Священник, заткнув уши своими толстыми пальцами, стоял посреди круга с закрытыми глазами. Для того что бы он услышал что к нему взывают и что от него требуется, Роману пришлось проорать несколько раз свою просьбу.
— Николай… Приготовься, начинаем второй этап.
Повернувшись лицом к треугольнику в круге, он начал новое заклинание.
— Дух, которому я приказываю, зри знак и повинуйся моему призыву… — Роман указал рукой на надписи, начертанные поверх каждого круга.
— …Повинуйся силе этого заклинания; выходи из пещер и темных дыр души грешной; прекрати свои злые занятия с несчастной смертной, которую ты мучаешь; выходи на место, где Божественная Сиила разделит нас; слушай мой приказ и выполняй только то, что я прошу. Не верь, что твое сопротивление заставить меня прекратить заклинание. Ничего не сможет тебя избавить, кроме как повиновение мне. Приказываю тебе по воле Божьей — подчинись!
Комната снова погрузилась во тьму. Было настолько темно, что казалось, протяни руку, и ты почувствуешь ее плоть. Откуда-то сзади, послышались далекий шепот тысячи голосов.
— Я вызываю тебя Задкиель, по праву Силы, подчинись моим словам, что исходят из уст моих, и явился предо мной, для того что бы выполнить все что я ни прикажу. Все, что бы я не потребовал…
Из тьмы стали появляться неясные силуэты. Голоса стали слышны прямо возле Романа. Будто бы кто-то склонился над ним, и шепчет ему на ухо какую-то абракадабру. То с права, то слева, из тьмы стали проявляться очертания нечеловеческих глаз, а порой и другие части тела.
— Заклинаю тебя, Задкиель, всеми духами Небес, чтобы ты появился, показал себя, чтобы я мог видеть тебя и слышать, говорить с тобой, и чтобы ты мне повиновался и выполнил все мои приказы. Заклинаю тебя хозяином твоим Архидемоном Лилит из иерархии Гамилиель и буквой твоей, которую дана была мне свыше, что бы ты пришел, согласившись с волей моей, которую я посвящаю во Имя Вышнего. Явись ко мне в обличье, что не потревожит мой разум.
Отовсюду послышался странный звук.
Ом…Ом…
Кровать трухнуло так, что она подскочила от добрых пол метра. Роману едва удалось удержаться и то благодаря тому, что он ухватился за ногу Насти…
Ом…Ом…
Из горла и носа одержимой стал появляться белесый туман. Чем больше его выходило, тем он плотнее становился и приобретал форму отвратительной морды затем и самого тела…
Ом…Ом…
Это создание трансформировалось прямо перед Роминым лицом. Тот стал бледным, словно лист бумаги. Его сознание было на грани безумия….
Ом….Ом…
Когда осталось трансформироваться лишь нижним конечностям демона, его вдруг скрутило и потянуло в сторону круга с треугольником. Демона стало корежить, словно чья-то невидимая рука, стала выжимать его тело, точно половую тряпку. При этом демоническое создание производило скрежет, будто бы кто-то гвоздем царапал по оконному стеклу.
Ом… Бух
Раздался хлопок, после которого на месте уродливого создания появился карлик…
Повисла гнетущая тишина.
— Пришел ли ко мне тот, кому я приказал? — прошептал Роман.
— Да.
— Как твое имя?
— Задкиель. — слышится ответ, звук похожий на шипение змеи.
— Слуга ли ты Архидемонна Лилит.
— Да.
— Готов ли ты выполнить мой приказ Задкиель, во славу Великого Триглава?
И дух снова шипит: — "Да."
— Тогда вон. Изыди в мир, откуда ты родом и оставь тело сие и душу, что отдана была тебе по праву похоти ее. Послушаешься ли ты меня демон?
— Да-а-а. — вытягиваясь в струну, прокричало демоническое сознание. — Но мы еще встретимся! — и звуки утробного голоса исчесзли вместе с сгустком тьмы. После чего по борабанным перепонкам последовал очередной вибрационный удар…
Роман пришел в себя от чувства прикосновения чьей-то руки. Он посмотрел вниз и увидел, что его руку обхватила Настя и со слезами на глазах шепчет еле шевеля губами.
— Спасибо. Спасибо тебе че-ло-вече!
— Что вы все желаете своему Богу меня попасти? — еле шевеля губами прошептал Роман. — Нет что бы просто, по человечески, поделиться благим даром. Сказать БлагоДарю!
Оглянувшись через правое плечо, сквозь слезящиеся от напряжения глаза, он разглядел отца Николая, который стоял в очерченном круге, с абсолютно седыми волосами.
ХРИСТИАНСТВО ИЛИ ИУДАИЗМ?
Они сидели на террасе уютного бара, который был расположен на Невском проспекте. Роман и Николай пили водку. Местные официантки то и дело неудоуменно шушукались. Где ж это видано, что бы священно служитель, в рясе, да лакал одну рюмку за другой. И ведь хоть бы хны? Вон голова седая, точно лунь, а туда же.
У обоих в глазах была некая опустошенность. Оба тупо молчали, изредко закусывая уже давно остывшей "костицей".
— Значит, не веришь ты в христианское православие? — вдруг ни стого ни с сего задал Николай вопрос, глядя в пространство проспекта.
— В христианское не очень. Мерзость! — нехотя ответил Роман. — В православие — да.
— А чем различно одно от другого?
— Сутью! — как отрезал собеседник. Он посмотрел на священника и несколько оживился. — Неужели сам не видишь?
Тот молчал.
— Давай-ка еще по одной. — Роман налил еще по стопке и продолжил. — Послушай стороннего человека Николай. Может что и поймешь.
Выпили. Закусили.
— Ну и? — вяло поинтересовался священник.
— А то и "ну", Николай, что, то, что ныне так живо обсуждается в дессиденских кругах, основываясь на платформе мыслителя-гомосексуалиста Солженицына, который утверждал, что необходимо возраждать "национальное русское вероисповедание" — есть мерзость. Давай посмотрим, что несёт оно уже в течение почти 1000 лет всему нашему народу на практике? Чем же наградил нас Владимир равноапостольный? Главной священной книгой у иудеев является Ветхий Завет. Главной священной книгой у христиан является Библия, состоящая из двух частей — Ветхого Завета (примерно 80 % Библии) и Нового Завета (около 20 % Библии). Выходит, христианство составляет с иудаизмом практически одно общее идеологическое древо, на котором Новый Завет — лишь малые побеги и веточки. На словах, христиане веками стараются отмежеваться от иудеев, доказать, что они мол с ними антиподы, по крайней мере — два качественно различных плода. При этом они — христиане даже, не смущаются своей однодревности с иудеями, но при этом сравнивают иудаизм со зловонием, а христианство с ароматом. Но как могут на одном древе соседствовать мерзость и пряность, отрава и лекарство? Уже сам факт сосуществования на одном дереве чего-то мерзкого, должен был бы заставить христиан задуматься, но они, к сожалению, не задумываются. Мрачное соседство их не коробит, вонючая смрадная идеология Ветхого Завета — общая для тех и других — их не беспокоит, сплошь преступно-уголовные биографии библейских персонажей и гнусные лики этих уголовников на иконах — их глаз не смущает. Наши предки уже веками поклоняются этим иудейским ликам, слышат и шепчут с благоговением их иудейские имена и это даже не коробит их слух. Более того, в честь этих уголовников они сами были наречены и продолжают давать эти имена своим детям и внукам. Произошёл парадокс: еврейские имена Иван, Михаил, Мария и т. д. стали считаться чисто русскими, в то время как многие евреи стали Станиславами, Брониславами, Владимирами и Святославами, вызывая тем самым у русских и прочих славян определенные антипатии к своим собственным именам при выборе имен для своих детей. Это тоже один из приёмов, как, оплевывая свое, насаждать мракобесие. Русские православные, тем не менее, веками претендуют, что якобы именно они по-настоящему правильно любят и славят Библию, Христа и иже с ними. Но де факто вот уже около 1000 лет во всех храмах на всех службах и при всех требах славославят иудейские персонажи. Причем ежедневно в молитвах, проповедях и песнопениях, превознося их до небес и даже выше. Себя же при этом низвергая до преисподней и даже ниже. Такая традиция оплёвывания своей жизни, своей истории, своей культуры, своих великих и славных деятелей незримыми корнями упирается в христианскую интернационализацию.
Тайно (внутренняя молитва) и явно (голосистые дьяконы) ежедневно сравнивают себя и всх русских православных, по тому или иному поводу, с каким-нибудь ветхозаветным или новозаветным иудеем и, находя сходство в делах и поступках, гордятся таковым: мы де тоже израильтяне! В средние века называть русский народ народом израилевым было особо лестным для православного слуха: вспомнить хотя бы переписку Ивана Грозного с Курбским. Насколько православное богослужение пронизано и пропитано иудейским духом, его мнимыми "ценностями", не только атеистам, но даже и рядовым верующим трудно представить. Это знают, видимо, только священнослужители, но и они, по общей малограмотности и слепом некритичном звучании литургии и прочих служений, не видели в библейских иудеях ничего, кроме представителей так высоко чтимого христианами "богоизбранного" народа. Языковый барьер церковно-славянского языка, на котором происходит богослужение, также многое скрывал и скрывает. Чтобы не быть голословным, обращусь к практическому "русскому христиансву". Давай выясним, из чего состоит ежедневное православное богослужение? Каков удельный вес в нём Ветхого Завета, т. е. чистого иудаизма? Каков удельный вес новозаветных текстов, т. е. иудаизма, реформированного и слегка приглаженного для гоев? И что же русского в этом богослужении, каков его удельный вес? Вот скажи мне из чего состоит ежедневное богослужение. Из каких служб?
— Полуношница, утреня, чтение частое, литургия (обедня), вечерня и повечерие. Совершаются также мелкие службы-требы: крестины, молебны, венчания, панихиды, отпевания покойников и др.