– Чтобы вы не стреляли больше. – Верг смотрел перед собой не моргая.
– Эта экспедиция мне обошлась дороже, чем вы сможете заработать за всю жизнь.
– И вы надеетесь возместить расходы?
– Возместить? – Лейтер прищурился, положил на колени ружье. – Я охочусь для собственного удовольствия. Вам этого не понять. Когда я вижу зверя, я не могу не стрелять. Это надо ощутить – держать чужую жизнь на второй фаланге пальца. На Земле, вы должны знать, охота запрещена. Там я бессилен, но здесь…
Верг первым увидел это странное толстое кольцо. Диаметром больше двух метров, оно катилось по руслу высохшей речки, оставляя рубчатый след. Середина кольца напоминала двояковыпуклую линзу и отсвечивала прозрачной синевой. Кольцо обежало небольшую лужу и остановилось. Тень обода эллипсом окружила лужицу, и было видно, как изменилась выпуклость линзы, а потом все исчезло в серых клубах пара и дыма. Лейтер подвел тележку ближе. Кольцо лежало на дне углубления, оставшегося от лужи. Обод его двигался вокруг линзы, втягивая в себя горячую кашу из водорослей и останков мелкой живности.
– Неслыханно, – тихо сказал Лейтер. – Хищник, использующий в качестве оружия энергию солнечных лучей.
Обод участил круговые движения, в них неожиданно включилась и линза, и в то же мгновение животное приняло вертикальное положение, став ребром к тележке. Лейтер, помедлив, поднял ружье. Обод качнулся, и тень его легла на тележку.
– Не надо, – сказал Верг.
– Не ваше дело, пилот. Я просто не знаю, куда стрелять. Обод заслоняет линзу – полагаю, это и есть уязвимое место.
Он отвел тележку назад, и обод синхронно тронулся в сторону так, что тень его снова оказалась направленной на тележку.
– Это становится забавным! – Лейтер возился с магазином, меняя характеристику заряда. – Наверняка теперь хватит…
Взрыв разнес вершину обода. Падая, обруч закрутился волчком и замер, видимый целиком. Разорванные части обода пульсировали, стремясь сомкнуться, прозрачная жидкость выливалась из раны, и линза на глазах теряла округлость. Потом испепеляющий жар на секунду коснулся тележки.
Верг пришел в себя, услышав собственный стон. Он с трудом разлепил веки, увидел низкое синее небо и ощутил боль сначала в шее, а потом всей обожженной кожей лица. Он сидел в кресле пассажира, откинувшись на спинку, и дышал влажным туманом со знакомым запахом мюрадола. Протянулась мысль: видимо, сработала автоматика, тележка включила защиту, и оживляющий аэрозоль поступает в легкие. Тележка неподвижна, а следовательно, Лейтера нет. Будь Лейтер здесь, тележка уже везла бы их к катеру.
Верг повернул голову, ощущая, как лопается на ней воспаленная кожа, и сунул руку в медицинский отсек на пульте. Дальше робот-медик все проделал сам: взял данные для анализов, определил программу лечения и ввел в вену коктейль из лекарств и обезболивающих веществ.
Через пару минут полной неподвижности Верг нажал кнопку снятия защиты и слез с тележки. Лейтер лежал возле гусеницы вниз лицом. Передняя панель пульта управления отекла каплями застывшего металла. Смертельно раненное животное еще корчилось серой бесформенной кучей в облачке пара. Верг перевернул охотника, смахнул с груди и живота хлопья оплавленного костюма и уложил на тележку. Потом он вытянул из отсека медика, бросил его на живот Лейтеру и сел рядом.
Медик маленьким спрутом ползал по Лейтеру, то хлюпая присосками анализаторов, то извергая из себя зеленоватую пенистую жидкость. Он ловко оттянул книзу челюсть охотника и погрузил щупальце в рот. Затем медик ввел иглы в вены на руках, угнездился на груди и покраснел. Пластиковое тельце робота ритмично сокращалось. Иногда он сплевывал в сторону шлаки, вымытые из тела.
Верг вздохнул, протянул руку, погладил медика. Свободное щупальце обвилось вокруг руки и выдохнуло густое облачко аэрозоля. Лейтер лежал почти голый. Вместе с обожженной кожей медик смыл и остатки костюма. Верг, как и каждый пилот, знал о чудесных возможностях медика, но вот так вплотную наблюдал его работу впервые. Он с изумлением смотрел, как затягиваются раны на животе охотника и образуется свежая ткань, сначала розовая, затем быстро бледнеющая. Медик старался вовсю. Наконец он вытащил щупальце изо рта, убрал иглы и застыл в неподвижности. Лейтер сделал вдох, открыл глаза. Лицо его было почти не тронуто ожогом. Не меняя позы, он шевельнул мышцами и улыбнулся:
– А вы загорели, пилот. – Взгляд его был ясен и чист. Он уловил ситуацию, и объяснений не требовалось. – Что это за дрянь на мне сидит, такой вонючий и скользкий?
Верг осторожно снял медика, положил в отсек, посмотрел на шкалу – почти на нуле, – уселся в кресло за пультом и вдавил в гнездо красную кнопку. Тележка тронулась, получив команду на движение к катеру по кратчайшему пути.
– Остановите экипаж, пилот. Надо забрать добычу.
Верг даже не повернул головы. Его охватило омерзение к этому человеку. Омерзение и усталость.
– Вы пожалеете об этом. Корпорация будет знать о вашем поведении. Вы забыли условия контракта – пока мы на планете, командую я. И я давно отвык повторять приказания.
Пока на планете… Если бы так. Лейтеры командуют везде.
– Ну хорошо, – после паузы заговорил Лейтер. – Я ошибся, признаю… Надо было удвоить силу заряда. В конце концов, я вам даже благодарен, хотя понимаю, что вы не меня, вы себя спасали. Но сейчас ваше поведение алогично. Ведь все кончилось благополучно.
– На вашу реанимацию медик израсходовал все лечебные ресурсы. Сейчас он пригоден разве что для синтеза микстуры от кори. Вы это понимаете? Случись что – и нам конец.
– Ерунда, что может случиться?
– Все! Все что угодно. – Верг услышал просящие нотки в своем голосе и отвернулся. С самого начала он избегал смотреть в глаза Лейтеру, что-то мешало ему еще там, на базовом корабле. Он знал за собой это свойство – избегать взгляда человека, вызывающего антипатию, но приписывал это застенчивости. Сейчас это прошло, и Лейтер увидел глаза пилота. Без ресниц и бровей, с красными прожилками от частых перегрузок, невыразительные и почти светлые на потемневшей воспаленной коже лица. Толстые губы едва шевелились, и вздрагивал подбородок с детской ямочкой посередине. Лейтер усмехнулся про себя: толковать об охоте типу с такой вегетарианской внешностью. Не зря у него репутация пилота, который всегда возвращается. Риск ему определенно противопоказан.
– Что угодно, – повторил Верг. – Думаю, вы это знаете лучше меня. Здесь у каждого дерева есть своя птица. Вы убили птицу, и засохло дерево, срезали дерево, и погибли птицы. Эту связь нельзя не уловить. Для меня она очевидна. Планета нас впустила, не зная, что мы убийцы. Потом она подумала, вот именно – подумала, что эти убийства случайны, но предупредила нас. Перестроить структуру травяного покрова – это сильное предупреждение, Лейтер. Теперь она защищается, и вы это почувствовали на своей шкуре. Но еще одно убийство – и она прикончит нас.
– Разверзнутся небеса, и молния поразит нечестивца. Что может пробить нашу защиту, пилот? Только наведенное поле той же природы, но с обратным знаком. Вы полагаете, что планета может синтезировать поле?
Вспыхнувшая было надежда убедить Лейтера угасла. Верг отвернулся. Тележка бежала по холмистой с редкими кущами деревьев равнине, и в свете полуденного солнца уже виднелся вдали купол катера. Если им никто и ничто не встретится, то они сумеют попасть на катер и больше не будет охотничьих экспедиций. Эта в его биографии последняя.
– Ох уж эти мне экологические суеверия. Она подумала, что предупредила… Это пустая планета. Для кого ее беречь, если здесь нет человека? Мне на Земле осточертело платоническое любование природой. Я заплатил за то, чтобы держать ее плоть в руках и зубах, и мне плевать на ваши эмоции, Верг. Кстати, дайте мне вашу куртку. – Лейтер коротко хохотнул. – Полагаю, неприлично, когда Лейтер гол, а Верг одет. Я не благодарю, вы об этом могли догадаться сами. И нажмите кнопку «стоп». Вот так. Я должен оглядеться.
Верг молча подчинился. Его не затронул оскорбительный тон приказаний. Пилот привычно выделял в своем сознании главное в обстановке на данный момент и так же непроизвольно оставлял в стороне второстепенное. Оскорбление – сейчас это не существенно. Важен сам Лейтер – в нем источник опасности, а нейтрализовать его он, связанный дисциплиной, не в силах. Верг почувствовал, как расслабляются мышцы, почти инстинктивная реакция на близкую опасность.
Обод выкатился из-за кустов, маленький, диаметром не более метра. Со стороны, противоположной солнцу, он был беззащитен, и Лейтер, целясь в середину, выстрелил, не слезая с тележки. Белое пламя взрыва разметало линзу. Обод, уже пустой внутри, еще катился по инерции, когда Верг, перегнувшись на сиденье, сбросил с пульта локоть охотника и нажал кнопку обратного хода.
Тележка качнулась, словно споткнувшись, и попятилась. Верг еще не убрал с пульта руку, как впереди вздыбилась почва. Верг не почувствовал этого мгновения – когда изменился рельеф, – он уловил его подсознанием и действовал, подчиняясь неведомой логике: мысль остановить тележку сверкнула в момент взрыва линзы и была неотделима от поступка.
Зверь серым ужасом возникал из глубины, с его тела сваливались пласты дерна. Низкий сокрушающий рев осязаемо заполнил пространство и оборвался стоном. Потом зверь прыгнул.
Лейтер в немом оцепенении видел, как в полете изменялась форма тела: мышечная масса перегруппировалась в переднюю часть и вытягивался, утолщался черный бивень на груди. Зверь обрушился на тележку сверху. На долю секунды он завис, удерживаемый защитой, – совсем рядом шевельнулся болотной мутью огромный глаз над бивнем, – и зверь отлетел в сторону, отброшенный силовым полем.
– Вот он, гнев планеты! – прошептал Верг.
Лейтер оскалил зубы, сощурившись, он проводил взглядом зверя и передвинул на максимум регулятор заряда.
– Поменяемся местами, пилот. – Он даже не пригнулся, когда зверь вторично с рокотом рухнул на тележку и снова был отброшен. – Сейчас, когда опять сработает защита, снимите на секунду поле, чтобы я успел выстрелить.
Зверь упал на хвост и снова в высоком прыжке бросился на тележку. Верг физически ощутил напряжение поля и выключил его, пока зверь еще был в воздухе. Лейтер стрелял с непостижимой скоростью, почти очередью. Взрывы, любой из которых способен был разнести гранитную скалу, слились в сплошной грохот. Чудовище исчезло в бушующем пламени, и только широкая воронка да вывороченные из грунта глыбы камней остались на месте его падения.
Наступившую звенящую тишину нарушил Лейтер.
– Вы неплохо вели себя, пилот. – Он слегка хрипел. – У вас завидная реакция. И мы убедились, что защита воистину непробиваема. Что вы опять молчите?
– Взгляните, – Верг кивнул на шкалу силового поля. – Судя по расходу энергии, масса зверя более десяти тысяч килограммов. При его сравнительно небольших размерах это означает…
– Нет! – Лейтер почти кричал. – Двух форм жизни на одной планете быть не может. Это общий закон для Вселенной…
– Дело в том, – тихо произнес Верг, – что с органикой вы справляетесь успешно.
– И что отсюда следует?
– То, что планета выставила против нас свою защиту. Она синтезировала неорганический организм – зверя разового пользования, чтобы разделаться с нами.
Лейтер уставился на пилота, тряхнул головой.
– Этого мне только не хватало. Вы что, впали в мистику? Или просто с ума сошли от страха?