- Работы, - искренно ответил Багрецов.
- Значит, времени свободного много? - задумчиво спросил Васютин, пощипывая короткие седоватые усы.
- Мы заняты четыре часа в сутки.
- Комсомольцы?
Вадим кивнул головой.
- С Ольгушкой говорили?
- С Шульгиной?
- Вот именно. Впрочем... тут дело не такое простое. Я сам с ней поговорю, - он снял фуражку и повесил ее на палку.
- Понимаете, Никифор... - начал было Багрецов и запнулся.
- Карпович, - подсказал Васютин.
- Так вот, Никифор Карпович, хочется сделать что-то очень нужное. Я многого не понимаю, но мне кажется, что в колхозе, как и на производстве, тоже надо вводить всякие новшества. Здесь тоже нужны изобретатели и рационализаторы.
- Есть у нас такие, - с заметной гордостью сообщил Васютин. - Впрочем, я вас слушаю. Рассказывайте.
- Мы с товарищем поставлены в тяжелое положение, - продолжал Багрецов, ободренный вниманием. - У себя в лаборатории мы считаемся почти что изобретателями. Но не в этом дело. У нас много рационализаторских предложений, особенно у Бабкина, хотелось бы здесь стать полезным и в этом направлении, но ведь надо хорошо знать ваше производство.
Никифор Карпович молчал.
- Вы не поймите меня, товарищ Васютин, что мы хотим таким образом отойти, как говорится, от насущных потребностей колхоза. - Вадим вытащил пахнувший одеколоном платок, но тут же смутился и сунул его в карман. - Мы с радостью будем делать то, что нам поручат. И полоть и навоз возить... как сказала Анна Егоровна.
Васютин молодо рассмеялся.
- Так и сказала: "навоз возить"?
- Да, она жаловалась, что выдумщиков у нее много, а таким обыкновенным делом некому заниматься.
- Это Кудряшова со зла. Последние две недели тучей ходит. А вообще понять ее нетрудно. У нас особое положение, Вадим... Позабыл, как вас по батюшке?..
- Сергеевич, - быстро подсказал Багрецов. Он почувствовал прилив гордости, к нему редко обращались по имени-отчеству.
- Итак, Вадим Сергеевич, - начал Васютин, подтягивая ушки сапог и стараясь как можно проще объяснить приезжему гостю "особое положение колхоза". - Вы городской человек, поэтому много слышали, а может, и видели, как передовые люди работают на нескольких станках. Вы знаете, что ваши московские инженеры построили специальные линии станков, которыми управляет один человек.
- Я был на таком заводе, - заявил Вадим.
- Очень хорошо. Все это делается для того, чтобы удешевить стоимость продукции и, главное, освободить людей для новых больших задач. Так я понимаю? - спросил Никифор Карпович, взглянув на гостя добрыми, слегка выцветшими глазами.
- Да, конечно, но, кроме этого, при такой механизации человек освобождается от тяжелого физического труда, - добавил Багрецов.
- И мы хотим это сделать, - с улыбкой проговорил Васютин.
- Здесь?
- Именно здесь, Вадим Сергеевич. В колхозе "Путь к коммунизму".
Неожиданно для себя Вадим заметил, что танцы давно уже прекратились. Музыка смолкла, парни и девушки, усевшись на бревнах, внимательно прислушивались к разговору Никифора Карповича с московским гостем.
- Я говорил о том, что наш колхоз попал в особое положение, - продолжал Васютин, окидывая взглядом слушателей. - До войны это было настоящее налаженное хозяйство. Враги спалили почти все. Но вот они, - Васютин указал на молодежь, - вместе со стариками при огромных трудностях первых послевоенных лет стали заново строить колхозную жизнь. Мы должны были осваивать все запушенные земли, возводить дома, налаживать животноводство. Тогда мы только думали о механизации.
- А как же сейчас? - сочувственно спросил Вадим. - Вы понимаете, что в нашем хозяйстве мало помогут мелкие усовершенствования. Что толку, если кто-нибудь из нас придумает лишний зуб к граблям?
Среди слушателей прошелестел тихий смех.
- В этом году в нашем районе опять с весны было мало дождей, - продолжал Васютин. - Но мы, конечно, выполним свои поставки государству. На трудодни тоже достаточно придется. Да разве только этого мы хотим? - взволнованно сказал он и, приподняв палку, стукнул ею о землю.
- Мечтать вы любите? - Никифор Карпович неожиданно обратился к гостю.
Вадим замялся. Ему почему-то было стыдно в этом признаться, так как в институте он слыл за неисправимого мечтателя и фантазера.
- Разная бывает мечта, - задумчиво произнес Васютин. - Иные доходят до того, что самой большой мечтой для них оказывается пятнадцатипудовый боров, как у тетки Макарихи. Есть у нас такие мечтатели... А мечтать о большом, красивом каждый человек должен...
Только сейчас Багрецов увидел Ольгу. Она сидела на конце бревна и о чем-то озабоченно шепталась со Стешей.
- Никифор Карпович, - обратилась к Васютину Стеша. - Вот мы тут с Олей говорили о ваших словах, о мечте то есть. У меня она тоже есть. Может быть, маленькая и обыкновенная. - Стеша встала и, лукаво оглядела своих друзей. Мне иной раз кажется, что вот эти бревна, на которых мы сидим, эти кирпичи, указала она на них, - сами друг за другом складываются, а вот уже растет и растет наш клуб...
- Нет, Стеша, - перебил ее Васютин, поняв шутку. - Так не бывает даже в мечтах. Ишь, чего захотела! Клуб, как ты знаешь, мы будем строить все-таки своими руками.
- Ну хорошо, - согласилась Стеша. - Я так себе его представляю: высокий зал со сценой, бархатный занавес. Наш кружок здесь ставит оперы. А в другие дни в этом же зале мы учимся.
- У нас ведь есть общие агрозоотехнические курсы. Все зимой учатся, заметил Васютин. - Кончишь их - получишь звание мастера сельского хозяйства первого разряда. Понимаешь? Мастера, Совсем как на заводе.
- Нет, этого мне мало, - решительно сказала Стеша. - Пусть здесь будет академия.
- Какая? - кто-то со смехом спросил из темноты.
- Обыкновенная, сельскохозяйственная. Ну, не сама, а одно из ее отделений, - поправилась Стеша.
- Вот так придумала!
- А что? - запальчиво воскликнула Стеша. - Если у меня мечта есть высшее образование получить, а из колхоза уезжать не хочу, как тогда быть?
- Будешь учиться заочно, как я, - отозвалась Ольга. - Твои мечтания, Стешенька, легко сбываются. А вот у меня, как перед глазами, проходит широкая река... Здесь, внизу, - она указала в темноту, - нет никакого оврага, он заполнен водой, и тянется эта река через наши поля далеко-далеко, до самых Выселок. От реки разбегутся во все стороны распределительные каналы. Заколосится ветвистая пшеница! При хорошем удобрении мы будем снимать с гектара не меньше чем сто центнеров. Но и это не все. Мы разведем новые культуры, сады, актинидию, виноградники...
- А кок-сагыз забыла? - обиженно вставила Стеша. - И здесь нужны сто центнеров, никак не меньше.
- Согласна, - подтвердила Ольга и, широко раскрыв большие глаза, задумчиво продолжала: - Иной раз голова кружится от этих мечтаний. - Она зажмурилась, как бы от солнца. - На реке поставим плотину, электростанцию, ее энергия позволит нам полностью электрифицировать все наше хозяйство... Я не могу себе даже представишь, что может дать нам вода. Мне иной раз так хочется бросить камешек с этого обрыва, чтобы услышать всплеск...
Девушка подняла обточенную гальку, удивленно посмотрела на нее и бросила в темноту. Камень зашуршал по песку.