- Ты?
- Угроза безопасности. Сделай она так, кто-нибудь мог бы пронюхать, что на нашем бриге отвязалась пушка. Нет, конечно, не пушка, а детский пугач. Одним словом, из звонка этого ничего не получится. Теперь выбирай - либо ты идешь со мной добровольно, либо я тащу тебя силой. Мне это безразлично, а тебе, скорее всего, нет.
Седрик оглянулся, не прекращая надраивать физиономию бритвой. Багшо удобно расселся прямо в воздухе - скорее всего, он жестко зафиксировал свои уолдики <Уолдики>- механические манипуляторы, передающие движения рук, а в данном случае - и ног, и прочих частей тела. Название взято из романа Р. Хайнлайна "Уолдо".>.
- Как ты попал в мою комнату?
- Это - моя работа. Я могу забраться и в банковский сейф, только для этого нужно чуть побольше времени. Гостиничный номер? Чушь собачья, на все три замка потребовалось секунд тридцать.
- И ты знал, что я здесь?
- Ты что, глухой? Я проверил тебя газоанализатором - отсосал из-под двери пробу воздуха и проверил ее на человеческие феромоны. Еще тридцать секунд. Твои запахи занесены в досье. Все совпало. Конечно же, могло оказаться, что ты в номере не один, но мне на это было, честно говоря, начхать.
Как это у него все просто получается, даже обидно. Седрик отложил бритву, снял трусы и шагнул к душевому коврику.
- Сперва воду! - рявкнул Багшо.
- Чего?
- Прежде чем вставать под душ, включи воду. Элементарная предосторожность.
Седрик недовольно подчинился.
- А как же индус?
- Этот хлам? - фыркнул Багшо. - Прокатное дерьмо годится для грошовых адвокатов или их супруг, отправляющихся на прогулку по городу - в первую очередь потому, что никому они и на хрен не нужны, кроме таких же грошовых грабителей. А может, и вообще никому. Ни один городской житель не доверит свою жизнь прокатному индусу - ни один, хоть что-нибудь из себя представляющий.
Ну и что? Седрик тоже ничего из себя не представлял. Он шагнул под душ под холодные, еле капающие брызги, умопомрачительно воняющие хлором. Насквозь прогнивший коврик недвусмысленно намекал, что и электроника тут работает не шибко исправно. Индусы. Все свои познания в этой области он почерпнул из рекламных роликов. Почти у каждого человека есть свой индус. У людей значительных бывает штук пять-шесть, а то и больше. Один - чтобы передвигаться, остальные для наружной охраны.
Черт, а живот-то все болит и болит. Эти вот самые четыре индуса - есть в них люди или нет? А сам Багшо, правду он говорит или врет? Если правду, так чего же он так измывался? А если нет - зачем ему столько дополнительного оборудования? Впрочем, решил Седрик, все это не очень сейчас и важно. Истратив остаток своего кредита на звонок в Мидоудейл, он окончательно утратил возможность совершать какие-нибудь самостоятельные поступки.
- Ты не поверишь, сколько в этом прокатном металлоломе дырок и заплат, заметил Багшо. - Я отключил его еще из коридора. А мог бы взять твоего драгоценного защитника под контроль и приказать ему сломать тебе шею. Никогда - слышишь, ни-ко-гда! - не доверяй чужому индусу!
Седрик оставил всякую надежду, что вода когда-нибудь станет теплой или мыло начнет мылиться. Возможно, все это - большая роскошь, доступная человеку только в заведениях вроде Мидоудейла. Он выключил воду и потянулся к сушилке.
- Стой! - отчаянно заорал Багшо. - Ты что, сдурел? Эти штуки смертельно опасны!
- Да я же пользовался такими тысячи...
- Наилучшее в мире место для минирования или еще какой хрени, - Олл райт, - нахмурился Седрик. - Только как же мне теперь сушиться?
- Простынями, придурок! Подхватишь, конечно же, и грибок, и всякую прочую заразу, но мы все это вылечим. К тому же тебе и терять-то теперь уже нечего, ведь ты на них спал.
Правда, что ли? Или врет? Остро ощущая собственную наготу, Седрик пробрался к кровати и сдернул с нее простыню.
- А что это у тебя за друзья? - спросил он, кивнув в сторону индусов.
- Эти, что ли? - нехорошо ухмыльнулся Багшо. - Ничего особенного, просто знакомые девочки... Господи, да не дергайся ты так. Пустые они, пустые. Вспомогательное оборудование.
- Ты что, сам ими управляешь?
- Конечно. - Задумчивые морщины на искусственной коже Багшо выглядели дико, противоестественно. - Моя работа. Ведь я же профи. Запомни, сынок, что индусы - не более чем роботы. У них компьютерные мозги. А возможности компьютеров ограничены. У людей богатых и влиятельных, у больших шишек, у самых крупных и зрелых чирьев на многострадальной заднице человечества, кроме механических охранников обязательно есть и настоящие - люди, которые сопровождают их повсюду, открывают двери и пробуют суп, обезвреживают мины и подставляют свою грудь под пули. Обычно это не один охранник, а двое или трое, работающие посменно. Слышал такое слово - "немцы"?
- Сокращенное от "немецкой овчарки", - продемонстрировал свою осведомленность Седрик. - Так ты что, тоже немец? Ты охраняешь бабушку?
- Нет. Мне ее не доверяют, опыта маловато и рангом не вышел. В институте есть пять человек, чье положение предусматривает охрану немцами, - старушка, конечно же, и четыре апокалипсических всадника - заместители директора.
- Пятеро? - поражение переспросил Седрик. - Пятеро в одном только Ми-квадрате?
- Не называй его так! Институт - и все. Да, пятеро - в одном ряду с Генеральным Секретарем, председателем совета директоров Ай-Би-Эм и спикером Парламента.
Седрик взгромоздил свою сумку на кровать и начал копаться в одежде.
- А зачем ты мне все это рассказываешь?
- Дело в том, что их уже не пять, а шесть. Будем знакомы, попрыгунчик, я твой личный немец.
Полузалезший в брюки Седрик попытался повернуться и чуть не упал.
- Мой? У тебя что, крыша съехала? Да кто я такой? У меня не может быть охранника!
- Может. - Багшо встал с невидимого кресла, сладко потянулся и зевнул. Два охранника - я и Тед Жиль. В будущем либо один, либо другой будет дышать тебе в затылок и наступать на ноги двадцать четыре часа в сутки. А ты будешь выполнять все наши указания - помнишь, внучек, что тебе сказала бабушка? С божьей помощью, мы сохраним тебя живым и здоровым, здоровым как физически, так и психически. Ты же, наверное, не против?
Шутит? Да нет, по лицу не похоже. Приходилось верить, что Багшо говорит вполне серьезно - или сошел с ума.
- Но я.., я же ничто, пустое место! Ты же вот и сам говорил - едва вылупился. Только-только из приюта, молоко на губах не обсохло.
- Верно, сынок, верно. Но зато твою бабушку впору заносить в книгу рекордов - ее ненавидят, как никого в мире.
- Бабушку? Ненавидят?
- Одевайся.
- Но кто...
- Одевайся! - повторил Багшо. - Вот доберемся до Института, и я представлю тебе список. Страниц на десять-двенадцать. Земные изоляционисты и фанатики от экологии, первопоселенцы и половина религий земного шара, люди, боящиеся, как бы Институт не отравил планету, люди, говорящие, что он делает слишком много, - и люди, говорящие, что он вообще ничего не делает. Люди, желающие его упразднить, и люди, желающие прибрать его к рукам. Люди, искренне верящие, что Институт уже открыл пригодные для жизни миры, и прочая, и прочая, и прочая. Одним словом - все психи, какие только есть на свете.
Голова Седрика просунулась сквозь дырку пончо.
- Только я-то здесь при чем? Багшо в отчаянии закатил глаза:
- Слышал когда-нибудь про троянского коня? А что, если тебя уже перепрограммировали? Что, если у тебя теперь одна-единственная цель в жизни задушить почтенную старушку при первом же удобном случае? Откуда мне знать, я же в мозгах не читаю.
- Это невозможно!
- Невозможно? - Багшо сумел, несмотря на свои доспехи, изобразить нечто вроде пожатия плечами. - Без некоторой доли добровольного согласия, пожалуй, и невозможно.