— Ещё бы. Это эта, как её, ну? — говоривший вопросительно уставился на второго стражника. Тот пожал плечами.
— Не помню, как её звать, — продолжил стражник — Мелисса, чтоли? У неё какой-то пансион для девиц. Набирает всякого отребья.
— Но на физиономию-то она ничего — одобрительно прервал его товарищ.
— Это точно. Раз в месяц, кажись, приходит. У них, видимо, с капитаном сговор какой, потому что иначе как бы этих девок из камеры выпускали?
— Не выпускали бы, конечно. Пансионат этот за городом. Из северных ворот прямо, до леска, а там направо и упрёшься.
Охранники снова загоготали, но выяснить что их развеселило на этот раз у мастера не было ни времени, ни желания.
Расшаркавшись, Вэн вернулся на площадь. Поскольку стражники подтвердили, что «фифа» по имени Мелисса, бывает у крепостной стены регулярно, всё это могло быть простым совпадением. Подобная легенда отлично сработала бы для спасения Альрауне, но судя по дневнику, обер-мастер мало задумывался о том, что будем после того как он и девица покинут Ормрон. "Просто стечение обстоятельств" — попытался успокоить себя Вэн, но ему это не удалось.
Подозрения Вэна усилились, когда в ближайшей таверне не оказалось ни одного извозчика, готового за пару золотых доставить мастера к пансиону. Услышав о месте назначения, здоровые, на голову выше мастера мужики, тут же отказывались от щедрого предложения. Возможно, виной всему лес, неподалёку от пансиона. Туда без жизненной необходимости не ходили даже в солнечный день. Кроме этого, особняк, в котором размещался пансион, тоже пользовался в народе дурной славой. Многих удивляло решение леди Мелиссы устроиться в таком месте. Кое-кто считал, что причина этого — повышенное мужское внимание, которым пользовалась Мелисса и многие её девчонки. По всей видимости, увозя их за город, содержательница пансиона пыталась удержать девиц от греха. Но в то же время ходили слухи, что сама хозяйка не менее загадочна, чем дом, в котором она поселилась. Как удалось выяснить мастеру — Мелисса появилась в городе вскоре после войны, и тут же занялась сиротами. Откуда у неё деньги на содержание пансиона и его обитательниц — никто не знал, а Мелисса просвещать кого бы то ни было не спешила. Количество загадок в этом деле не уменьшалось.
Наконец, в третьей по счёту таверне Вэн нашел извозчика, который, после небольшого торга взялся доставить Вэна к пансиону, а затем, вместе с «племянницей» вернуть в город. Судя по внешнему виду извозчика и его кибитки — мастер был последним шансом на заработок, поскольку затруднительно найти желающего ехать несколько часов с пьяным возницей в полуразбитой дорожной повозке.
Предчувствия Вэна не обманули. В дороге от кибитки отвалилось колесо, его починка заняла несколько часов, после чего стало понятно, что до пансиона путники доберутся в лучшем случае на закате. Как только эта мысль дошла до затуманенного алкоголем сознания возницы, тот решил вернуться в город, и только изрядно потоптавшись по жадности пьянчуги отказом платить за неоказанную услугу, Вэн смог убедить извозчика продолжить путь.
Пансион — здание в луканском стиле, производил смешанное впечатление. Массивные тёмные стены и каменный свод делали строение тяжелым, словно вдавленным в землю, в то время как узкие, заострённые к верху арки окон, напоминающие стрелы, тянули здание вверх. Безызвестный архитектор потрудился над тем, чтобы идеально вписать здание в окружающую природу. Создавалось впечатление, что замок не был построен в лесу при помощи каменотесов и плотников, а вызрел внутри леса, как зреют семена тополя или берёзы, поднял тёмную голову, постепенно раздаваясь вширь, раздвигая корни и кроны деревьев. Освещённые лучами заходящего солнца каменные стены покраснели, голые ветки засохшего плюща, обвивающие замок, стали похожи на кровеносные сосуды.
— Ты того, быстрее, — попросил возница, судорожно сглотнув.
— Дождись меня, нас — быстро поправился Вэн, спрыгивая с подножки.
Здание казалось совершенно пустым. Отражения солнца заставляли окна светиться золотым светом, но было заметно, что это наружный свет, а не внутренний. Никто не окрикнул мастера, когда тот подошел к двери и распахнул тяжелые деревянные створки. В доме царила тишина. "Что угодно, но только не пансион" — решил Вэн. Толстый слой пыли на перилах лестницы, диваны, покрытые выцветшей тканью — всё указывало на то, что в этом доме не жили. "Прекрасная леди, о которой никто ничего не знает, раз в месяц наведывается в тюрьму, чтобы забрать оттуда молодую девицу, после чего девицу никто не видит. Сегодня она забрала очередную девочку. Сегодня. В новолуние". Стоило этой мысли придти мастеру в голову, он мысленно выругался на трёх языках. Извечное стремление людей избежать смерти приводит к появлению таких, как Леди Меллисса — Стригоайка — женщина-волшебница, принявшая силу от народа ночи, умершая и перерождённая в новой форме, чтобы жить вечно. И нужно-то для такой жизни только раз в месяц, в новолуние, высосать из молодой девушки немного энергии. Девушка лишится её и умрёт, а Стригоайка будет жить ещё месяц. Вечная молодость в обмен на чью-то жизнь, кто бы отказался? Мастер задумался. Стригоайки — умные, живучие, вёрткие и, самое главное — уже мёртвые создания. Убить такую тварь ещё раз не просто. Очень не просто. Так стоит ли игра свеч? Пять тысяч золотых, признание Моры и возможность, наконец, бросить эту надоевшую работу, купить домик у моря и безбедно жить до конца своих дней, гуляя по бережку и подстригая розы, но высокая вероятность так никогда и не выйти из этого здания, или — гнев Моры, возможное изгнание из Ормрона, но полная безопасность. В конце-концов, с тяжелым вздохом, Вэн обогнул лестницу наверх, прошел через кухню и там нашел маленькую дверь, за которой начиналась лестница в подвал. Нежить отличается странной любовью к земле.
Дождавшись, пока глаза привыкнут к темноте, Вэн начал спуск. Холод от каменных ступеней ощущался даже через подошву сапог. Пахло мокрой глиной и плесенью. Лестница упёрлась в узкий проход, освещённый с одной стороны. Мастер прислушался.
— Красивая. У тебя такие удивительные волосы. Никогда не встречала такого тёмно-рыжего оттенка. Похож на древесную кору… Не бойся, ничего не бойся, я не причиню тебе вреда. — голос звучал мягко и успокаивающе. Он струился, как шелк между пальцев — гладкий, прохладный, чувственный.
— Я не боюсь. Зачем мы пришли сюда? — Видимо, это была Альрауне. Она говорила тихо и медленно, словно пробуя каждый звук на вкус.
— Изумительная кожа. Чистая, бархатная. Такая кожа и волосы такого цвета. Откуда ты?
Стриггоайка решила побеседовать с жертвой, не иначе как для лучшего пищеварения. Мастер нащупал в левом рукаве алхимические иглы. В отличие от обычных стальных, эти были покрыты различными снадобьями, на все случаи жизни. Взяв по тонкой игле в каждую руку, Вэн замер у самого входа. Он надеялся, что ему удастся поразить стриггоайку с первого удара. По игле на каждое сердце. Длительный бой мог оказаться мастеру не по силам — вёрткая, быстрая и очень сильная ведьма, наверняка сохранившая кое-какие колдовские навыки из своего «прижизненного» арсенала — слишком сильный противник для открытого боя.
Стриггоайка почувствовала его на одно мгновение, на удар сердца раньше, чем было нужно. Первая игла пробила одно из сердец, а вторая лишь царапнула кожу на предплечье. Ведьма рванулась в сторону, к стене и тут же, не подвластная никаким земным законам взлетела в воздух, замерев в тёмном углу между каменной кладкой и деревянным настилом крыши. Вэн откатился в сторону, прочертив на покрытом пылью полу коридора широкую полосу. Альрауне стояла в центре комнаты, озираясь по сторонам. Стригга молча бросилась вперёд, к коридору. Вэн, предчувствуя этот маневр, выхватил новую иглу и метнул её вперёд. На этот раз игла вонзилась в белую, покрытую синей сетью сосудов, шею. Ведьма зарычала, оттолкнулась от стены, и в ту же минуту сильный удар сбил мастера с ног, и едва ли не внёс в комнату. На лице Вэна остались капли чёрной крови стриги. Он наткнулся спиной на стену, и тут же, даже не успев ощутить боли, отпрянул к большому камню в центре, у которого стояла Альрауне.
— Пригнись, идиотка! — выругался Мастер, дёргая девушку за руку. Та с интересом уставилась на него, наклонив голову, как воробей.
Стригга затаилась в коридоре. До уха Вэна донёсся тихий звон и рычание. Леди Мелисса вытащила иголки и отбросила их в сторону. Напыление, весьма действенное против всякой нежити, уже впиталось в кровь, ослабляя монстра.
Мастер выглянул из укрытия и резко дёрнулся в сторону. Ледяная стрела вонзилась в щель между кирпичами и тут же стекла на пол мутной лужицей.
Вслед за стрелой в комнату влетела стригга. Её скрюченные руки с тёмными, завернувшимися вниз, как у ястреба, когтями, пронеслись в нескольких сантиметрах от лица Вэна. Тот стремительно оттолкнулся от пола, перекатился на спине через камень и оказался по другую сторону жертвенника, покрытого склизкой кровью ведьмы. Её раны кровоточили, и организм, теперь все силы тративший на поддержку жизни в давно мёртвом теле, больше не мог скрывать реальный образ нежити. Кожа пожелтела и обвисла на костях, как тонкий пергамент. Волосы — некогда ярко-рыжие, побелели. Черты лица заострились, белки глаз стали пепельными, а радужка — ярко желтой, почти светящейся.
— Охотник за нежитью? Сколько тебе за меня заплатили? Я дам больше.
— Не потянешь, — усмехнулся Вэн, выбрасывая из рукава новую иглу. Ведьма молниеносно кинулась вперёд, игла не достигла своей цели, поразив предплечье. Но это не помешало Стригге схватить девушку, и прикрыться ею, как щитом. Теперь мастер не мог пробить ведьме второе сердце, не проткнув голову Альрауне.
— Храбрый, но глупый — прохрипела стригга, и в этот момент новая игла Вэна пробила правое предплечье стриггоайки. Игла была зачарована таким образом, чтобы в полёте набирать максимальное ускорение, поэтому ударила с такой силой, что не только пробила тело ведьмы и отнесла его к стене, но и воткнулась в твёрдый камень.
Крик замер на обескровленных губах. Вместо проклятья, стриггоайка выбросила вперёд почти не двигающуюся левую руку, и новая ледяная стрела сорвалась с её пальцев. Но теперь она метила не в Вэна, а в Альрауне. Мастер кинулся вперёд, чтобы защитить свои пять тысяч золотых, стрела растворилась в воздухе, ведьма смачно плюнула и капля слюны, стремительно увеличивая размер, упала на ноги мастера. Зелёная масса моментально застыла, приковывая его ноги к полу. С громким криком Стригга освободила плечо, оставив на игле обрывок платья и сгустки крови. Шатаясь, она сделала пару шагов и схватила Альрауне за плечи.
— Попозже мы мило побеседуем. А пока мне нужно кое с чем закончить — Ведьма то ли закашлялась, то ли рассмеялась. — Ты же не думал, что я причиню вред своему источнику?
— Источнику? — переспросила Альрауне, серьёзно глядя на Стриггу.
Вэн попытался подняться, но застывшая слюна держала крепко.
— Не бойся, детка. Всё будет хорошо. Повернись ко мне.
Девушка беспрекословно послушалась.
"Сумасшедшая. Она совершенно ненормальная!" — пронеслось в голове Вэна. Мастер лихорадочно пытался что-то придумать. В конце-концов, он был готов позволить стриггоайке перекусить этой девицей, но обрести в этом замке вечный покой в его планы точно не входило.
Стригга наклонилась и впилась зубами в тёплую, золотистую кожу жертвы. Вэну показалось, что он слышал довольное урчание. То, что произошло дальше, предсказать было невозможно. С громким, нечеловеческим криком, ведьма отпрянула от девушки. Тощие, узловатые руки, как две уродливые птицы, заметались по груди Стригги, пытаясь избавиться от невидимого груза. Ведьма сипела, пытаясь втянуть хоть немного воздуха. Она осела на землю, непрерывно колотя по собственной груди. Кожа пошла струпьями, обнажая кости. Седые волосы стремительно редели, с тихим треском ведьма, ещё пытаясь дышать, превращалась в прах. Спустя секунду он Леди Мелиссы осталась только горстка праха.
— Кто ты, мелкий бес тебя задери? — Вэн уставился на девушку, пытаясь найти в её облике или её магической ауре хоть что-то, что могло бы дать ответ на этот вопрос.
— Альрауне. Мастер Томасон сказал, что это моё имя! — спокойно ответила та, переводя взгляд с того, что некогда было Стриггой на мастера.
Тот, со стоном повернулся, и приподнялся, пытаясь освободить ноги от липкой субстанции. Девушка с интересом наблюдала за его попытками.
— Помочь не хочешь? — Вэн сморщился, стараясь не вдыхать чудный аромат ведьминской смолы.
— Плохо пахнет, — заметила девушка.
— Не то слово.
Вся эта история плохо пахла с самого начала.
IV
Солнце покинуло горизонт, и тьма стремительно завоёвывала освободившееся пространство. Внутренний двор «пансиона» был совершенно пуст. Возница не дождался заказчика — по собственной воле ли, или по воле проголодавшихся волколаков- гадать можно было долго, а проверять на собственном опыте не хотелось.
Добраться до города пешком — было делом не лёгким даже в ясный день, не говоря уж о ночи, в которой даже луны на небе нет. Оставаться на ночь в замке, где хозяйничала стригга, Вэну не хотелось. Места, в которых творится зло, скоро и сами становятся проводниками созданий ночи. Искать укрытия в лесу нужно было раньше, пока на небе оставался хоть проблеск солнца. Тогда можно было найти достаточно большое дерево, пещеру, или любое другое укрытие. Но, с наступлением ночи, лес становился слишком опасным для двух путников, один из которых — душевнобольная девица.
Осмотрев внутренний двор, мастер наткнулся на маленькую, отдельно стоящую избушку рядом с разрушенной конюшней. Судя по заросшему травой порогу, к ней давно никто не подходил, что сейчас мастера вполне устраивало. Рассохшаяся деревянная дверь раскрылась с тихим скрипом. Внутри, погребённые под толстым слоем пыли, обнаружились широкая кровать, стол с колченогим стулом и небольшой очаг, засыпанный пеплом. По крайней мере, тут можно было переждать ночь.
— А ты правда охотник за нечистью? — Альрауне провела пальцем по столу и тут же громко чихнула, от поднявшейся в воздух пыли.
— Нет, не правда. А вот кто ты — мне очень интересно.
Вэн достал из кармана мел и начал рисовать защитные знаки на внешней части двери.