- И как это может помочь нам одолеть рыжего демона? Или вернуть наше наследие в долине Охайд?
- Знание всегда помогает, господин Бегнула, - с улыбкой отзывается человек в коричневом, поворачиваясь к окну, за которым медленно падают первые в этом сезоне снежинки. - Я предлагаю знание. Применить его или нет это дело твое и твоего хозяина.
- А кому бы ты продал свое знание, если не нам? Рыжему демону?
Саммел, не отворачиваясь от окна, пожимает плечами.
- Маги, как все прочие люди, нуждаются в еде, питье и одежде. Все это, как ты знаешь, стоит денег.
- Мастер Хаоса, который служит рыжему демону, способен подорвать порох одной огненной стрелой, - замечает Бегнула, нервно облизывая губы. - Так за что же ты требуешь золото?
- Если ты будешь держать заряды в железных магазинах и заряжать пушки прямо из этих магазинов, никакая магия этим зарядам не повредит. На черном острове это было известно много веков назад.
- Ты уверен?
- А что, по-твоему, дает Отшельничьему острову власть над морями?
- Однако герцог не может позволить себе... - Бегнула мнется.
- Я бы посоветовал твоему господину побеседовать с послом Хамора. Император, как мне кажется, более чем заинтересован в проведении боевых испытаний новых видов оружия.
- И в том, чтобы такие испытания проводились подальше от Хамора?
- Совершенно верно. Но ты спрашивал об оружии, способном противостоять магии хаоса, и я предлагаю тебе именно такое. Ты можешь изготовить полые снаряды и заполнить их порохом. А можешь начинить мелкой свинцовой дробью.
- Это оружие демонов!
- Может быть, но ты ведь сам говоришь, что собираешься воевать с демоном.
- Похоже, ты служишь одновременно и хаосу, и гармонии, - неожиданно замечает Бегнула. - Разве такое возможно?
- Знание не служит никому, оно само властно и над гармонией, и над хаосом, - с улыбкой отвечает Саммел. - Владеющий знанием владеет и хаосом, и гармонией. Я предлагаю твоему господину знание, которым он сможет воспользоваться так, как будет ему угодно.
Свернув листки, Бегнула укладывает их в свою папку для бумаг, достает из кошелька три золотых и аккуратно выкладывает их на край стола.
- Я полагаю...
- Сколько сочтешь возможным, господин Бегнула.
Гость смотрит на мага и, поколебавшись, добавляет еще золотой.
- Спасибо. Я всегда рад возможности одарить людей знанием.
Посланец герцога кланяется.
- Всего доброго, досточтимый маг.
- Всего доброго.
Поклонившись снова, Бегнула покидает хижину. После того как он, забравшись в седло мышастого мерина, утирает лоб, маг с улыбкой на губах закрывает дверь и, подойдя к очагу, подбрасывает в огонь, одно за другим, два полешка. Неожиданно Саммел выпрямляется и хмурится. Глаза его стекленеют, словно он напряженно и настороженно прислушивается к отдаленному разговору.
Взяв со стола зеркало, маг ставит его на пол в углу и, поджав губы, сосредоточивает на нем взгляд. Стекло, приливами и отливами, окружает пульсация невидимого хаоса.
Саммел сосредоточивается сильнее, и зеркало пропадает из виду. В углу остается лишь едва заметная завеса тумана, да воздух, как бывает в жару, слегка подрагивает.
С легкой улыбкой на устах Саммел возвращается к очагу, утирает лоб и исчезает. Хижина пустеет, кроме пляшущих язычков пламени, внутри не видно никакого движения.
За дверью слышен едва уловимый шепот.
Дверь распахивается, но никто не входит. Лишь ворвавшийся в помещение ветер заставляет огонь в очаге взметнуться выше.
Две маленькие ракеты с шипением и свистом ударяют в угол. Раздается взрыв.
Невидимая фигура у очага посылает в дверной проем две огненные стрелы, и через порог валятся два обугленных трупа.
В углу, где взорвались ракеты, воздух больше не дрожит. Стена обгорела, пол усеян осколками разбитого зеркала.
Порывы ветра раскачивают дверь: она ударяется то о стену, то об одно из тел.
Саммел снова становится видимым, утирает пот со лба и, подойдя к порогу, склоняется над убитыми. Оба одеты в черное и вооружены, не считая обычных клинков, короткими трубами, похожими на открытые с обоих концов ружейные стволы. Одну из таких труб маг поднимает и кладет на стол, после чего сосредоточивается. Оба тела, клинки и вторая труба обращаются в белый пепел.
Он поворачивается к усеянному осколками углу. Сажа и потемневшая штукатурка отшелушиваются и опадают, стена выглядит совершенно нетронутой. Осколки и гарь на полу под его взглядом обращаются все в ту же серебристую золу.
Со вздохом закрыв наружную дверь, маг достает из чулана ивовый веник и сметает пепел к очагу.
- Одному черному железу нипочем не устоять против знания...
Он качает головой, скользит глазами по лежащему на столе оружию, переводит взгляд на восток и хмурится.
Закончив уборку, Саммел ставит веник на место, снимает покрывало, открывает сундук и смотрит на книги. Его рука касается одного из переплетов, но он тут же отдергивает ее.
- Дорогие мои книги! Мы пришли к тому, что всякое прикосновение грозит укоротить жизнь...
XXVIII
- Рисса, кто бы ни пришел, говори, что мастер Леррис в отлучке, выполняет распоряжение самодержицы и вернется никак не раньше чем через три восьмидневки.
Давая эти наставления, я приторачивал ремнем позади седла дождевик и спальный мешок. На сей раз, в отличие от прошлой поездки, в моих седельных сумах не было никаких инструментов, зато провизии, включая сухофрукты, туда влезло гораздо больше.
- Ох, мастер Леррис, едва воротился - и уже снова в дорогу. И поработать-то толком не успел, - отозвалась державшая лампу и светившая мне Рисса. - А ну как беда? Там ведь и голову сложить недолго - и тебе, и командиру.
- Сложу голову - тебе же лучше. Не придется всякий раз гадать, на сколько человек готовить ужин.
- Ох, мастер Леррис, разве такими вещами шутят?
- А что мне остается, кроме шуток? Я ведь, по правде сказать, ни в солдаты, ни в армейские колдуны не нанимался.