит они являются личностями незаменимыми. Пусть иные расчистят дорогу Бордману и Раулинсу. Неудача означает новую информацию, а вот удачное достижение сердца лабиринта на этом этапе не приносит информации никакой.
Кинули жребий, кому идти первым.
Он выпал на одного и лейтенантов по фамилии Баке, который выглядел достаточно молодо, и скорее всего был молодым. Невысокий, плотный, темноволосый смельчак вел себя так, словно его можно было заменить не только любым из людей, но даже шаблонным роботом.
- Когда я отыщу Мюллера, - заявил он, - я скажу ему, что я археолог. И спрошу, не имеет ли он ничего против того, чтобы туда пришло несколько моих коллег.
- Хорошо, - сказал Бордман, - но только помни, что чем меньше ты будешь говорить с ним по специальности, тем меньше это может вызвать подозрений.
Барке не должен быть дожить до беседы с Мюллером. Но на прощанье он помахал рукой и исчез в лабиринте. Аппаратура в ранце соединила его с мозгом корабля.
Уверенно и спокойно он преодолел страшные ловушки в зоне "З". Он не нес с собой аппаратуры, которая помогла роботам обнаружить всякие скрытые ловушки. Однако он обладал кое-чем пригодным, чего недоставало роботам, а именно - полным знанием о кошмарах, собранным ценой гибели множества механизмов. Бордман на экране уже видел пилоны, проходы и переходы, мосты, груды костей и обломки роботов.
На путь от зоны "Х" до зоны "А" потребовалось около сорока минут. Преодолев эту трассу, Барке не проявил никакой радости. Зона "Г" грозила опасностями. Он отсчитывал шаги, сворачивал, напрягался. Держался браво. Но что поделаешь, если компьютер не смог предостеречь его перед небольшим, невероятно зубастым зверем, который притаился на золотистых поручнях на расстоянии в сорок метров от ворот зоны "Г".
Опасность случайная, непредвиденная. А Барке располагал знанием о происходящем лишь на основе тех попыток, которые производились на этом участке.
Хищник этот был не больше крупного кота. Обзорное устройство за спиной Барке заметило, как он прыгнул, но было слишком поздно. Прежде чем Барке успел наполовину обернуться, бестия уже оказалась у него на плечах и подбиралась к горлу.
Пасть распахнулась широко. Ряды острых как иглы зубов выглядели поразительно. Зверь сомкнул пасть.
Барке покачнулся и упал вместе с нападавшим. Хлынула кровь. Человек и зверь дважды перевернулись по тротуару, коснулись какого-то скрытого источника энергии и исчезли в клубах дыма.
Вскоре после этого Бордман заметил:
- Значит есть кое-что новое, о чем следует помнить. Ни один из этих зверей не бросился на робота. Людям придется брать с собой детекторы массы и идти группами.
Так и сделали. Дорогой ценой они заплатили за этот приобретенный опыт, но теперь они знали, что в лабиринте им противостоит не только изощренность древних инженеров. Двое людей, Маршалл и Петронелли, вошли теперь в лабиринт снабженные, оглядываясь по сторонам. Животные не могли незаметно приблизиться к ним. Благодаря этому они без труда уничтожили четырех животных.
В глубине зоны "З" они подошли к месту, где был установлен дистанционный экран, который действовал так, что все устройства для сбора информации оказались бесполезными.
По каким принципам он действует? Земные дезориентаторы влияют непосредственно на сознание. Но этот экран не такой: невозможно атаковать нервную систему робота, какой бы смысл не вкладывали в это понятие. Его зрительная аппаратура воспринимает лишь то, что его окружает. Однако то, что роботы наблюдали там, никак не соответствовало истинному геометрическому строению того места. Другие роботы, размещенные вне зоны действия экрана, передавали изображение совершенно иное и вне сомнения более достоверное. Из этого вытекает, что экран работает на каком-то оптическом принципе, ограничиваясь изображением близлежащего участка, изменяет его, вводя хаос в нормальную конфигурацию. Любой орган зрения должен видеть полностью убедительную картину, хотя и не имеет значения человеческий ли мозг воспринимает ее или же машина, лишенная разума.
Ни один из способов он не мог знать, какие формы принял лабиринт для Маршалла и Петронелли, когда они подвергались действию экрана. Самое большое, это они могли рассказать о том, что видят.
Они слушались указаний компьютера.
- Боюсь, что в любую минуту одно из этих лезвий упадет и разрубит меня пополам, - сказал Петронелли.
Но никаких лезвий там не было. После прохождения тротуара они послушно свернули под молот. Но молота тоже не было. С неудовольствием они воздержались от того, чтобы не взобраться на лестницу, выложенную мягкими подушками и ведущую к глазнице действия экрана. Лестницы тоже не было.
- Самое хорошее, - заметил Бордман, - если бы они шли с закрытыми глазам.
- Они говорят, что это было бы для них слишком страшно.
- А что лучше: не иметь никакой информации или иметь информацию ложную? - спросил Бордман. - Ведь советы компьютера они могут слушать и не открывая глаз.
Петронелли вскрикнул. На одной половине экрана Бордман увидел действительную картину, прямой кусок дороги, на другой же иллюзию: неожиданно полыхнувшие из-под ног Маршалла и Петронелли языки пламени.
- Спокойно! - рявкнул Хостин. - Огня там нет!
Петронелли изготовившийся к прыжку, услышав это, со страшным усилием опустил ногу на тротуар. Маршалл не отличался такой быстрой реакцией. Прежде, чем он услышал крик Хостина, он повернулся, чтобы миновать огонь, в растерянности несколько отступил влево и остановился лишь после этого. Он стоял, сдвинувшись на несколько сантиметров за пределы безопасной трассы. И неожиданно из одной из плит вылетел моток провода, который оплелся вокруг его ног, впился в кожу, мышцы, кости и отрезал ступни. Падающего Маршалла пронзил и прибил к стене золотистый прут.
Петронелли, не оглядываясь, счастливо преодолел столб огня, сделал еще десяток шагов и остановился в безопасности, за пределами действия экрана.
- Дэйв? - спросил он. - Дэйв, с тобой ничего не случилось?
- Он сбился с курса, - сказал Бордман. - Это был быстрый конец.
- А мне что делать?
- Отдохни. Успокойся и не пытайся идти дальше. Я высылаю к тебе Честерфильда и Уолкера. Жди их там.
Петронелли весь содрогался. Бордман посоветовал мозгу корабля сделать ему успокаивающий укол.
Уолкеру и Честерфильду потребовался час, чтобы добраться до того места. Зону действия экрана они походили с закрытыми глазами и потому очень спешили. Петронелли за это время успокоился... Все трое двинулись вглубь лабиринта.
Неду Раулинсу казалось, что самые длинные дни в своей жизни он пережил четыре года назад, летя на Ригель. Однако сейчас он убедился, что дни на Лемносе тянуться значительно дольше. Все-таки ужасно стоять перед экраном и смотреть, как гибнут отважные мужчины.
И все же они выиграли битву за лабиринт. К этому времени в него вошли четырнадцать человек. Четверых их них ожидала смерть в зоне "З". Пятеро других оборудовали промежуточную базу в зоне "Е", трое преодолели дезориентирующий экран в зоне "Г". Поскольку фактически зоны "Е" и "Ф" были уже покорены, то добраться туда, где их ждал равнодушный и неприступный Мюллер, не представлялось сложным.
Раулинс думал, что он уже изучил лабиринт в совершенстве. Правда, не лично. Он и Бордман должны были стать наследниками тяжело приобретенного опыта, когда придет их срок.
Минута эта приближалась.
Однажды Раулинс стоял вместе с Бордманом у песчаного вала. За две их недели пребывания на Лемносе погода изменилась. Стояла туманная неприятная пора года.
Раулинс уже почти не мог дождаться пробы своих сил среди опасностей лабиринта. Он ощущал пустоту, напрасность стремлений, которые выросли из нетерпеливости и стыда.
Тем временем не экранах они наблюдали прогулки Мюллера по зоне "А". Кружащие там роботы держали его под постоянным контролем, отмечая его передвижения. С тех пор, как Мюллер встретил первого робота, он не покидал зоны "А". Однако каждый день он менял свое место нахождения, переселяясь из дома в дом, так, словно не хотел спать в одном месте два раза. Бордман позаботился о том, чтобы больше ни один робот не попадался ему на глаза. У Раулинса часто создавалось впечатление, что старый хитрец руководит охотой на какого-то необычного, очень осторожного зверя.
- Мы отправимся туда сегодня после полудня, Нед. Переночуем в главном лагере. Утром отправимся к Уолкеру и Петронелли в зону "Е". А потом уже ты дойдешь до самого центра и отыщешь Мюллера.