— Я не знаю.
Спаркс ударил его снова.
— А-а-а! В Лондоне. Думаю, что в Лондоне. Я не видел ее почти три месяца.
— А ваш сын?
— Она забрала его с собой, — ответил, рыдая, Николсон, даже не пытаясь утереть слезы, струившиеся по щекам.
— И вы его не видели с тех пор?
— Не видел, клянусь!
— Для чего вы возвели стену вокруг дома, Чарлз? — продолжал сурово вопрошать Спаркс.
— Из-за нее.
— Из-за вашей жены?
— Да.
— Вы построили стену после того, как она уехала?
Николсон утвердительно кивнул.
— Почему?
— Потому что я боюсь ее.
Трость со свистом опустилась на вытянутые руки Николсона.
— Вы упрямый мальчишка, Чарли. Повторяю: почему вы боитесь свою жену?
— Потому что она… обожает Сатану.
— Вот как! Оказывается, леди Николсон обожает Сатану и якшается с чертями.
И Спаркс снова ударил Николсона по рукам.
— Но это правда, правда, клянусь Иисусом, это правда, — разрыдался Николсон, не в силах оказывать сопротивление Спарксу ложью и недоговоренностью.
Спаркс, похоже, почувствовал это и, наклонившись над Николсоном, жестко спросил:
— И что же такое делает ваша жена, которую вы так боитесь?
— Она собирает здесь мерзких тварей.
— Что это за мерзкие твари, Чарлз?
— Они собираются по ночам.
— Поэтому вы и построили стену, Чарлз? Чтобы мерзкие твари не могли проникнуть сюда?
— Да.
— И рассыпали вокруг соль?
— Да-да. От соли им больно.
— Что это за твари, Чарлз?
— Не знаю. Я не видел их.
— Но вы слышали что-то по ночам, так?
— Да. Пожалуйста, не делайте мне больно, умоляю вас, — заскулил Николсон, пытаясь обнять ноги Спаркса.
— Чарли, в прошлом году вы продали участок земли. Очень большой участок. Вы это помните? — спросил Спаркс, отпихивая Николсона. — Отвечайте!
— Нет, я не помню.
— Слушайте меня внимательно: вы продали северный участок земли, принадлежавший вашей семье. Вы унаследовали его. И вы продали его некоему генералу Драммонду.
— Генералу? — переспросил Николсон, как будто услышав знакомое имя.
— Вспомнили, Чарли? Вы помните генерала?
— Да. Генерал приезжал сюда. Вместе с моей женой.
— Генерал и ваша жена — друзья, не так ли?
— О да, да. Они большие друзья. Генерал очень милый человек. Он привозит мне разные сладости и карамель. Однажды он подарил мне пони. Серого в яблоках. Я назвал его Веллингтоном, — бормотал Николсон, снова впадая в истерику. Некоторое мужество, которое сохранял этот человек в течение осады Топпинга, таяло прямо на глазах.
— Генерал заставил вас подписать какие-то бумаги, не так ли, Чарли?
— Да-да, много, очень много бумаг. Они сказали, что я должен подписать или они заберут моего пони.
Николсон вновь зарыдал.
— И как только вы подписали эти бумаги, ваша жена покинула вас, так, Чарли? Она уехала с генералом?
— Да, сэр.
— И забрала с собой сына?
— Да-а, сэр, — всхлипывал Николсон.