— Хорошо… продолжать наблюдение сверху, Тень-3 — установить визуальный контакт с объектом, Тень-2 возмёт выход на магистраль. Тень-1 — оставатсья на месте, возможно это просто манёвр их службы безопасности, иногда они меняют маршруты чтобы сбить с толку возможных преследователей.
Дежурная смена маршрута намечена охраной объекта только на послезавтра, и это назапланированное изменение в порядке событий крепко не нравилось руководителю. Скинув дорогой, сшитый на заказ пиджак на спинку высокого кожаного кресла, он подошёл к столу и наклонился к широкому монитору компьютера. Светящиеся точки на карте показывали положение оперативных групп.
— Гнездо, я Тень-3, вижу цель, они стоят на светофоре у шестнадцатой и тридцать второй западной.
— Тень-1, через одиннадцатую и стадион отсеките цель у южного вьезда на мост.
— Вас понял, выполняю.
— Быстрее, быстрее!
— Сэр, Тень-3. Я потерял объект!
— Что?! Где они?
— Объект совершил резкий рывок на красный у следующего поворота. Сэр, я не ожид…
— Ястреб, вы видите их? Чёрт возьми, Ястреб!!
— Вижу цель, Гнездо, они… твою мать! Они только-что зашли в туннель под мостом!
— Виси над ними, им придётся выйти. Тень-2, проникните в туннель.
Руководитель недоумевал. Что происходит, к чертям собачьим? Неужели их человек запалился, и службе безопасности стало известно о их плане? Тогда скорее всего сейчас их цель меняет машины, чтобы незаметно покинуть туннель, пока они ищут микроавтобус. Тень-2 должны успеть!
— Сэр, вижу объект, только-что вышли из под моста, с южной части.
Так, так… Они пропали из поля зрения всего на двадцать секунд… Профилактический манёвр?
— Гнездо, я Ястреб, объект остановился на красный в квадрате М-22, поворот на… Святые Небеса!!
— Теперь что? Ястреб!
Голос наблюдателя из вертолёта звучал сипло, хотя помехи на этом оборудовании исключались.
— Сэр, объект только-что взорвался!
— Что ты сказал?
— Автобус взлетел на воздух! Твою мать, там наверное было фунтов двадцать взрывчатки!
— Ястреб, чего ты мелешь?!
— Сэр, автобуса нет, его разорвало в клочья!.. Что нам делать?
Руководитель сорвал с головы наушники, и упал в кресло. Две недели разработки пошли к чёрту. Кто-то их переиграл. Но кто?! Он поднял трубку телефона закодированной спутниковой связи. Наушники на столе что-то пробормотали, но он игнорировал их. Человек на другом конце провода ответил почти моментально — по этой линии велись только действительно важные разговоры.
— Это Пит, — ненужно представился звонивший, — Нет сэр, кто-то вмешался в нашу работу. Профессор Грин мёртв. Так точно. Мы ещё не знаем, сэр, но ведётся сбор начальной информации.
Какое-то время руководитель провалившейся операции слушал, потом потянулся к компьютеру. Он умел быстро думать и планировать на лету, благодаря чему собственно и занимал свой пост. Как только Ястреб сообщил о провале, в его голове уже появились варианты дальнейших действий.
— Сэр, есть запасной вариант. Да. Так точно, приступаю.
Пит положил трубку и обратился к монитору. Из наушников снова донеслись неясные звуки. Подняв пластиковую штучку со стола, мужчина бросил в микрофон:
— Отбой всем группам. Возвращайтесь домой ребята, операция завершена.
Затем взялся за мышь и раскрыл нужный файл, развернув содержимое на весь экран. На него смотрела женщина лет тридцати-пяти, русые волосы, внимательные серые глаза.
Запасной вариант вступал в действие.
Высокий мускулистый гаваец удобно устроился на груде мешков с песком, наблюдая за черноволосой девушкой, снаряжавшей магазины пистолетов. Учитывая тусклый солнечный свет, еле пробивавшийся сквозь плотную завесу туч, круглые линзы чёрных очков смотрелись на его лице совсем не к месту. Дым от зажатой в толстых губах сигареты тонкой струйкой поднимался вверх.
Внутри огромного ангара было сыро, но тепло. Тихий дождик равномерно постукивал по старой жестяной крыше, местами проникая внутрь. Если-бы не события, произошедшие тут три месяца назад, Филин чувствовал-бы себя даже уютно. Проклятые воспоминания возвращались, и он начинал корить себя за то что вызвался сопровождать напарницу на её обычную тренировку.
Помещение старой верфи располагалось на берегу моря, в моменты прилива небольшой бассейн в дальнем краю ангара заполнялся водой, но сейчас стоял пустой, обнажив ржавые рельсы по которым когда-то спускались в воду готовые суда. Ходившая по рельсам платформа давно намертво приросла к полу, и теперь мёртвой махиной темнела в начале бессейна. По краям помещения проходили шаткие решетчатые баллюстрады, с огромных балок покачиваясь на толстых цепях свисали крюки. Железные столы, кучи мусора, пустые бочки, штабеля рельс и груды кирпичей заполняли пространство, создавая покрытый пылью и ржавчиной лабиринт. На одной из пустых площадок была выставлена целая стена из мешков с песком, повсюду продырявленных, будто кто-то истыкал их толстой иглой. Напротив этого укрепления, возле заваленного всякой всячиной большого верстака, стояла среднего роста девушка лет двадцати пяти, за которой и наблюдал сейчас Филин. По видимому она почувствовала его взгляд, потому-что не отрываясь от своего занятия спросила:
— Твоя поездка завтра с утра?
— Угу. — издал некий звук Филин, не меняя позы.
— Что именно надо сделать? Или это уже слишком секретно? — она говорила с лёгкой насмешкой, но он уловил обиду. Её напарник отправлялся на дело, а она оставалась дома. Для неё, живущей действием и адреналином схватки, это было невыносимо.
Филин неторопливо уронил окурок, раздавил его ботинком, достал новую сигарету и только потом ответил скучающе:
— Проконтролировать одну сделку. Груз, в котором у Спартера есть интерес, переходит из одних рук в другие. Я буду наблюдать чтобы всё прошло гладко. Ты ничего интересного не пропустишь… Если честно, я охотно поменялся-бы с тобой, не настаивай Теренс на именно моём присутствии. По его словам я выгляжу, кхм, более представительно.
Гаваец хмыкнул и щёлкнул зажигалкой, закуривая.
После его слов черноволосая заметно повеселела.
— Что да, то да. Размерчик у тебя подходящий, и исходит от тебя нечто такое, что заставляет людей отказаться от глупостей.
— Да ну? — притворно удивился он, — Что-то на тебя это не особенно действует.
— Просто мы оба знаем что я круче тебя.
Он рассмеялся, и на секунду встретил её взгляд — коричневый, с обычной толикой иронии. Почти сразу девушка отвернулась, с щелчками вгоняя магазины в рукоятки пистолетов. Аккуратно вложила пистолеты в наплечные кобуры и сняв короткую красную курточку, бросила её на железный стол, рядом с коробками патронов и набором чистки оружия. Вернувшись на место, она прикрыла глаза и встряхнула кистями рук, расслабляясь.
Уже около двух часов она выполняла разные упражнения, для человека непосвящённого выглядевшие непонятными, но весьма заинтересовавшие Филина. Разные движения руками и корпусом, шажки короткие и длинные, перекаты и кувырки. Подслушав не предназначавшийся для его ушей разговор между девушкой и Теренсом, он узнал что учитель Рики был русским. Это объясняло необычность её движений, эффективных, но не укладывающихся в его представления о поведении в бою. Теперь Филин мог видеть как она тренируется, и не хотел пропустить возможность открыть для себя что-нибудь новое. Умный учится у любого, а гавайца признавали умным даже его враги. Они-то как раз — в первую очередь…
Ласковое оранжевое солнышко, выглянувшее из-за мерной завесы серых туч где-то над горизонтом, очертило точёную фигурку и Филин обнаружил что любуется давно знакомой девчонкой. Шапка коротких пушистых волос, изящная шея, развёрнутые плечи. Узкая талия переходит в красивые мощные бёдра. Крепкие икры, и тонкие лодыжки над белыми кроссовками. Из всех живущих в Домарасе, Филин лучше всех знал каким опасным может быть это тренированное тело, напоминающее ему сжатую пружину. Много раз он наблюдал как эта девочка, типичная танцовщица для спортивной команды какого-нибудь колледжа, превращалась в эффективный инструмент уничтожения. И несмотря на это, парадоксальным образом Рики сохранила в себе ту неосознанную женственную мягкость, которая так привлекала его. И не только его. Гаваец задумчиво усмехнулся сам себе. Интересно, знает-ли она о хоть десятой доли того впечатления, что производит на мужчин? Скорее всего нет.
Филин замер, не отрывая внимательного взгляда от девушки, ожидая момента когда это произойдёт. В любую секунду, вот сейчас. Ему доставляло удовольствие наблюдать за её работой, и этот раз не был исключением. Плавно и быстро выхватила оружие, руки сошлись вместе, два пистолета слились в одну серебристую массу и заговорили, выплёвывая гильзы и облачка порохового дыма. Рики двигалась перекрёстным шагом, с виду неторопливым. Вот руки стали расходиться, пистолеты продолжают стрелять. Редкое умение — ощущать обе руки одновременно. Она родилась с этим, или и этому её обучил тот человек? Теперь она делает резкие глубокие нырки в стороны, с такими-же резкими остановками. Предзакатное солнце было ещё слишком ярким, и темнота очков, которые Филин носил, не позволяла чётко разглядеть мишени по которым стреляла Рики. Он знал что это пустые патроны от дробовика. Вот она остановилась, выпрямившись как струна, боком к цели. Правая рука с пистолетом вытянута вперёд, левая согнута в локте и отставлена, пистолет смотрит вверх. Он восхищался театральностью этого танца, грациозностью этой позы. Два быстрых выстрела, разворот, руки меняются местами и левая выдаёт ещё двойку. Звук последнего выстрела ещё гулял между ржавых балок ангара, а пустые обоймы уже падали на землю. Два новых магазина защелкнулись в рукоятках. Теперь руки ходили вразнобой — одна поворачиваясь шла вверх, роняла выстрел и опускалась обратно к телу, пропуская вперёд другую. Одновременно девушка покачивалась из стороны в строну мягкими шажками. Эффект был почти гипнотическим.
Мужчина откинулся на мешки, задумчиво уставившись в потолок, теряющийся в темноте. Нормально-ли это? Его одинаково притягивает в ней её красота, и то что она умеет убивать элегантно. Именно это странное сочетание будто заставляло тонкий музыкальный инструмент играть в груди Филина, когда он смотрел на девчонку. Какая-то необъяснимая жажда, требующая утоления. Это не было обычным влечением к женщинам — этот голод он изредка утолял в борделях города, когда чувствовал что состояние мешает думать трезво. Рики вызывала в нём другие желания. Хотелось обнять и прижать её, взьерошить эти короткие волосы, заставить её улыбнуться…