Извержение вулкана, ревущая волна цунами, сход лавины — это тоже красиво… Если они не сметают тебя.
Наир распустила пояс и разомкнула аграфы на плечах — свободное платье неслышно скользнуло вниз. Ветерок тут же принялся трогать ее обнаженное тело прохладными руками. Наир переступила через ткань и, опустившись рядом, потянулась к груди дракона…
Она не успела даже коснуться его, — на запястье сомкнулся стальной браслет.
— Чего ты хочешь, девочка? — спросил Скай.
Этот вопрос показался Наир необыкновенно глупым — трудно придумать более красноречивую ситуацию. А зря! Пора бы было уже понять, что драконы, тем более Хранитель, глупых вопросов не задают.
— Тебя, — с вызовом ответила она.
— Ты лжешь, девочка, — тем же тоном проговорил дракон, все еще не открывая глаз.
— Нет! Я хочу тебя.
— Тогда ты лжешь себе. А это проще и приятнее, чем лгать кому-то другому. И страшнее.
— Да что ты знаешь о страхе?! — Наир вскочила.
Захоти он удержать ее, она бы не вырвалась, но дракон отпустил ее руку, и поднял веки, обращая взгляд на разъяренную девушку.
— Все, — спокойно ответил он, и Наир в который раз растерялась.
Скай отвернулся, словно потеряв к ней всякий интерес, и оскорбленная его пренебрежением Наир выпалила:
— Я же принадлежу тебе, так возьми меня!
Дракон не счел нужным отреагировать на этот выкрик. Наир утратила остатки соображения и осторожности.
— А может, ты уже больше не можешь?! Только смотреть?! Может ты уже не мужчина?!
Дракон оказался на ногах, и Наир дернулась, на мгновение решив что сейчас он либо просто убьет ее, либо… — ну, не сразу… Но Скай явно намеревался как всегда уйти, видимо сочтя недостойным отвечать на такое, и связываться с неразумной женщиной.
— Знаешь ли ты, о чем просишь? И чего вообще хочешь? — все же заметил он напоследок, словно бы ни к кому конкретно не обращаясь.
Будь ты проклят! Наир разом остыла, понемногу соображая, что творит она действительно что-то совершенно глупое. О чем он? О том, что любовь дракона, говорят, мало кто выдерживает? О том, что она пришла к нему не из любви, и даже не из-за вожделения? О том, что ни в том, ни в другом она совсем ничего не понимает? О том, что не понимает самое себя?
— Я уже ничего не знаю! — тихо признала она, и дракон обернулся, задумчиво взглянув на нее.
То, что Наир раз за разом выдерживала его взгляд, не было ее заслугой — она просто не могла оторваться от него. Это было одновременно мучительно и восхитительно — она жаждала освобождения от мощи этого взгляда, и испытывала почти физическую боль, когда он в самом деле обрывался. Наир рассеяно потерла запястье, — дракон был прав, она не знала, чего хотела. Сомкни Скай пальцы чуть сильнее, и он сломал бы ей кость. Его ладонь была такой жесткой, что оставила на коже царапины. Не говоря уже о когтях… Эти руки не были созданы для ласк.
Возможно ли, что он, зная о своей силе, просто щадит ее? Но если он купил ее не для удовольствий — тогда за чем?
— Скай, почему ты купил меня? — Наир не торопилась ни одеваться, ни идти вслед за ним.
— Я видел тебя во сне.
Впервые Наир испугалась по-настоящему: то есть она испугалась и поняла, что раньше боялась как бы не до конца.
— Ты видишь вещие сны? — севшим голосом спросила она.
А почему собственно нет? Он же дракон. Он — Хранитель…
— Я вижу сны, — отозвался дракон, и добавил, как само собой разумеющееся, — И иногда разрешаю им становиться явью.
И это у них не как у людей! Даже сны им подчиняются!
— И о чем был твой сон? — Наир уже смирилась, что опять не поймет ответа.
— О цветах.
А потом он опять ушел. Совсем.
Сидя на своей великолепной постели в роскошных покоях в совершенной безопасности, больше всего Наир хотелось заплакать от отчаяния, как потерявшемуся ребенку.
Удивительно. Удивительно на сколько же это удивительно — чувствовать себя удивленным.
А я был удивлен.
Ибо это дитя сумело задать удивительно точный вопрос: неужели я способен только смотреть…
Равнодушно внимать, по привычке подчиняя окружающее и самое себя властной воле…
Но желать?…
Помню ли я каково это…
Разумеется, Винд меня так и не нагнал, так что в Миркаль Великолепный, Центр Мира, я вступил в гордом одиночестве, до предела измотанный переходом через горы.
До сих пор удивляюсь как мне удалось не свернуть там шею. Несколько раз я видел парящих драконов, один раз показалось, что я узнал Ливня. Но на пути больше не встретился никто. По большому счету, мне следовало благодарить богов зато, что на Ацисе мне попался всего лишь неуравновешенный мальчишка без царя в голове, а не кто-нибудь похуже, действительно обладающий изощренной и злой волей.
Имя торговца я помнил лучше, чем свое собственное. Путь через Кельдерг помог сократить разрыв во времени, и у меня еще оставалась надежда: вряд ли Наир отправили бы на Черный рынок, а Большого аукциона еще не было. И все же не стоило лезть на рожон, так что некоторое время я просто присматривался и к лавкам и к слугам торговца Келим-ага. Доприсматривался: следующий шаг сделали за меня.
Зажатый в проулке рядом с лавкой тремя его людьми, я не слишком убедительно пытался объяснить, что я не конкурент, не злоумышляю против их господина, и что интересует меня одна конкретная рабыня с вполне законной целью выкупить ее…
Выкупить, а не выкрасть!
Самым весомым доводом оказался сакс, хотя держать его расшибленным о через чур крепкую челюсть кулаком было несколько неудобно.
— Мне просто нужно знать, есть ли такая рабыня у твоего хозяина, — терпеливо повторил я, — Если есть, собирается ли он выставлять ее на продажу, где и когда.
Я хочу ее выкупить.
— Зачем? Она твоя любовница? — поинтересовался третий, весьма представительный молодой человек, до этого момента не вмешивавшийся в бурное выяснение отношений.
— Какое это имеет значение, если я готов платить?