- Разве такое вообще возможно? - удивился Маркус.
- Я не совсем правильно выразился. Если ветер дует в лоб, то прямо против него под парусом не пойдешь. А вот под острыми углами к ветру ходить можно, только нужно переделать парусную оснастку. А для ориентации в открытом море при отсутствии звезд нужен компас. Поскольку такого слова в моем словаре нет, можно сделать вывод, что он вам неизвестен.
- Объяснить, что это такое, можешь?
- У вас известны куски железной руды, которые притягиваются друг к другу?
- Попадаются такие диковины.
- Вот если взять такой кусок и ненадолго приложить к легкой железной стрелке, которую закрепить на иголке, чтобы свободно вращалась, то она своим концом всегда будет повернута в одну сторону. Относительно этого направления можно определять остальные.
- Все это очень интересно, но при чем здесь броня?
- А при том, что вы с такими кораблями не смогли нормально обследовать побережье дальше, чем на пару дней пути, и ничего не знаете о народах, которые могут там жить. И вовсе не обязательно, чтобы там жили одни дикари. И необязательно они будут придерживаться ваших странных понятий о мужестве и взглядов на защиту. И если корабли с такими закованными в броню пришельцами приплывут сюда, будет плохо. А у вас еще каждый сам за себя. Постоянных военных союзов нет?
- Нет, - мрачно ответил Маркус. - Союзы заключаются очень редко для нападения, и никогда для защиты. Считается, что если ты сам не можешь защитить свою землю, значит, и прав на нее у тебя быть не должно. Вообще, войны у нас - явление редкое.
- В моей истории такие нашествия - не редкость, - сказал я. - Но для вас это пока не самая большая опасность. Может, случиться, а, может быть, и нет. Все эти рассуждения к тому, что в ваших ограничениях немного смысла, и существуют они до сих пор только потому, что вы волей случая оказались отрезанными от других стран и живете изолированно, придерживаясь обычаев, которые никто, кроме вас, соблюдать не будет. А с нашим появлением, может быть, перестанет соблюдать и кто-нибудь из вас. Объявят трусом? Можно потерпеть, а потом развесить хулителей на деревьях.
- Давай пока об этом закончим, - предложил Маркус. - Мне нужно будет кое с кем поговорить, а потом мы продолжим этот разговор. Или не продолжим. А сейчас мне пора идти. Скоро совсем стемнеет, а пользоваться ночным зрением я не люблю.
- А что это за зрение? - спросил я. - Судя по названию, вы можете видеть в темноте?
- Не в полной. Немного света все-таки должно присутствовать. Вижу, Ген, что у тебя сразу загорелись глаза. Вот жадный человек, все ему обязательно нужно подгрести под себя! Ну не обижайся, поговорим мы и об этом, но не сейчас. Тебе, кстати, пора отдыхать. Еще можешь сходить успокоить девушку, не дело, когда девушка одна плачет в подушку.
- Ага, - сказал я. - Вы, наверное, хотите, чтобы потом в подушку плакал я. Знаю я, чем закончиться такое утешение. А если у нее будет ребенок? Денег на уплату штрафов у меня нет, да и не смогу я бросить своего ребенка. А связывать себе руки пока тоже не могу. Пусть лучше она сейчас поплачет, чем потом нам плакать вдвоем.
- Ладно, это я так предложил, - дал задний ход маг. - Ты у нас человек умный. Как считаешь нужным, так и делай.
- Так и сделаю, - пообещал я, забирая с собой отобранные у Алины пирожки. - Только ведь я тоже не железный, и уже не совсем тот мальчик, который о женщинах знал только из рассказов более старших приятелей. Если она от приставаний перейдет к слезам, меня надолго не хватит.
- Эх, молодежь! - проворчал Маркус, забирая сумку с уже прочитанными книгами. - Слава богам, что для меня все это уже позади и неважно.
- Иди отдыхать, - сказала мне Клара. - И не вздумай ломать глаза, читая с лампой. Некуда тебе так спешить. Ну перечитаешь ты сейчас все книги. Что потом читать-то будешь?
Я послушался и ушел к себе, испытывая смутное беспокойство и жалость к обиженной мной девушке. У ее двери я слегка притормозил и прислушался. Рыданий из-за двери слышно не было. Все еще с тяжелым сердцем я улегся спать, оставив дверь незапертой, но этой ночью меня никто не побеспокоил.
Два дня занятий со снарядами и беготней прошли, и мастер выполнил обещание, начав отрабатывать со мной элементы фехтования. Он показывал стойки, приемы и переходы, которых я вроде никогда не знал, но стоило мне взять в руки тренировочный деревянный меч, и тело само начинало довольно точно воспроизводить показанное. Для закрепления было достаточно десяток раз повторить прием, чтобы при случае выполнить его легко и естественно.
- Главное, что тебе сейчас нужно добиться - это отработать все элементы, - говорил мне Лонар. - Потом разучишь связки, и последним этапом будут спарринги, на которых ты должен будешь выбрать себе стиль боя.
- А какой стиль боя у вас, учитель? - спросил я, уже примерно зная, что он мне ответит.
- У меня много стилей. Выбрать из них единственно верный для успешного противостояния противнику - это и есть искусство. Но этому вас будет учить уже жизнь. А у нас с вами после меча еще будут занятия по борьбе без оружия. Причем это вы будете без оружия, а у противника оно как раз будет.
- И много еще будет занятий, мастер?
- Это, Ген, будет всецело зависеть от тебя. Отойдем в сторону, у меня есть к тебе разговор. Знаешь, я заметил, что, когда ты начал изучать защитные блоки, скорость твоих движений возросла выше той, которая должна быть у этого тела. Тебе делали магическое ускорение? Молчишь. Значит, делали. И я даже догадываюсь, кто именно это сделал. А со временем могут догадаться и другие. Разрешения вы не испрашивали? Можешь меня не бояться, я к наместнику не пойду. Я этот разговор к чему завел? Хотел тебе посоветовать это без лишней необходимости никому не показывать. Учись двигаться в обычном темпе. А работу в ускоренном мы с тобой отработаем как-нибудь потом, когда ты будешь уже неплохо владеть мечом, и поблизости не будет посторонних. А на всякий случай придумай правдоподобное объяснение. Скажи, например, что это сделали по разрешению еще на твоей родине.
- Значит, и вам делали, учитель?
- Ты здесь чужой, так что можешь не знать. Я служил в личном полку его величества. Этот полк охраняет как столицу, так и покои королевской семьи. Незадолго до моего увольнения была попытка смены династии. Тогда была убита сестра короля, но остальных нам удалось спасти, хотя король и был не слишком сильно ранен. С заговорщиками удалось покончить, и Игнар Орсел щедро наградил особо отличившихся. Помимо денег и очередных званий, нам была дана привилегия на магическое изменение тела. Кто захотел, тот этим воспользовался.
- А можно спросить, учитель, кого спасали лично вы?
- В этом нет секрета. Спас я в тот раз принцессу Лану. Ей тогда было двенадцать, совсем еще девчонка. Ладно, что-то мы с тобой заболтались. Бери меч!
Я рассказал об этом разговоре Маркусу, и он одобрил совет Лонара.
- Я еще не спрашивал, что ты придумал по своей родине? Где у нас проживала семья барона Делафер?
Я непроизвольно улыбнулся. В наших детских играх я был Атосом и, когда при нашем походе в мэрию за браслетами встал вопрос о моем роде, недолго думая, решил позаимствовать род графа де ла Фер, назвавшись Геном Делафер.
- Я решил выбрать Коларию, - ответил я на вопрос. - Это одно из самых дальних королевств. Они постоянно воюют с лесными племенами, и там нередки случаи, когда вырезаются целые рода благородных, и простой шевалье в одночасье может стать бароном. С одной стороны, отношение здесь к их титулованным дворянам довольно пренебрежительное, с другой стороны, проверить мои слова практически невозможно.
- Хорошее решение, - одобрил маг. - А отношение к себе недолго и поменять. Древность рода это, конечно, важно, но у нас в королевстве с этим так не носятся, как у других, и многое зависит от того, чего ты сам стоишь.
- Как дела с шахматами?
- Я думал, ты уже не спросишь, - ухмыльнулся Маркус. - Заразил ты всех своей игрой. Уже и лаш забыт. Во дворе наместника все просто помешались на Игре королей. Кинулись в Расвел заказывать фигуры, а здесь все мастера декады на три уже загружены заказами. Так некоторые отправили людей с такими заказами в столицу. Там, естественно, заинтересовались, что это такое и для чего. Одним словом, наделал ты дел. Ты говорил, что на такой доске можно играть и в другие игры. Что для этого нужно, кроме самой доски?
- Только два набора по два десятка одинаковых фишек двух разных цветов. Фишка может быть круглой или любой другой формы. Главное, чтобы она умещалась на клетке, и ее можно было перевернуть. Понятно, что с две стороны фишки должны чем-то отличаться.
- Такое сделать несложно. Можно даже использовать для начала дерево. Сегодня же закажу, а потом приду тебя пытать.
- А что за это получу я? - засмеялся я. - Как насчет ночного зрения?
- Понимаешь, - потер лоб рукой Маркус. - Сделать тебе его не проблема. Проблема в том, что ты не маг, и не сможешь им управлять. Поэтому на солнечном свете ты будешь просто слепнуть. Давай я тебе просто повышу остроту и чувствительность зрения. Это даст тебе определенные преимущества, в том числе и в сумерках, и не потребует магических способностей. Называют такое сумеречным зрением.
- А когда такое можно сделать? - загорелся я.
- Да сейчас и сделаем, авансом.
Так я обзавелся еще одним ценным свойством, а Маркус уже на следующий день ушел от меня с новой игрой.
После нескольких дней поиска у своих знакомых Клара все-таки принесла мне книгу детских сказок, а, скорее, страшилок. Впечатления на меня она не произвела, все было слишком убого.
- В книжных лавках продаются пустые книги для записей? - спросил я Клару, возвращая ей книгу.
- Вообще-то, нет, - ответила она. - Но можно заказать. А тебе для чего?
- Хочу все-таки записать свои сказки. Мне всего-то и надо, что поменять имена на местные. Как вы думаете, за сколько такое можно будет продать?
- Прежде, чем что-то сказать, я должна эти сказки сама услышать, - резонно сказала Клара. - Если они взаправду так хороши, как ты говоришь, можно не писать самому, а пригласить писца. А то видела я, как ты пером пишешь. Что ни слово, то клякса. Так никаких чернил не напасешься.
Я на пробу рассказал ей "Золушку" и "Спящую красавицу". Результат превзошел все ожидания: Клара просто разревелась.