Глаза Майкла остановились на записи о смерти своего первородного сына и мгновенно наполнились слезами. Он отчетливо помнил тот давний страшный день св.Валентина. Они с Катлин обедали в рыбном ресторане в порту Бостона, когда узнали эту новость. "Простите, что запоздал с десертом, извинился молодой официант. - Я смотрел новости в баре. В Калифорнии катастрофическое землетрясение".
Они испугались. Томми, их гордость и радость, с отличием закончив школу св.Креста, добился права изучать физику в Калтехе. Бросив обед, О'Тулы поспешили в бар. Там они узнали, что землетрясение произошло вечером в 17:45 по тихоокеанскому времени. Чудовищные колебания, возникшие в результате огромного разлома Сан-Андреаса, достигли перевала Кайон, и в сотне миль от эпицентра все было сметено с лица земли - люди, машины, строения, - словно лодки, застигнутые ураганом на море.
Майкл и Катлин всю ночь со страхом и надеждой слушали новости и вполне смогли осознать масштабы самого тяжелого из несчастий, обрушившихся на страну в XXII веке. Сила землетрясения достигла жуткой отметки по шкале Рихтера - 8,2 балла. Без воды, электричества, транспорта и средств связи осталось двадцать миллионов человек. Разверзшиеся пятидесятифутовые пропасти целиком поглощали крупные торговые центры. Непроходимыми сделались практически все дороги. Разрушения были значительнее и обширнее, чем если бы район Лос-Анджелеса поразило несколько атомных бомб.
Рано утром, еще перед рассветом. Федеральная чрезвычайная служба выделила телефон для справок. Катлин О'Тул выдала машине всю информацию адрес и телефон Томми, название и адрес мексиканского ресторана, где он зарабатывал на карманные расходы, адрес и телефон его подружки.
"Мы прождали весь день и часть ночи, - вспоминал Майкл. - А потом позвонила Черил. Ей удалось каким-то образом пробиться в родительский дом в Пауэе".
- Мистер О'Тул, ресторан рухнул, - сквозь слезы произнесла Черил. - А потом начался пожар. Я говорила с одним из официантов, он выжил, потому что во время толчка оказался в патио [внутренний дворик в испанских домах]. Томми обслуживал столики возле кухни...
Майкл О'Тул глубоко вздохнул. "Не надо, - сказал он себе, стараясь не думать о смерти сына. - Не надо, - повторил он. Сейчас время радоваться, а не горевать. И ради Симоны я не должен сегодня вспоминать про Томми".
Он закрыл Библию и вытер глаза. Потом встал и направился в ванну. Побрился и принял горячий душ.
Когда через пятнадцать минут Майкл О'Тул снова открыл Библию, на сей раз с пером в руке, демоны, напомнившие о смерти сына, отлетели далеко. И тщательно вписал новую веху в перечень, остановившись взглядом на последних четырех строчках:
31-10-97 Родился внук, Мэтью Арнольд Ринальди, Толидо, Огайо.
27-8-06 Родился сын Бенджамин Райан О'Тул, Рама
7-3-08 Родился сын Патрик Эрин О'Тул, Рама
6-1-15 Женился на Симоне Тиассо Уэйкфилд
"Старик ты, О'Тул", - сказал он себе, поглядев в зеркало на редкие седые волосы. Несколько минут назад он закрыл Библию и вернулся в ванную, чтобы причесаться в последний раз. "И слишком стар для этой женитьбы". Он вспомнил то венчание, что было сорок шесть лет назад. "Я был тогда блондином, с густой шевелюрой. Катлин выглядела прекрасно. А какая была дивная служба! Я чуть не заплакал, увидев свою невесту в приделе".
Он вспомнил Катлин в подвенечном платье, под руку с отцом... это воспоминание уступило место другому, там тоже были слезы, но плакала жена. Она сидела рядом с ним в комнате для прощания... дело было на космодроме Кеннеди на Мысе Канаверал, перед подъемом на "Низкоорбитальную станцию-3", где собирался экипаж "Ньютона". "Береги себя, - проговорила она, на удивление пылко прощаясь с ним. Они обнялись. - Милый, я горжусь тобой, шепнула она. - Я тебя очень люблю".
- Я тебя очень люблю, - так сказала Симона, когда Майкл начал допытываться, в _самом ли деле_ она хочет выйти за него замуж, а если да, то почему. Мягкое лицо Симоны вытеснило из памяти сцену прощания с Катлин. "Симона, ты такая доверчивая и невинная, - размышлял Майкл о своей будущей невесте. - На Земле ты еще даже не достигла подходящего возраста и считалась бы девочкой".
Тринадцать лет, прожитых на Раме, разом промелькнули в его голове. Сперва вспомнились трудные роды, то счастье, которое он испытал, когда Симона подала голос и он поднес ее матери. А потом представил себе Симону постарше - лет шести, старательно изучающую катехизис под его руководством. В другом воспоминании Симона крутила с Кэти веревочку и скакала, распевая веселые песенки. Последним вспомнился семейный пикник на берегу Цилиндрического моря. Гордая Симона как ангел-хранитель держалась возле Бенджи.
"Да, когда мы прибыли в Узел, она уже была юной женщиной, - подумал генерал О'Тул, переключаясь на более близкую цепь событий. - Очень преданной, терпеливой и самоотверженной с младшими. И только Симона могла заставить Бенджи так улыбаться".
Все эти облики Симоны пронизывала общая тема. Майкл ощущал к своей невесте, еще не вышедшей из детского возраста, совершенно необыкновенную любовь: не те нежные чувства, которые испытывает обычно жених к своей невесте, а нечто похожее на обожание. Но тем не менее это была любовь, способная соединить столь неподходящую пару.
"Какой я счастливчик, - думал Майкл, одеваясь. - Господь явил мне столько своих чудес".
В мастерской на противоположном краю их апартаментов Николь помогала Симоне одеться. Не совсем подвенечное - в классическом смысле этого слова - платье в то же время было белым, пышным, с бретельками и явно отличалось от повседневных нарядов, используемых обычно в их семействе.
Аккуратно вставив гребни в длинные черные волосы дочки, Николь поглядела на ее отражение в зеркале и произнесла:
- Ты у меня просто красавица.
Она глянула на часы, у них оставалось еще десять минут. Симона была уже совершенно готова, если не считать туфель. "Хорошо. Можно поговорить", подумала Николь.
- Дорогая, - начала она, но слова на удивление не шли с языка.
- Что, мамочка? - Сидя на постели возле матери, Симона старательно надевала на ноги черные туфли.
- Когда мы с тобой на той неделе говорили о сексе, - начала вновь Николь, - мы не упомянули кое о чем. - Симона посмотрела на мать с таким вниманием, что Николь даже забыла, о чем собиралась сказать. - Ты прочла те книги, которые я тебе давала?.. - спросила она в мгновенном замешательстве.
Морщинки на лбу Симоны выдавали ее смущение.
- А как же, - ответила она, - мы вчера обсуждали это.
Николь взяла дочку за обе руки.
- Майкл - чудесный человек, - сказала она, - добрый, любящий, ласковый, но он стар. А когда мужчины стареют...
- Мама, я не понимаю тебя, - мягко перебила ее Симона. - Ты, кажется, собиралась поговорить со мной о сексе.
- Я хочу тебе сказать, - Николь глубоко вздохнула, - что с Майклом в постели тебе придется быть очень терпеливой и ласковой. Иначе может ничего не получиться.
Симона долго глядела на мать.
- Я догадывалась об этом, - спокойно проговорила она, - по твоему волнению и явной озабоченности на лице Майкла. Не волнуйся, мама, я не жду ничего нереального. Прежде всего наш брак заключается не ради сексуальных радостей. А поскольку у меня вообще нет никакого опыта, любое новое удовольствие обрадует меня.
Николь удивилась своей необычайно зрелой тринадцатилетней дочери.
- Ты у меня просто золото, - сказала она, ощутив приток слез к глазам.
- Спасибо тебе, - ответила Симона, обнимая мать. - Помни, - добавила она, - наш брак с Майклом благословил Господь. И во всех наших проблемах мы будем просить Бога о помощи. Все будет хорошо.
Внезапная боль стиснула сердце Николь. "Всего неделя, и я больше никогда не увижу свою любимую девочку". И она продолжала обнимать Симону, пока Ричард стуком в дверь не известил о том, что все их ждут.
8
- Доброе утро, - мягко улыбнулась всему семейству Симона. Все уже сидели за столом и завтракали, они с Майклом только что вошли под руку.
- Доброе утро, - ответил Бенджи, рот его был набит жареным хлебом и джемом. Он встал с места, обогнул стол и обнял любимую сестру.
За ним торопился Патрик.
- А ты сегодня поможешь мне с математикой? - спросил он у Симоны. Мама говорит, что раз мы возвращаемся, мне придется серьезно взяться за занятия.
Майкл и Симона сели, мальчики тоже возвратились на свои места. Симона потянулась к кофейнику. В одном она в точности напоминала мать: по утрам до кофе - она не сразу включалась.
- Ну как, закончился наконец медовый месяц? - спросила Кэти в обычной своей насмешливой манере. - В конце концов, уже прошло три ночи и два дня. Наверное, вы успели прослушать каждое классическое музыкальное произведение из памяти машины.
Майкл рассмеялся.
- Да, Кэти, - он тепло улыбнулся Симоне. - Мы сняли с двери знак "не беспокоить". Теперь мы хотим помочь вам в сборах.
- Сборы идут успешно, - отозвалась Николь, довольная тем, что после долгого уединения Майкл и Симона держатся так дружно. "Зачем я беспокоилась, - подумала она. - В иных вопросах Симона повзрослее меня".