- Думаю, вы все понимаете, что я всего лишь информирую вас об озабоченности моего монарха.
- Господин Ригнелджио, мы вполне понимаем, что ты посланник и говоришь не от своего имени, - спокойно отвечает Тэлрин.
Потирая под столом большой палец об указательный, Марис другой рукой поглаживает бородку. Взор его при этом скользит по фигурам одетых в удобные мундиры из светло-коричневого хлопка солдат.
- В таком случае вам понятна и моя озабоченность тем, что сказанное мною может быть истолковано неверно.
Хелдра и Тэлрин кивают.
- Понимание зачастую лишь первый шаг, - произносит Тэлрин чуть ли не грохочущим басом. - Даже когда обе стороны понимают, что происходит, они могут расходиться в оценке значения происходящего.
- Ничего не поделаешь, бывает и так. Но это вовсе не обязательно. Порой можно добиться согласования действий, даже не придя к полному взаимопониманию. Император был бы рад любой возможности снизить в Кандаре уровень нежелательного хаоса.
- "Нежелательный хаос" - это интересный термин, - замечает Хелдра. Следует ли отсюда, что хаос может быть и "желательным"?
- Возможно, нет. Не исключено, что как раз это поможет нам прийти к пониманию.
- Пониманию чего? - голос Хелдры звучит чуть ли не отрешенно.
- Ну, вы же маги Черного острова, так что понимание, скорее, по вашей части. Я могу лишь сказать, что император заинтересован в усилении гармонического начала во всем мире, но в первую очередь в Кандаре. Он озабочен сложившейся ситуацией и желает, чтобы вы это знали. На чем позволю себе откланяться. Я ведь говорил, что наведался ненадолго.
Посол встает.
- Минуточку, господин Ригнелджио, - говорит Хелдра. - Ты донес до нас озабоченность своего монарха, но не сказал, что могло бы способствовать ее смягчению.
- Хамор всегда был заинтересован в свободной и беспрепятственной торговле, а хаос порождает всякого рода препоны и ограничения. Однако, посол кланяется, - я не взял бы на себя смелость рекомендовать вам конкретные меры.
- А вот я возьму на себя смелость кое-что сказать по этому поводу, заявляет Марис, игнорируя протестующий взгляд Тэлрина. - Ты толкуешь о свободной торговле, но нам ведомо, что свобода по-хамориански означает свободу лишь для купцов с Хамора, со множеством ограничений для Отшельничьего или Остры. Ты хочешь сказать, что Хамор намерен превратить Кандар в свою торговую колонию, и предлагаешь нам не вмешиваться?
Улыбка на лице Ригнелджио сменяется непроницаемой маской.
- Как уже было сказано, мои полномочия сводятся к тому, чтобы довести до Совета озабоченность императора. Позволив себе комментарии, разъяснения и уж тем паче предположения, я вышел бы за пределы дозволенного.
- Мы сознаем, что ты не волен в своих словах, и с уважением относимся к твоей миссии, - заявляет Тэлрин и тоже встает. Марис и Хелдра следуют его примеру.
- Премного благодарен, - не утратив дипломатической выдержки, отвечает Ригнелджио.
Солдаты у дверей вытягиваются по стойке смирно. Посол кланяется и покидает помещение.
После ухода Ригнелджио Хелдра снова садится и смотрит на Мариса.
- Что, без этого было не обойтись?
Торговец подходит к окну и, глядя на Найлан, ворчит:
- Я не мастер играть словами.
- Ну что ж, разговор состоялся интересный, - размышляет вслух Тэлрин. Сдается мне, ситуация не совсем обычная. Ригнелджио явно не хотел предъявлять нам ультиматум, но кто-то желает именно этого.
- Император? - спрашивает Хелдра.
- Просить нас не вмешиваться в дела Кандара - все равно, что позволить Хамору установить полный контроль над торговлей.
- Признаться, - гулко басит Тэлрин, - я не уловил даже намека на просьбу. И мне хотелось бы знать, каким способом император надеется достичь желаемого. Ригнелджио чувствовал себя неуютно, а это чревато серьезными проблемами.
- Мы не можем допустить, чтобы нами командовали! - резко заявляет Хелдра.
- Твоя позиция, твой меч и даже твои бойцы не могут остановить перемены в мире. Равно как и весь флот Хамора.
- Мы должны оберегать традиции и вечные ценности, иначе какой вообще смысл в нашем существовании? Неужто наша роль состоит лишь в обеспечении торговли?
- Не стоит говорить об этом с пренебрежением, Хелдра, - отзывается Марис. - Разве не торговля позволяет оплачивать счета?
- Позиция каждого из вас понятна и заслуживает уважения, - вмешивается Тэлрин. - Но нам стоит помнить о том, что Братство не располагает самой большой в мире постоянной армией, да и наш флот, даже с учетом вооруженных торговых судов, не сравнится с могучим флотом Хамора.
- Спору нет, Хамор могуч, но большая часть кораблей императора остается по ту сторону океана, на другом краю мира.
- Это не значит, что они останутся там всегда, - бормочет Марис, снова потирая большой палец об указательный.
- Не исключено, - кивает Тэлрин.
- Торгаши - они торгаши и есть, - ворчит Хелдра себе под нос.
Марис и Тэлрин обмениваются взглядами.
XLV
На четвертое утро после отъезда Джастина и Тамры я снял лубок. Больно не было, но мышцы ослабли. Чтобы нога стала по-настоящему здоровой, требовались время и определенные усилия. Когда я решил закончить-таки многострадальный стол для Верфеля, выяснилось, что клей в горшочке затвердел, и мне пришлось раскалывать массу и крошить комья пестиком в ступке, чтобы развести полученный порошок водой.
Когда я, стараясь не хромать, заявился с горшочком порошка на кухню, Рисса, помешивавшая варево из овощей, поморщилась.
- Опять этот гадкий, вонючий костный клей, мастер Леррис?
- Опять, Рисса. Гадкий, вонючий костный клей.
- Обед, мастер Леррис, не должен пахнуть копытами.
- Чтобы заработать на обед, Рисса, я должен мастерить мебель. А без клея это невозможно.
- Необязательно варить клей на кухне. У тебя есть очаг.
- На огне трудно прогреть его равномерно. Плита - совсем другое дело. А что сегодня на обед?
Мне подумалось, что этот вопрос ее смягчит.
- Тушеная баранина со специями.