- Слишком много страха, - заключил, взглянув на меня, Джастин и со смешком добавил: - Я старею. Страх - дело обычное: главное не поддаваться ему. Потому что решения, продиктованные страхом, как правило, неудачные.
- То же самое можно сказать о решениях, навязанных со стороны, отозвался я, размышляя о Кристал, о ее словах и о том, с чем ей предстоит столкнуться. Хотелось верить, что отец и Тамра сумеют защитить ее, хотя я плохо представлял себе, как ветер и волны могут справиться с мощью стальных корпусов и паровых машин.
Правда, тот же вопрос могли бы задать и нам: как могут маг земли и друид остановить многотысячное войско?
Откуда появится это войско, особо гадать не приходилось: в выборе маршрута для наступления хаморианцы были ограничены. Прямой путь из Хидлена через Санту и Арастию был перекрыт кипящим озером, образовавшимся после взрыва серного источника. Таким образом, им оставалось идти через перевал от Факлара.
Чтобы попасть туда, нам следовало пройти тесниной, затем - по Стурбалу к Литге, а там уж с другой стороны подойти к перевалу.
В теснине, как всегда, стоял туман, но на сей раз он поднимался невысоко, и верхушки утесов были высушены солнцем.
- Сухой нынче год, - сказал Валдейн. - Вон как вода в реке упала.
- Это может плохо сказаться на урожае, - заметил Джастин.
- С оливками во всяком случае ничего не случится, - откликнулась Берли.
В сумерках мы добрались до Фелсы, где остановились в пустых казармах и поужинали холодной бараниной с холодной вермишелью. У Джастина нашелся кувшин с элем, Дайала прихватила с собой немного сухофруктов. Холодное мясо не воодушевляло: на мой взгляд, даже зерновые брикеты Гэрлока выглядели аппетитнее. Эль я не любил, так что запивать вермишель пришлось водой.
Рассвет встретил нас уже на дороге. По ту сторону Стурбала простиралась Великая пустыня.
- Здесь поля, - заметил я, - а на том берегу безлюдное запустение. Всего несколько кай, а какая разница!
- Да, так бывает, - буркнул Джастин, похоже, не настроенный вести разговоры.
А вот Дайала разговаривала частенько, только не с ним, а со своей лошадкой. Порой она спешивалась и шла рядом с животным.
Я погладил Гэрлока, гадая, не обменивается ли эта парочка мыслями и не довелось ли мне встрять в их молчаливую беседу? Но в любом случае Джастин мог бы быть полюбезнее. Вот Гэрлок: я его погладил, так он хоть заржал в ответ.
Дорога за Фелсой, проложенная в ту пору, когда горняцкие подводы возили через Фелсу медь в Расор для погрузки на корабли, была широкой, но разбитой. Плиты потрескались и выщербились, поребрики обвалились. Я предоставил Гэрлоку возможность самому выбирать путь: у него это получалось лучше.
- Ухабистая дорога.
- Вот что происходит, как только искусственно привнесенный в природу порядок перестают поддерживать, - тут же откликнулся Джастин.
- У природы собственная гармония, - заметил я в ответ на очередную туманную сентенцию.
- Но природа, в отличие от людей, никогда не перестает ее поддерживать, - возразила Дайала, и пока я пытался осмыслить эту фразу, она с чуть ли не виноватой улыбкой продолжила: - В действительности все в природе представляет собой переплетение хаоса и гармонии, просто гармония лежит на поверхности, и результат выглядит гармоничным. Но как раз поэтому вмешательство человека зачастую влечет за собой ужасающие последствия.
- Потому что человек привносит избыток того или другого, а в итоге нарушает Равновесие?
- Да. На практике все сложнее, но принцип именно таков. Поэтому людям очень непросто жить в согласии с природой.
Это я понимал: большинство людей односторонне привержены тому или иному началу, а для природы они равноценны.
- А друидам это удается?
- Друидам удается, но не все рожденные в Наклосе становятся друидами. И не все друиды, - тут она с улыбкой, сделавшей ее еще более похожей на юную девушку, взглянула на Джастина, - рождаются в Наклосе.
- А что происходит с теми из ваших, кому не дано стать друидами? Их изгоняют, как на Отшельничьем?
- Некоторые уходят сами. Некоторые умирают.
- Есть особое испытание, - вставил Джастин. - Проходить его вроде бы никто не обязан, но оно весьма действенно разделяет пригодных и непригодных к жизни в Наклосе. Кое-кто предпочитает не сталкиваться с этим и уходит сразу. Другие пытаются пройти испытание и гибнут.
Я покачал головой. Выходит, друиды не лучше тех, кто заправляет на Отшельничьем.
- Ты огорчен? - спросила Дайала.
- Да.
По правде, так я был просто разозлен. Хотя и не вполне понимал, чем.
- Разве люди не имеют изъянов? - мягко осведомилась друида.
- Все имеют изъяны. Даже мифические ангелы.
Гэрлок заржал, давая мне знать, что хочет пить.
- Потерпи немножко, дружок, - сказал я, потрепав его по холке.
- А что делать, если несовершенное существо причиняет вред людям или природе?
- Не знаю.
Я и вправду не знал: получалось, что против таких людей нужно или применять насилие, или смиряться с насилием, совершаемым ими самими. Однако высылка или убийство не в наказание, а для предотвращения нежелательных деяний отнюдь не казались мне проявлением справедливости.
- Позволь объяснить получше, - сказала она. - Испытание в Наклосе существует для того чтобы помочь человеку прийти к пониманию Равновесия и единению с ним. Ты и сам прошел его, сам того не подозревая. Некоторые люди умирают, поскольку оказываются неспособными понять или принять Равновесие. Другие страшатся испытания, и мы разрешаем им уйти или поселиться в Запустении.
- Вы изгоняете их из Наклоса?
- Нет. Многие уезжают, но не потому, что их выселяют. С нашей точки зрения им было бы лучше остаться: и для их безопасности, и для безопасности других. Но они зачастую в силу своей ущербности предпочитают идти на риск.
Она пожала плечами и, соскользнув с лошади, пошла рядом. Ступала друида быстро и без видимых усилий.
Я уже понял, что в ее рассуждениях вызывало у меня неприятие. Похоже, с точки зрения друидов человек ничего не значил: значение имело только сообщество. Так же как на Отшельничьем: ты принимаешь общие правила или убираешься восвояси.
- А как быть с теми, кто не опасен, а просто не похож на вас?
Дайала усмехнулась:
- У нас много людей, не похожих на других. Мой отец - кузнец, а ты должен понимать, что друидам это ремесло чуждо. Но он до сих пор живет в Великом лесу: Джастин с ним знаком.
- Он хороший кузнец, умелый, - произнес Джастин с таким видом, будто мысли его витали где-то далеко.
- Но если вы готовы принять различия, то почему?