Лейтррс кланяется и протягивает кожаный кошель.
- Прими в знак уважения и признания.
- Благодарю за честь.
- Император надеется, ты отнесешься к его словам с должным почтением.
- Ты говоришь убедительно, а еще более убедительно говорит твое золото, - мягко смеется Саммел.
- Знание есть великая ценность, и не признают этого лишь глупцы. Император отнюдь не глупец, и он относится к знанию с величайшим почтением. - Посол улыбается. - В конце концов я здесь именно для того, чтобы засвидетельствовать таковое.
Лейтррс подходит к двери и кланяется в последний раз.
- Я высоко ценю твой интерес, досточтимый посол, и с нетерпением жду нашей новой встречи.
- И я также.
Провожая взглядом идущего к коню и поджидающим его стражам Лейтррса, Саммел кивает и бормочет себе под нос:
- Главный библиотекарь... вот сан превыше многих желаемых. Ты, Тэлрин, думаешь, будто знание может быть похоронено?
Он закрывает дверь и смеется.
- Или будто маги, не желающие кланяться Отшельничьему, не найдут себе пропитания?
LIX
В некотором смысле я даже радовался тому, что дела задержали Кристал в Дазире. Это дало мне время хоть немного привести себя в порядок. Конечно, все мои ушибы, рубцы и ожоги особой опасности не представляли и не шли ни в малейшее сравнение с повреждениями, полученными у серного источника, однако выглядел я ужасно и вовсе не хотел пугать возлюбленную своим видом. Да и боль, невзирая даже на целебное воздействие гармонии, донимала так, что порой приходилось закрывать глаза и стискивать зубы. О том, чтобы практиковаться по утрам с посохом, нечего было и мечтать: ведь я только-только начал восстанавливать былую форму.
Ларь для специй, заказанный Дарриком, требовал меньших усилий, чем письменный стол Антоны или книжный шкаф Зибера, поэтому я занялся им. В конце концов торговец пряностями обратился ко мне раньше министра.
Времени на то, чтобы поспеть с сундуком Пелтара к обещанному сроку, мне вполне хватало, хотя, конечно, могло случиться всякое. Неожиданности являлись неотъемлемой частью жизни, хотя я частенько об этом забывал.
Спустя два дня после моего столкновения с Равновесием - за неимением лучшего определения случившегося, мне пришло в голову использовать это - я уже продвинулся в своей работе настолько, что пришло время сажать некоторые детали на клей. Но клей сначала следовало сварить. Мое появление на кухне с котелком было встречено Риссой без малейшего восторга.
- Опять вонючий костный клей, мастер Леррис?
- Этот вонючий клей необходим, чтобы мы могли покупать припасы.
- Тогда я возьму фургон, запрягу кобылу и поеду к Брин за яйцами. Вот будь у нас куры, мне не пришлось бы мотаться туда-сюда по дождю и слякоти.
- Никаких кур!
- А вот будь у нас куры, я варила бы куриный бульон: тем, которые вечно ходят с ушибами и болячками, он очень полезен. А ты, видать, никогда от них не избавишься. Ох уж мне эти маги! Где это, скажите на милость, видано, чтобы человек получил столько шишек да ожогов, лежа в собственной постели? Что ты, что командующая: два сапога пара. Хорошо, что вы встретились. Нормальный человек не сможет жить с тем, кто каждодневно рискует жизнью.
- Да, пожалуй, для многих это могло бы стать проблемой, - пробормотал я, подбрасывая щепку в очаг.
- Проблемой? Кошмаром, а не проблемой. Хуже может быть только одно: двое магов в одной семейке. Впрочем, какая уж там семейка. Будь вы оба магами, шастали бы без конца невесть где, не имея ни кола ни двора...
Я помешал свое варево.
- Вот, опять вся кухня провоняла.
- Да, запашок есть. Но от курятника разило бы хуже.
- Волшебник, что с него взять, - проворчала Рисса, уже заворачиваясь в плащ и направляясь к конюшне.
Со смирной упряжной кобылой сноровистая кухарка управлялась без труда, чему я, в нынешнем моем положении, мог только порадоваться.
Пожевывая корочку хлеба, я помешивал клей, а когда жидкость забурлила, мысли мои невольно обратились к клокочущим подземным глубинам. Неужели центр Земли представляет собой огромное ядро пламенеющего хаоса?
Я поежился: представление о мире как о хаотическом пламени, заключенном, словно огонь в очаге, в оболочку упорядоченной тверди, мне не нравилось, хотя и объясняло принцип Равновесия. Действительно, торжество гармонии грозило заморозить мир, а торжество хаоса - испепелить.
Когда клей сварился, я отнес горшок в мастерскую и принялся нарезать бруски для деталей письменного стола, следуя при этом наставлению дядюшки Сардита.
"Семь раз отмерь, один раз отрежь, - учил он. - Поступишь иначе, загубишь попусту хорошее дерево".
Справедливость этих слов сомнений не вызывала. Расходовать, напрасно дерево мне не хотелось, да и слабость не располагала к торопливости. К возвращению Риссы я продолжал возиться с заготовками и отложил их на полку лишь вечером, заслышав знакомый цокот копыт.
Кристал, несмотря на запачканную щеку, выглядела прекрасно, и я встретил ее радостной улыбкой.
- Что с тобой стряслось? - воскликнула она, увидев мою покрытую заживающими волдырями физиономию. - Ты что, бросал в очаг опилки?
Она соскочила с седла и, я приметил, поморщилась.
- Если бы так...
Я взял ее поводья и, стараясь не обращать внимания на очередной приступ боли, повел лошадь к конюшне. Позади, чуть поотстав, следовали Перрон и Хайтен.
- Ну, так в чем дело? - спросила Кристал, легонько, словно боясь потревожить обожженную кожу, коснувшись губами моей щеки.
- История не слишком длинная, но, сдается мне, - тут я оглянулся через плечо, - не одна ты хочешь ее услышать. Может, потерпишь, пока мы поедим?
Кристал подняла брови. Когда я поставил ее вороного в стойло, она расстегнула на нем подпругу и потянулась за скребницей.
- Ну ладно, - вздохнул я, - сейчас расскажу.
- Только не говори, будто я тебя вынудила.
Я насупился, и она ухмыльнулась.
- Самый простой ответ сводится к тому, что меня угораздило угодить в ловушку Равновесия, - промолвил я, начищая мерина.
- Где? Куда ты ездил?
- То-то и оно, что никуда. Оставался дома.