Спорить не имело смысла, поэтому я молча взобрался в седло.
- ...так что будь готов пустить в ход свою жердину...
- Буду, буду, - пообещал я, с трудом удержавшись от тяжелого вздоха.
Гэрлок так обрадовался прогулке, что едва не приплясывал, что заставляло меня чувствовать себя виноватым. Бедный пони: то его заездят чуть ли не до смерти, то держат в четырех стенах.
На южной окраине мне прежде бывать не доводилось. Улочки там были столь узкими, что, раскинув руки, человек рисковал задеть стены, к тому же они без конца петляли. Я дважды спрашивал дорогу, но в конце концов разобрался, что тут к чему, и даже малость приспособился к витавшим в старом квартале не слишком приятным запахам. Хотя, по моему разумению, Фенард Великий принес бы городу немалую пользу, если бы в свое время вместе со стеной разрушил и все эти лачуги.
Вывески над окованной железом дверью не было, однако красовавшийся над входом здоровенный медный чайник не оставлял сомнений насчет того, что я попал куда надо. Мастерская представляла собой двухэтажное кирпичное строение с потрескавшейся черепичной крышей и единственным (во всяком случае, единственным со стороны улицы) окном на втором этаже.
Привязав Гэрлока к железному кольцу на каменном столбе возле валуна, служившего ступенькой крыльца, я взял посох и постучался.
- Иду! Иду!
Дверь приоткрылась, и я разглядел сначала темную железную цепочку и поблескивающий клинок, а уж потом - короткие седые волосы и скуластое, морщинистое лицо.
- Ты кто такой?
- Леррис, столяр. Лисса сказала, что ты могла бы сработать для меня кое-что по меди. Ведь ты Миррин?
С последним вопросом я припозднился, но лучше поздно, чем никогда.
- Она самая, - буркнула женщина, осматривая меня с головы до ног.
Потом цепочка звякнула, и дверь открылась.
- Заходи.
Внутреннее помещение оказалось просторнее, чем казалось снаружи. Каменный пол был чисто выметен, на плетеном коврике стоял рабочий стол, а в глубине находились очаг, что-то похожее на печь, а также молотки, тигли, наковаленки и множество приспособлений и инструментов, о назначении которых мне приходилось только догадываться.
Высокие боковые окна давали больше света, чем обеспечило бы фасадное, но кроме того помещение освещалось латунной лампой и свечой на медном подсвечнике. Оба изделия не отличались витиеватой отделкой, однако производили сильное впечатление. Ноздри щекотал запах горячего металла и масел.
- Садись.
Я прислонил посох к стене и сел.
- Предложила бы тебе чаю, да заварить забыла, - промолвила хозяйка мастерской, отложив клинок. - Стало быть, ты и есть тот самый Леррис? Знаменитый маг, который любит дерево?
- Вот уж, знаменитый... Во всяком случае к тебе я приехал не как маг, а как столяр. Мне нужны декоративные латунные петли, под сундук для приданого.
- А почему ты не обратился к Борло?
- А потому, - я попытался подражать тону Риссы, - что его отец делал такие дивные чайники, просто загляденье...
Миррин рассмеялась, отчего морщин на ее физиономии появилось еще больше.
- Петли нужны примерно такие, - я протянул листок бумаги с наброском.
Она взяла листок и нахмурилась.
- Тебе нужны настоящие петли или декоративные накладки? Ты собираешься делать внутренние, из железа?
- Не хотел бы, не люблю ничего фальшивого. Предпочел бы настоящие, если смогу это себе позволить.
- Фальшивок и я не люблю. И по твоему образцу работать не стану. Сделаю по-своему, за пять серебреников. Это со стоимостью шурупов и прочего крепежа: возни с ним много, а радости мало.
- Делай по-своему. Но имей в виду: сундук будет тяжелым, так что петли нужны большие и прочные.
- На твоем рисунке размер один к одному?
- Вообще-то, можно даже побольше.
- Могу и побольше. Даже на глазок. Ты готов на меня положиться?
Не знаю почему, возможно, из-за впечатления, произведенного лампой и подсвечником, или потому, что с ней имела дело Лисса, она внушала мне доверие. Я кивнул.
И тут снаружи донеслось ржание.
Мы оба - я с посохом, Миррин с клинком - метнулись к двери.
Какой-то малый в серых лохмотьях валялся у стены, другой, в рваной и грязной рубахе, замахнулся на Гэрлока суковатой дубинкой.
- ...ах ты, скотина...
Увидев меня, грабитель отвернулся от пони, чтобы нанести удар мне, но мой посох оказался и быстрее, и крепче. Первый удар избавил его от неуклюжего оружия, а второй отправил на мостовую - стонать рядом с ушибленным товарищем по разбойному промыслу, которого Гэрлок ушиб копытом.
- Йенс, я тебя предупреждала! - промолвила Миррин, подходя с кликом в руке к тому малому, которого отбросил к стенке мой пони.
Я оглядел узкую улочку. Седая женщина выглядывала из полуоткрытого окна, мальчонка, в штанах и тунике, явно сшитых из мешковины, таращился с крыльца, готовый в любой момент юркнуть за дверь.
- Миррин, я не хотел с тобой ссориться.
- Ты идиот! И почти покойник! - Миррин взмахнула мечом, и на щеке Йенса осталась красная полоска. - Это последнее предупреждение: в следующий раз ты умрешь. А теперь вставайте и проваливайте оба. Живо!
Оба разбойника, пошатываясь, поднялись на ноги. В этот миг я ощутил что-то неладное, и посох, чуть ли не сам по себе, ударил одного из них по руке. Нож упал на мостовую, оборванец схватился за перебитое запястье.
- Неужто вы никогда не поумнеете, дуралеи? - рявкнула Миррин. - Этого человека зовут Леррис, вы что, о нем не слышали? В городе нет другого человека с таким именем. Он маг и этим самым посохом прикончил нескольких чародеев и несколько дюжин солдат. Во всем Кифриене только он ездит на горном пони, а у вас, кретинов, хватило дурости попытаться этого пони украсть. А ну убирайтесь!
Ненависть в глаза грабителей потускнела, вытесненная страхом. Они заковыляли прочь, один, держась за щеку, другой - за сломанное запястье.
Миррин наклонилась и подняла нож.
- Неплохая работа. Краденый, ясное дело. Ну что, будем заканчивать?
Я погладил Гэрлока и направил поток гармонии в рубец на его боку.