— Да, торговые ворота, — вспомнил он тему, на которой остановился, — Все эти особенности делают Домарас действительно котлом культур и наций. Помогает и толирантность Малазийского правительства к другим религиям. В отличии от большей части страны, исповедующей ислам или буддизм, в Домарасе любой сможет найти место, чтобы обратиться к своим богам согласно своей традиции. Если вы взглянете вон туда, между этой башней и зелёной крышей, вы заметите храм, построенный давольно давно. Правда я не очень разбираюсь в религии, и боюсь ошибиться в точном его определении.
Разумеется Штайнер промолчал о том, что в окружённом зелёным ореолом деревьев древнем храме сейчас располагается фабрика Триад по производству наркотиков. Монахи с одинаковыми тщательностью и смирением молятся, справляют свои церемонии, и синтезируют вещества, чемодан которых стоит больше годовой зарплаты мэра города. Официальной зарплаты, конечно.
— Действительно живописное здание, вы думаете что мы сможем навестить его?
— Боюсь что нам не позволят. Подниматься в гору, в необитаемых местах будет слишком опасно.
— Понимаю… — женщина разочаровано вздохнула, и практически одновременно с этим они подошли ко входу в ресторан. Швейцар, истинное назначение которого не скрывала дорогая ливрея, чуть оттопыривающаяся на левом боку, поклонился и распахнул перед ними дверь.
Внутри ресторан оказался весьма приятным местом, к облегчению Штайнера. В противном случае пришлось-бы сочинять для доктора Эвертон историю, объясняющую почему он затащил её именно сюда. Низкие потолки и скрытые плафонами светильники на стенах создавали интимную обстановку. Длинные лиственные растения в кадках отделяли столики друг от друга, призывая посетителей укрыться для приватной беседы. На небольшой сцене в дальнем от входа углу сопровождаемый контрабасом, гитарой и барабанами чернокожий мужчина что-то томно напевал в микрофон. Несмотря на относительно ранний час, зал был заполнен больше чем на половину, и подскочивший официант оказался очень кстати. Проведя их к свободному столику, удобно расположенному неподалёку от входа, он выдал им меню и удалился, попросив позвать его как только он потребуется.
— Что посоветуете? Только не надо говорить что вы и в еде не разбираетесь, я вам не верю!
Сара сняла очки, и теперь он снова мог видеть её наблюдательные серые глаза. Сейчас они немного искрились, хотя возможно это было только отражением небольшой свечи, горевшей на столе.
— Вы выбили почву у меня из под ног! — рассмеялся Штайнер. — И всё-таки заказывать придётся вам. По окончании поездки мне надо будет отчитываться перед начальством, и я хочу честно свалить превышения бюджета на вас.
— Какой ловкий ход! — мелодично рассмеялась доктор, и он подумал что прогулка определённо пошла ей на пользу. После нескольких дней в заперти, сейчас женщина расцветала на глазах.
Один из его ребят, устроившийся через три столика от них и попивающий мартини, глазами указал на вошедшего мужчину, давая понять что это напарник индуса. Еле заметным кивком Штайнер подтвердил что принял информацию. Вошедший, мужчина средних лет, выделялся среди посетителей ресторана. Не столько неопрятностью мятого пиджака с замшевыми заплатами на локтях, или устаревшими лет пятьдесят назад бакенбардами. Привычной ко всему публике Домараса эти детали не казались ничем из ряда вон выходящим. Отличало его исходящее ощущение чего-то неприятно-крысиного, и это "что-то" было Штайнеру хорошо знакомо.
Пошарив глазами по залу и обнаружив их, наблюдатель успокоился. Скрываясь за раскидистым растением, он понаблюдал за ними ещё некоторое время, видимо уверенный в том что его не заметили. Штайнер старательно поддерживал это впечатление, с интересом обсуждая с Сарой представленные в меню блюда, ожидая нужного события. В наружней слежке есть один специфический момент, и по его расчётам он должен был наступить очень скоро.
Так и есть — как только официант поставил тарелки на стол и откланялся, обладатель бухгалтерского пиджака и баков видимо смекнул что в ближайшие несколько минут его объекты точно никуда не убегут, и двинулся в сторону дальней части зала, где освещённая табличка указывала направление к туалетам.
Штайнер приподнялся, положив салфетку на стол.
— Вы простите меня на минутку?
Чуть смущённая улыбка, такая как и должна быть у когда-то хорошо воспитанного, но давно подрастерявшего светский навык мужчины, не желающего упоминать уборную за столом, сказала доктору именно то, что и должна была. Весьма удобно иметь подробное досье на человека, с которым общаешься. Можно узнать кучу полезных деталей, в частности социальный и психологический профили.
Не привлекая внимания, Штайнер проследовал следом за незадачливым наблюдателем. Певец начал новую песню. Сквозь печальный ямайский акцент можно было разобрать что речь идёт о Вавилоне и бедах, приключившихся там с кем-то. Косички на его голове покачивались в мягком ритме котрабаса. Штайнер стряхнул пылинку с лацкана пиджака, проходя мимо стоящего неподалёку от сцены мужчины и с искренним интересом внимавшего песне, тем самым указывая ему перекрыть вход в туалет на нужное время. Ответный кивок слился с ритмом печальной мелодии.
Войдя в помещение туалета, Штайнер бесшумно прикрыл за собой дверь. Наблюдатель стоял у одного из писсуаров, издавая звуки, красноречиво свидетельствующие о его занятии. Убедившись что больше никого в комнате и кабинках нет, Штайнер подошёл к мужчине сзади и кулаком ткнул его в бок. Охнув, наблюдатель присел на одно колено, моментально намочив брюки.
— Чёрт возьми, мне всего-навсего сказали смотреть за бабёнкой, не бейте меня, я ничего не знаю! — сходу плаксиво запричитал он, разрываясь между желанием заправить своё хозяйство обратно и инстинктивной попыткой прикрыть ушибленное место.
— Кто сказал?
— Он не назвался, — проскулил мужчина.
— Как он выглядел? Как вышел на тебя? Как ты должен сообщать ему информацию?
— Высокий, лет тридцать, обычное лицо, уверенный в себе. Я не знаю как он нашёл меня, он просто возник у меня на квартире, дал денег и сказал звонить по одному номеру.
Наблюдатель неловко пошевелился, пытаясь встать на ноги.
— Какому номеру?
— У меня записано, сейчас… — рука потянулась к внутреннему карману.
Почти неуловимым движением Штайнер жёстко ударил допрашиваемого в ухо и добавил ногой в печень. Издав хрипящий звук, тот растянулся на полу.
— Если ты попытаешься ткнуть меня этим ножом, я отрежу тебе пальцы, — это прозвучало спокойным уведомлением.
Взгляд, который бросил обладатель пиджака на Штайнера был полон ненависти. Сейчас перед ним стоял не полноватый мужчина с бородкой, над ним возвышался безразличный исполнитель, ни мало не интересующийся его судьбой. Волны ненависти отразились от него как от стекла, и вернувшись обратно заставили скорчившегося на полу мужчину вздрогнуть и сжаться.
— Медленно вынь нож и отбрось его в сторону.
— Хорошо, хорошо! Я всё сделаю, я буду вас слушаться! — снова вернулся наблюдатель к плаксивому тону. Штайнер хорошо знал этот тип около-уголовных тварей. На первом месте для них стояло собственное выживание, любой ценой. Недооценивать их опасно — такой человек способен практически на любой поступок, и чем больше будет чувствовать себя прижатым — тем подлее этот поступок будет.
Рука в мятом рукаве пиджака медленно показалась из-за отворота и отшвырнула в сторону небольшой раскладной нож. Четырёхдюймового зазубренного лезвия, воткнутого в бедро, вполне хватило-бы чтобы нейтрализовать или даже убить неосторожного противника, купившегося на жалобное нытьё этой крысы.
Звуки ударов насторожили оперативника снаружи — он заглянул внутрь чтобы убедиться что всё в порядке, хотя наверняка был в этом уверен, зная своего начальника. Штайнер кивком подозвал помощника.
— Дай мне свой пистолет и подержи его руку. Я думаю он не говорит всего.
Глаза пленника быстро перебежали с одного мужчины на другого, и обратно.
— Понимаю, сэр, — голос оперативника был почтителен, — Позвольте мне сделать это.
Штайнер немного удивлённо взглянул на помощника. Мужчина лет тридцати с небольшим, невыразительное лицо, короткие волосы, зелёные глаза. Левая рука держала пистолет с глушителем, появившийся из под одежды.
— Если человек выносит приговор, он должен иметь смелость привести его в исполнение сам.
— Сэр, я не о том. Если вы будете делать это, дама может заметить следы крови на костюме.
Оперативник произнёс это совершенно бесстрастно. Лет через пять он станет хорошим лидером группы, при условии что доживёт до этого. Предложение было действительно толковым, и Штайнер кивнул, отступая в сторону. Его помощник ухватил наблюдателя, даже не пытавшегося подняться, за запястье, отвёл его ладонь в сторону и прислонил к ней утолщённый глушителем ствол.
— Отель "Касабланка"! — отчаянно выкрикнул мятый человек, с надеждой пытаясь поймать взгляд Штайнера. — Он сказал мне оставлять сообщения в отеле "Касабланка" на имя Тома Салливана!
В задумчивости Штайнер потёр переносицу. Почувствовав сомнение руководителя, оперативник замер, не отводя ствола пистолета от руки пленного, начавшего тихо скулить в ужасе. Наконец Штайнер качнул головой.
— Отпусти его. Не волнуйся, он знает что если его работодатель узнает о его провале, то уберёт его. У таких типов как этот, инстинкт самосохранения развит превосходно. Я прав? — обратился он к мужчине. Тот поспешно закивал, держась за освободившуюся ладонь так, словно её только-что удерживали не пальцы, а стальные клещи.
— Вот и хорошо. Добудь мне данные о этом отеле, пошли Глаз-1 наблюдать.
Развернувшись, Штайнер вымыл руки и не оборачиваясь покинул туалет. Весь эпизод занял не больше минуты, и когда он снова занял место за столом, Сара продолжила разговор будто и не заметив его отсутствия. Ещё она не заметила исчезновения её охранников — помогавший Штайнеру в туалете оперативник покинул ресторан чтобы выполнить распоряжение лидера и предупредить своих. Второй проконтролирует обладателя мятого пиджака и его напарника-индуса, и проследит чтобы Салливан не получил предупреждения. Противник обнаружил себя действием, значит контакт состоится в самое ближайшее время.
У ступенек подьезда её поджидали двое. Лю Цзие сидел на корточках, задумчиво перебирая пальцами прутик. Янвэй курил, прислонясь к стене. Девушка прикрыла глаза — ей хотелось отложить объяснения на как можно большее время, но Хозяин, как обычно, мало считался с её чувствами. Как и с чьими-либо ещё, если уж на то пошло…
— Дан Фенг, — кивнул Лю Цзие когда она подошла поближе. Он был капитаном, что являлось относительно хорошим признаком — если-бы Хозяин уже решил её судьбу, за ней послали-бы простых громил. — Ты знаешь зачем мы пришли. Он хочет видеть тебя.
— Я с дороги, мне надо переодеться, — ответила она тоном, наполненным уверенностью, которой на самом деле не чувствовала.
Внутренне замерев, Фенг прошла между двумя Спрутами. В отличии от Мангусты, она последовала совету Теренса и перед поездкой оставила оружие дома, но и будь её сабля с ней, это мало чем могло помочь. Даже если предположить что она одолеет двоих, драка со своими ничем не улучшит её положения.