- Девушки, проходящие курс обучения, - сказал ХоТу, - уминают настоящую овсяную кашу, а не из жмыха, смешанного с чем попало. Им выдают толстые подстилки для сна, а впоследствии, по ходу обучения, и шкуры. Они редко бывают закованы, а иногда им даже разрешается в сопровождении охранника ненадолго оставить дом. Вид города хорошо стимулирует их усердие.
- Ты слышишь, маленькая Велла? - бросил я Элизабет.
- Да, хозяин, - робко ответила та, не поднимая головы.
- А кроме того, - продолжал Хо-Ту, - если в течение первых нескольких недель обучения девушка проявляет определенные успехи в занятиях, ей позволяют питаться не только овсянкой.
Элизабет посмотрела на нас с любопытством.
- Можно даже сказать, - заметил Хо-Ту, - что их начинают кормить хорошо.
На лице Элизабет заиграла улыбка.
- Здесь делают все, чтобы получить за них хорошую цену, - сказал Хо-Ту, не сводя глаз с Элизабет.
Девушка потупила взгляд.
В этот момент послышался пятнадцатый удар гонга.
Элизабет вопросительно взглянула на меня.
- Можешь идти, - бросил я ей.
Она вскочила на ноги и поспешила в контору Капруса, стоявшего, как я заметил в приоткрытую дверь, возле заваленного бумагами стола. Элизабет положила перед ним принесенные свитки пергамента и, выслушав какие-то его распоряжения, тут же пробежала мимо нас по коридору и исчезла за дверью соседнего зала.
- С такой прытью, - усмехнулся Хо-Ту, - она доберется до миски с настоящей овсянкой не последней.
Я взглянул на Хо-Ту и тоже рассмеялся.
Он повернул свою гладко выбритую голову, и взгляд его внимательных черных глаз встретился с моим. Некоторое время он присматривался ко мне, и затем на его лице снова появилась кривая усмешка.
- Для убийцы вы ведете себя несколько необычно,сказал он.
- Мы идем в загоны для рабов? - перевел я разговор с опасной темы.
- Прозвучал пятнадцатый сигнал гонга. Пойдемтека лучше за стол. После обеда я покажу вам загоны.
Мимо нас по коридору торопливо пробегали рабы, поспешно направляясь туда, где находились предназначенные для них комнаты для приема пищи. Я заметил также несколько слуг из свободных, расходящихся по обеденным залам, двери которых за их спиной тут же закрывались.
- Хорошо, - ответил я. - Пойдемте поедим.
Во время обеда на песочной арене зала состоялось несколько поединков-два на маркированных тупых ножах, один на кнутах и кулачный бой. Какая-то обслуживающая столы рабыня пролила вино и была тут же пристегнута к вделанному в стену кольцу для приковывания рабов и наказана плетьми. Затем появились музыканты и невольница, которую мне ещё не доводилось видеть в доме, но о которой мне сообщили, что она была танцовщицей на Косе. Девушка исполнила, причем довольно хорошо, невероятно сложный танец рабского
ошейника. Кернус, как и всегда, был целиком погружен в игру с Капрусом, однако на этот раз партия затянулась и продолжалась даже после подачи паги и неразбавленного ка-ла-на.
- А почему, - обратился я к Хо-Ту, от которого мне хотелось узнать за этот день как можно больше, - в то время, как остальные едят мясо, хлеб, мед, пьют ка-лана, вы питаетесь одной только овсянкой?
Хо-Ту отодвинул от себя миску.
- Это не имеет никакого значения, - ответил он.
- Да, конечно, - сказал я.
Ложка из рога боска треснула у него в руках, и он раздраженно бросил её обломки в миску.
- Извините, - сказал я.
Он изумленно взглянул на меня, и его глаза блеснули.
- Это не имеет никакого значения, - повторил он.
Я согласно кивнул.
Он поднялся из-за стола и, оглянувшись на меня, сказал:
- Пойдемте, я покажу вам загоны.
В глубине зала я заметил дверь, через которую прошлым вечером увели закованного в кандалы раба и за которой исчез затем Кернус. Сегодня, к моему облегчению, ни один из проигравших схватку рабов не бьы закован в кандалы и выведен из зала через этот выход.
Раб, выигравший накануне поединок с кривым ножом, снова, как я обратил внимание, обедал за столом. Ошейника на нем уже не было. Теперь он, должно быть, отпущен на свободу. За ремень, с которого у него так же, как и у Хо-Ту, свисал кривой нож, был заткнут длинный хлыст.
- Тот, кого вы называете зверем, вероятно, находится за этой дверью? невинно полюбопытствовал я.
Хо-Ту пристально посмотрел на меня.
- Да, - ответил он.
- Я бы хотел взглянуть на него.
Лицо Хо-Ту покрылось смертельной бледностью.
- Молите Царствующих Жрецов, - ответил он,чтобы вам никогда не довелось его увидеть.
- Вы ничего не знаете об этом животном?
- Кернус и некоторые другие, конечно, видят его, но только когда они одни. Не стоит так далеко заходить в своем любопытстве, Несущий Смерть. Обычно человек видит это животное в последние мгновения своей жизни.
- Надеюсь, его держат в надежной клетке?
Губы Хо-Ту растянулись в улыбке.
- Я тоже на это надеюсь, - ответил он.
- А как часто его кормят?
- Он может есть по нескольку раз в день, - сказал Хо-Ту, - но способен и довольно долгое время вообще обходиться без пищи. Обычно ему скармливают по одному рабу каждые десять дней.