Мы пронизали лабиринт узких, темноватых улиц и покатили по набережной. Мимо замелькали невысокие, под старину фонари.
- Мы живем в Аннакотти, в маленькой деревне недалеко от Лимерика, объяснил я. - Кстати, моя жена и сын остались в Москве на неделю, - я покосился на Вику... та смотрела в окно. - Я вам постелю в комнате сына.
Слева возник и тут же исчез зубчатый силуэт собора Святой Марии. Справа сияла неоновыми огнями ночная аптека. Вика достала из сумочки крошечный платок, и, глядясь в зеркало над ветровым стеклом, стерла с лица размазавшуюся тушь.
- Вы к нам какими судьбами?
- У меня здесь бойфренд, да, - объявила девица с трагической интонацией.
- И где он сейчас?
- Он был должен встретить меня в аэропорту, - она обиженно поджала губы.
Мы выехали на Дублинское шоссе. Я прибавил скорости.
- А где вы познакомились?
- В Москве, два месяца назад. Он там был в турпоездке, да. А потом прислал приглашение: жить без тебя не могу, приезжай!... И как я в эту ловушку попала?!... - голос ее задрожал.
- В ловушки время от времени попадают все, - успокаивающе произнес я. Даже Слонопотам... помните в "Винни Пухе"?
Центр Лимерика закончился. Вдоль тротуара потянулись унылые одноэтажные строения - бензозаправки, автомагазины...
- Слонопотам был большой зверь, смотрел в небо и заклинал дождь, оттого и в простую яму провалился, - (я удивленно поглядел на Вику... кажется, та говорила серьезно). - А там один без меда горшок, лишняя приманка. Кабы заметил он ее, может, и не полез бы в яму, угадал бы подвох.
Наступила тишина... я не знал, что сказать. И как всегда бывает в таких случаях, сморозил глупость:
- До Слонопотама вы не дотягиваете, Вика. Ехать без денег, в чужую страну, к почти незнакомому человеку - это поступок не могучего Слонопотама, а взбалмошной, глупенькой девицы.
В воздухе повисла пауза. Некоторое время она вызревала, как нарыв, а потом...
- ОСТАНОВИТЕ МАШИНУ!!!
Вздрогнув, я нажал на тормоз... завизжали шины, автомобиль развернуло поперек дороги. А Вика - прежде, чем я понял, что произошло - вылетела из кабины и, шлепая по лужам, унеслась в темноту.
Оторопело наглядевшись, как дворники гоняют дождевые капли по ветровому стеклу, я медленно поехал вперед. Вскоре в лучах фар мелькнуло красное платье - я обогнал Вику и остановился. Вид у девицы был жалкий: платье и волосы намокли, брызги грязи покрывали ноги до колен.
Я выскочил из машины и шагнул навстречу.
- Извините, ради Бога... я не хотел вас обидеть.
Она прошествовала мимо, задев меня плечом. Я бросился следом.
- Вика, перестаньте... Вы простудитесь!
- Что я больше всего ненавижу - так это мужской шовинизм, - прошипела она, не оборачиваясь.
- Причем здесь мужской шовинизм?!
Она резко повернулась (я чуть не налетел на нее).
- 'Поступок взбалмошной, глупенькой девицы...' - передразнила она. По-вашему, мужчины не бывают глупыми?!
- Бывают, Вика, бывают! - истово заверил я. - Вы говорите как раз с таким, - напустив на себя вид искреннего раскаяния, я потянул ее за руку. - Приношу глубочайшие извинения!... Пожалуйста!...
Вздернув подбородок, Вика презрительно стряхнула мою ладонь и зашагала к машине. Сквозь ее намокшее платье просвечивали белые трусики.
Остаток пути прошел гробовом молчании. Эпизод с выскакиванием из машины казался мне абсурдным - из-за чего, собственно?... Из-за шутки!... Если уж на то пошло, к феминизму я отношусь положительно...
Мы подъехали к дому, вышли из машины. Я отпер дом, занес оба чемодана.
Внутри было чуть ли не холоднее, чем снаружи - я включил отопление и поставил чайник.
- Виски хотите?
Вика не удостоила меня ответом.
- Чай, кофе?
- Чай.
- Проходите на кухню... в гостиной и столовой мебели пока нет: мы купили этот дом совсем недавно.
Пока я заваривал чай, Вика тряслась от холода. Тихо гудела отопительная система.
- Вам сколько заварки?
- Я налью сама, да.
- Печенье будете?
- Нет.
"Хватит суетиться! - одернул себя я. - Будто я и вправду виноват..."
Вика неспеша допила чай (я закончил раньше нее и сидел за столом из вежливости) и высокомерно осведомилась:
- Где я буду спать?
- В спальне моего сына.
Мы пошли на второй этаж. Я тащил викин чемодан.
- Нужно только постелить чистое... - я осекся, ибо вместо андрюшкиной кровати зияло пустое место.
Точнее, не совсем пустое - на полу белел бумажный квадратик: