Кэтрин тряхнула головой, осмотрелась и никого не увидела в бледном свете луны. Девушка осторожно пошла вперед, желая попасть на нос. Ощущать босыми ногами ровные доски палубы оказалось на удивление приятно. Ничуть не хуже, чем ворс ковров или мех шкур в дворцовых покоях. И куда лучше, чем холодный камень в комнатушке Мартина. Почти дойдя до цели, Кэтрин вдруг заметила сидящую на фальшборте у самого бушприта фигуру. Девушка остановилась. Расположившийся на носу мужчина был одет только в парусиновые штаны, лунный свет великолепно обрисовывал его мускулистый обнаженный торс. Сэнди. Он не замечал, что за ним наблюдают, глядел вперед, потом наклонился, взял стоявшую внизу бутылку и приложился к горлышку. Кэтрин вспомнила о намерении капитана спать на палубе и решила тихонько уйти, но тут он обернулся.
-- Тоже не спится, Кэт?
-- Да. Извини, я забыла, что ты наверху.
-- Ничего. Присаживайся, составь мне компанию.
Он поманил ее и похлопал по фальшборту рядом с собой. Девушка подошла, села с другой стороны бушприта, напротив мужчины, и стала довольно беззастенчиво разглядывать его. Сэндклиф заметил это и улыбнулся.
-- Квиты! Я нравлюсь тебе также, как ты мне?
-- Не могу сказать, пока не увижу тебя без штанов.
Он нахмурился и ничего не ответил. Все ясно, продолжать эту тему не следует.
-- Хочешь? -- протянул ей бутылку.
-- Что это? Юл?
-- Лучше. Рам.
-- Пойло, которое гонят из тростникового сахара на Южном Архипелаге? -- девушка сморщила нос.
-- Ты сначала попробуй, а потом хаять принимайся. Меня же не захотела в штанах оценивать!
-- Да ладно тебе, -- засмеялась Кэтрин, протягивая руку за бутылкой. -- Ты знаешь, что нравишься мне ничуть не меньше.
Он кивнул и с улыбкой проследил за тем, как она подносит бутыль ко рту и делает глоток. Напиток оказался не крепче юла, который Кэтрин пробовала, но не слишком любила. Аромат был очень приятным, и пился рам легко.
-- Его хорошо употреблять с соком одного фрукта, который выращивают на Джибролте, -- светским тоном заметил капитан. -- Я бы сказал, как он называется, да уж больно название неприличное. -- Девушка фыркнула от смеха. -- Угощу, когда там будем.
-- Кстати, о названиях, -- сказала Кэтрин. -- Сэндклиф -- это имя или фамилия?
-- Не знаю, -- моряк пожал плечами. -- Меня так зовут. Назвали монахини, которые нашли мою колыбельку на том самом песчаном обрыве (Sandcliff -- песчаный обрыв (англ.)). Я был завернут в тонкие батистовые пеленки с изящно вышитым золотой нитью вензелем, а на шее у меня висел драгоценный медальон с портретом женщины необычайной красоты внутри и фамильным гербом на крышке.
Девушка удивленно уставилась на него. Сэндклиф какое-то время сидел, напустив на себя загадочный и романтический вид, потом не выдержал и расхохотался.
-- Ты врешь! -- Кэтрин шутливо пнула его босой ногой по колену.
-- Поаккуратней! Столкнешь за борт, придется иметь дело с моей командой, а они с тобой нежничать не станут.
-- Они же мальчиков предпочитают! -- смеялась она.
-- Ты им только об этом не говори, -- ржал он.
Южная ночь и рам действовали безотказно.
-- Сэнди, скажи все-таки, почему тебя так зовут? Или это псевдоним? -- не отставала Кэтрин.
-- Пытаешься выведать, кто я по рождению, леди Кэтрин? Я сам точно не знаю, но вам с Мартином определенно не ровня.
-- Ты из Алтона?
-- Да. Сэндклифом меня назвала матушка, родившаяся в рыбацкой деревушке. Она, если ей верить, встречалась на каком-то песчаном обрыве у моря с потомком древнего рода. -- Капитан хмыкнул, и девушка так и не поняла, сочиняет ли он очередную версию своего происхождения или иронизирует над банальностью подлинной ситуации. -- Через несколько месяцев после окончания их встреч на свет появился я. Опять же со слов моей родительницы известно, что мой отец был ее первой и единственной любовью, но сам я, когда подрос, неоднократно наблюдал, как она прогуливалась на берег моря с самыми разными мужчинами. Что еще тебе рассказать, Кэт?
Он был совершенно спокоен. Судя по всему, вопрос сословной принадлежности мало его занимал. Да и Кэтрин, никогда не страдавшая снобизмом, спрашивала из чистого любопытства.
-- Это твой корабль? -- поинтересовалась она, Сэндклиф кивнул. -- Почему он называется "Дочь Океана"?
-- Чтобы производить впечатление на романтичных дамочек и девиц! -- усмехнулся капитан. -- Я заметил: ты как взглянула на корму, так и застыла, будто василиска увидала.
-- Опять врешь!
-- Не вру, а шучу. Если б я хотел тебя обмануть, то с легкостью это проделал бы, -- он ехидно взглянул на нее, одновременно прикладываясь к бутылке. -- Назвал так из-за одной старинной песни. "Midnight on the water. I saw the Ocean's daughter walking on the wave chicane, staring as she called my name..."
-- Я знаю эту балладу, -- девушка понимающе кивнула. -- Вспоминала как раз накануне похода в порт, поэтому и остановилась, когда увидела название твоего корабля. Странное совпадение.
-- Да, странное, -- отозвался Сэндклиф безразличным голосом.
Они довольно долго сидели молча.
-- Сэнди, я не уверена, что хочу попасть на Джибролту, -- вдруг сказала Кэтрин.
Он посмотрел на нее и вздохнул.
-- Не болтай ерунды, девочка. Если не смогла выкинуть его из головы за три года, да еще и верность хранила, ты не забудешь его со мной. Только все поломаешь. Вашу любовь, мою с ним дружбу.
Он был прав. Перестать думать о Мартине она не смогла бы. Но Кэтрин чувствовала: у нее не получится стереть из памяти и этого мужчину.
-- Потерпи, Кэт, -- тихо сказал Сэндклиф. -- Нельзя так поступать с Мартином. Он никогда не переставал любить тебя, я тому свидетель.
-- Да, нельзя, -- эхом откликнулась она. -- Но если он, как ты утверждаешь, меня любит, о каком терпении может идти речь? Если уж не разлюбил за три года...
-- Я и не думаю, что он тебя разлюбит. Я бы не смог, -- капитан снова приложился к бутылке.
Девушка непонимающе смотрела на него.
-- Здесь все будет зависеть от тебя, Кэт. Сможешь ли ты его убедить... -- Сэндклиф многозначительно взглянул на нее. -- И захочешь ли сама, после того как к нему вернешься.
-- О чем ты? -- она по-прежнему не понимала. -- Хочешь, чтобы я его со временем уговорила разрешить провести с тобой ночь?
Капитан рассмеялся ее наивности.
-- Как плохо ты обо мне думаешь! Считаешь, я удовольствуюсь одной ночью с тобой?
-- А ты считаешь, Мартин будет делить меня? По дружбе?