Жизнь пожирает жизнь… Так оно и есть. Но посмотреть на это можно под разными углами - с позиций оптимизма или пессимизма… Он подошел к двери кабинета, приспособленного под игровую комнату… Постоял, не решаясь войти внутрь. На него вдруг повеяло холодом, враждебностью… За этой дверью не было будущего. Дело не только в том, что его снова вытесняли молодые… Да, он старый конченый человек, типичный неудачник. Потерпевший неудачу политик, историк, философ… муж, семьянин, отец… Долго можно перечислять… Для молодых он как бы уже умер, причем давно. Но за этими дверями не только его личная смерть, там таилась угроза для всего человечества, для уже живущих и тех, кто еще не родился, они и не родятся никогда, у них нет будущего. Бернза затошнило. Пересилив себя, он открыл дверь и вошел в кабинет.
Рассел Кромптон спрятал лицо между обнаженными женскими бедрами, с удовольствием вдыхая пряный, теплый запах женщины и касаясь губами складчатой плоти, благоухающей после ванны и чисто выбритой. Этого ему было вполне достаточно - нежность и покорность, ничего больше от Мириам и не требовалось, но он вынужден был еще выслушивать ее лепет.
- Охранники лгут. Это же ясно, как Божий день… Что это значит: «никто не входил и не выходил из кабинета»? Чушь несусветная… Конечно, они тоже замешаны в убийстве Президента.
Меньше всего Кромптону сейчас хотелось говорить об убийстве. Он произнес устало:
- Охранников допросили. У нас умеют это делать. Они непричастны. И кончим об этом.
- А что это был за документ, который исчез со стола Президента? В нем наверняка ключ к разгадке.
- Не строй из себя детектива. Документ этот назывался «Проект Ганвелла». Но это очень секретная информация. Ладно уж, скажу. Речь там шла об одном открытии - о наркотике. Если это будет внедрено, вся жизнь на шарике изменится. Структурная перестройка сознания. Но нужен строжайший контроль… Если это выплывет не там, где надо, - всему конец.
- Еще один наркотик?! - разочарованно протянула она.
«В постели все одинаковые, - подумала она, - выбалтывают любые секреты… Может, и не детектив, но что не дура - это уж точно».
Это был третий Государственный Секретарь, с которым она спала и могла их сравнивать, зная о них не понаслышке.
- Если бы ты знала, как тяжело мне сейчас приходится… Я буквально разрываюсь на части. Совещания, слушания, переговоры, согласования, голосования в Конгрессе и в Сенате. Мы скоро превратимся в машины для голосований… Принимаем решение за решением, а что проку?!
- Разговорами о политике я могу заниматься и дома, - сказала она, выскальзывая из-под него. - Ложись-ка на спину, лентяй… Расскажи мне лучше о «лунатиках», ну тех, что «повернулись», ты мне в прошлый раз рассказывал о парнях, которые прибыли с Луны… Они ведут себя по-прежнему? Знаешь, Марло совершенно зациклился на своей Луне… С ним очень трудно общаться теперь, ему не становится лучше, я очень боюсь за него…
- Напрасно ты приучила его к наркотикам…
- Это наши с ним дела… Я не собираюсь обсуждать это с тобой… Пойми, он очень болен, и без наркотиков ему бы пришлось совсем худо… Конечно, он к ним привык и теперь требует, чтобы я ему доставала все более сильные, и сейчас действительно появился какой-то новый, очень хороший, он от него в восторге… Ничего не поделаешь, я должна заботиться о нем, это ж мой родной мальчик, а я ему хоть и мачеха, но не злая… Вот так, мой дорогой, тут мы с тобой на разных позициях…
- Поступай как знаешь… А с «лунатиками» не все пока ясно, но сейчас с ними не только психиатры возятся, но и физики… Вроде бы они действительно в какие-то периоды становятся невидимыми, выпадают из времени, из нашего с тобой времени… Был поставлен эксперимент, который это доказал, они пропали на очень короткое время, как раз в полнолуние… Никто не знает, где они в это время находились, может, и в будущем, хотя нормальному человеку трудно не свихнуться при мысли об этом… слишком уж невероятно… Но может, парни эти и не врут, черт их знает, и твой Марло, возможно, тоже говорит правду…
- Становятся невидимыми?!
Она подпрыгнула на туго накачанном водяном матрасе и, позабыв о сексе, изумленно уставилась на него.
Такой оборот дела ему не понравился. Он считал, что начатое нужно всегда доводить до конца. Никогда нельзя останавливаться на полпути. В любом деле, будь то политика или постель, нужна тщательная подготовка, потная, длительная работа, изнурительная работа, работа на износ, которая непременно даст результат, и конец - делу венец, финал, апофеоз… А она все испортила, безусловно, в женщинах очень сильно деструктивное начало, они не способны созидать, а могут только разрушать… Это же самое относится и к семейной жизни… Кто разрушил их семью? Ну не он же, а его жена, которая в последнее время совсем отдалилась от него. Если бы можно было научиться совсем обходиться без женщин, но он слишком консервативен, и он не может, к великому сожалению, обходиться без женщин… Мириам все сломала, а терять время, валяясь в кровати без дела, он не мог… Каждая минута сейчас дорога. Столько неотложных дел, требующих его пристального внимания. Взять хотя бы «лунатиков», как она их называет… Если это не болезнь, не фокус, не иллюзион, а нечто реальное, некая аномалия, изучение которой, как считает Джекоб Бернз, может принести поразительные открытия, то его, Кромптона, причастность к этому делу сулит немалые выгоды лично ему… Он не имеет права упустить такой шанс… Но встать, одеться и уйти, не поболтав с Мириам хотя бы минут десять, не только неприлично, но и непредусмотрительно… она может обидеться, а ссориться с ней пока не входило в его планы…
- Джекоб убежден, что мы стоим на пороге новой эры. Машина времени скоро будет создана - и тогда… Мы не просто приблизим будущее… Ворвемся в него, оседлаем время… Сейчас нужно все просчитать, взвесить все «за» и «против», специальная комиссия уже работает… Я предложил Фетести выступить в Конгрессе, на закрытом заседании… Тут опять-таки не все ясно, но его новый наркотик дает иллюзию абсолютной свободы, ты неподвластен никому и ничему, даже времени… Не нужен тебе никакой самолет, чтобы слетать позагорать во Флориду… Проглотил таблетку - и ты там, и не во вторник, а в пятницу или в прошлый понедельник… Говорят, что он гений… нобелевский лауреат, венгр по происхождению… Кстати, Джеку я пока не могу рассказывать о том, чем мы тут занимаемся… О том, что я Фетести пригласил, он тоже не знает… Есть на то свои причины, и тебя я тоже прошу не информировать его… - Он надел носки и взялся за ботинки. - Ты в порядке?
- Ты просил держать тебя в курсе дела обо всем, что касается Марло. У тебя не пропал еще к этому интерес? Помнишь, я говорила тебе, что, по мнению Марло, Луна - это место, куда отправляются лишние люди…
- . Ты записала его слова? Я просил тебя записывать.
- Да, конечно… Но ты дослушай… Я понимаю, что у тебя нет времени. Еще две минуты. Луна-то, оказывается, тут ни при нем… Он имел в виду, что ему подвластно время и он живет сейчас не по земному, а по лунному календарю… Луна - условность… Но ой встречался с теми парнями, которые вернулись с Луны. Он, как и они, побывал в будущем, и ему хотелось обменяться с ними впечатлениями…
- Марло может перемещаться во времени?! - Теперь пришел его черед удивляться. - Слушай, - вдруг осенило его, - а он говорил что-нибудь о Президенте? Постарайся вспомнить - это очень важно.
- Говорил… Президент чуть не совершил ужасную ошибку, он хотел отправить в будущее всех без исключения… и снова толпы стали бы давить одиночек… Если в будущее ворветесь вы, такие, как вы есть, оно ничем не будет отличаться от настоящего… Вы отнимите у лишних людей, у тех, кого вы вытолкнули из жизни, то единственное место, где они могут спрятаться от вас… Рассел, ты думаешь, это сделал Марло?
Она схватила его за плечи, но он вывернулся и стал надевать пиджак.
- Эта безумная мысль могла родиться только в твоей голове. Марло - убийца?! Мне в голову никогда не могло бы прийти такое… Взвалить на меня свои комплексы. Это просто бессовестно с твоей стороны. У тебя комплекс вины перед Марло. Сама приучила мальчишку к наркотикам, а теперь ищешь виноватых, думаешь, что весь мир ополчился на вас. С чего ты взяла, что я хочу пришить парню убийство?! Я считал, что помощь психиатра нужна Марло, а теперь вижу, что и тебе тоже не мешало бы навестить врача. У меня есть на примете очень хороший психоаналитик, Стейчер… два-три сеанса, и все страхи и подозрения снимет как рукой…
Она опустила плечи, сгорбилась и, превратившись на глазах у Кромптона в старуху, вызвала не сочувствие, а раздражение.
- Ни дверь, запертая изнутри, ни охранники в приемной, ничто не смогло бы помешать ему пробраться в кабинет в тот момент, когда Президент сидел за столом, изучая документы… Марло мог прилететь туда из будущего… Президент в то время очень много работал, часто запирался в кабинете один, приезжал, уезжал почти без охраны, и об этом знали все… Даже в нашу глушь долетали слухи о «лунатиках» и новых проектах… кое-что просачивалось в прессу…
- Ну, допустим… - Он присел на краешек кровати и опустил тяжелую руку ей на плечо. - Он пробрался в кабинет и ускользнул потом… Допустим, он стрелял в него… Зачем? Почему он это сделал? Должны же быть причины.
Он вдруг вспомнил. Роде снился сон. Он всегда боялся вещих снов своей жены. Они принадлежали к отряду тех аномальных явлений, которые даже Стейчер не мог удовлетворительно объяснить. Роде приснился Марло, якобы по его настоянию в Гондвана Хилз был построен замок в чисто английском стиле. Марло поставил спектакль по пьесе Шекспира «Макбет» и пригласил на представление гостей. Мальчик сыграл главную роль, и к концу спектакля у него не только руки, но и вся одежда были в крови. Кроме того, он сыграл еще и роль ведьмы, чем ужасно развеселил своего отца, Джека
Бернза. Внутренне содрогаясь, Кромптон пересказал сон Мириам.
- Чепуха, - сказала она. - Сон - это всего лишь сон, а фактов, изобличающих Марло, нет. И при чем здесь Президент? Он тоже участвовал в том спектакле?
- Да, - коротко ответил Рассел. - Он всегда благоволил к мальчику и согласился сыграть роль Макдуфа.
- Но у Шекспира Макдуф убивает Макбета, - возразила она.
- В сне Роды все перепуталось… Макдуф погибает от руки Макбета. Но веселенький вечерок на этом не кончился. Вдруг разъярившись ни с того ни с сего, Джек убивает своего сына. Кстати, произошло это в бамбуковой роще.
- Ты думаешь, что это Марло убил Президента?
- Причины, как я вижу теперь, у него были. Проект Ганвелла… Он представлял угрозу для будущего, для тех гордых одиночек, к которым причислял себя Марло.
- Он бывал в Белом доме вместе с отцом, знал, где находится кабинет Президента и как туда можно попасть. Все Так. Но сон - это сон, а фактов нет, - упрямо повторила она.
- Когда я приезжал к вам на прошлой неделе, я разговаривал с мальчиком. Он говорил что-то о голубых китах, о том, как безжалостно их истребляют… Везде, даже на озере. И винил в этом, кажется, нас с Джекобом. Его жизнь - это нескончаемый сон.
- Послушай, Рассел, - побелев от страха, сказала она. - Ты думаешь, что теперь Джек убьет мальчика? Я не поеду туда. Я боюсь возвращаться на ранчо.
Застегнув все пуговицы на пиджаке и поправив галстук, он опять превратился в Государственного Секретаря.
- Оставайся здесь. Так будет лучше. А я немедленно выезжаю в Гондвану с полицейскими. Все это слишком серьезно, чтобы не считаться с этим. Сны снами, но символы становятся что-то очень уж зловещими.
- Вся Америка ждет, что ты поймаешь убийцу. Нация будет благодарна тебе, тебя будут превозносить до небес, тебя ждет слава, триумф… - Она закуталась в покрывало, ее всю трясло как в лихорадке. - Бедный мальчик.
Рассел, ты считаешь, что это я виновата? Я давала ему наркотики, но они были нужны ему… это было всего лишь лекарство… И я хотела отомстить Джеку… Но я не думала, что все так повернется…
Он подошел к телефону и стал набирать номер. Обернувшись к ней, он посмотрел на нее прищурясь и сказал:
- Я забыл сказать тебе одну вещь, дорогая. В том сне ты сыграла роль леди Макбет.
Комната была пуста, во всяком случае там не было Марло, хотя и это Бернз установил не сразу. Кабинет был так плотно забит разными предметами, принадлежащими сыну, что напоминал больше чулан, чем жилое помещение, тут негде было повернуться. Между какими-то коробками, ящиками, громоздившимися до потолка, Джекоб с трудом продрался к письменному столу и, почувствовав новый приступ тошноты, опустился в кресло. Мальчик болен, все-таки болен, весь этот хаос свидетельствует об этом, у него нет четкой жизненной цели, нет позиции, он никогда не сможет жить жизнью нормального человека, говорил себе Бернз… Но его болезнь не есть нечто противоположное здоровью, к ней нужно относиться спокойно, без паники, успокаивал он себя, его болезнь - это отклонение, аномалия… да, он не готов к жизни, он слишком слаб, он не может принимать жизнь такой, какая она есть, но его слабость еще не есть нездоровье, а лишь бегство от действительности, уклонение от моральной ответственности, которую возлагает на нас общество. Жаль, что рядом, нет Григсона, подумал он и, вспомнив о том, что он уволился, болезненно поморщился… У него созрел в голове план следующей главы. Психика нормального и ненормального человека - очень важная тема. Психическая болезнь - это тайна за семью печатями. Впрочем, как и здоровье. Кого можно считать совершенно здоровым и что есть отклонение от нормы? В конце концов, творчество - это тоже болезнь, но болезнь высокая. Книги, картины - очень часто плоды весьма болезненных фантазий. Писатели и художники - все они шизофреники и параноики, но их не изолируют от общества, по крайней мере не всех. А наши сны, перемешанные с реальностью… Ночные кошмары органично входят в нашу дневную жизнь, а ужасы повседневной жизни не дают сомкнуть глаз по ночам. Наш внутренний хаос является зеркальным отображением того беспорядка, в который мы ежечасно бываем погружены, в ту бессмыслицу, в абсурд, который для многих является синонимом жизни.
Его внимание привлекли вырезки из газет, которыми был усыпан стол. Они были сделаны недавно и не успели еще пожелтеть. Во всех статьях и заметках речь шла об убийстве Президента. Тема эта, по всей видимости, чрезвычайно занимала мальчика. Ничего ненормального в этом нет, решил Бернз. Интерес к подобной теме свидетельствует о том, что общественная проблематика не чужда ему, возможно, это зачатки гражданской позиции. Вон и флаг американский, очевидно, не случайно прикреплен * на стене, над столом. Он порадовался за сына. И тут его взгляд упал на уголок бумажного листа, который не был похож на газетную вырезку. Он поднес лист к глазам и, близоруко щурясь, принялся читать. Смысл прочитанного не сразу дошел до него, но сам бланк, на котором был отпечатан текст и гриф «секретно», заставил учащенно биться его сердце. Это был секретный меморандум, подготовленный для покойного Президента его советниками. «Проект Ганвелла» - так он назывался. Там говорилось о неком лекарственном препарате, который начала производить одна из фармацевтических фирм. Это было новое геронтологическое средство. Оно прошло тщательную трехгодичную проверку почти на всех видах животных и на людях, добровольно согласившихся участвовать в экспериментах. Результаты были поразительные. Ни в одном из опытов не было отмечено старение клеток.
Фирма гарантировала если и не бессмертие, то долголетие; причем производство препарата не было слишком сложным и дорогостоящим. Руководство фирмы запрашивало у Президента разрешение на рассекречивание и публикацию данных о лекарстве, рекламную кампанию, на массовые Проверки, а затем и на производство в больших количествах препарата. Один из советников Президента высказал письменно свое мнение: «Все дальнейшие исследования и испытания нужно прекратить, данные законсервировать… Гриф „секретно" ни в коем случае не снимать… Массовое производство препарата вызовет демографический взрыв. В условиях экономического, энергетического, экологического, продовольственного кризисов преступно продолжать подобные работы…» К меморандуму был приколот булавкой еще один небольшой листок, на котором рукой Президента - Бернз хорошо знал его почерк - было написано: «Это все устаревшие аргументы. Они не выдерживают никакой критики. То, что сегодня смогла произвести эта фирма, через пару лет повторит другая. Науку нельзя остановить - никакие барьеры тут не помогут. Нельзя бояться трудностей - нужно встречать их лицом к лицу. Проблемы нужно изучать и находить способы выходов из тупиков. Увеличение продолжительности жизни даст возможность довести до конца начатые работы многим выдающимся ученым. Мозги титанов мысли очень пригодятся нам. И я всегда был за то, чтобы продлевать жизнь, а не укорачивать ее. Жизнь - это высшая ценность». И подпись Президента, слегка размазанная на последнем завитке. Последняя подпись в его жизни. Убийца выстрелил в тот момент, когда Президент принял важное решение и поставил подпись.