108753.fb2 Распоротый - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 28

Распоротый - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 28

- Не все выдерживают. Нужен отдых, а времени отдыхать нет.

Я рискнул поддержать разговор.

- Если нельзя куда-то уехать, - сказал я, - надо обязательно хорошо есть и высыпаться.

- Здоровье Принцепса вызывает особое беспокойство.

Я изобразил удивление.

- Несколько раз он так уставал, что не мог отвечать на вопросы.

- Принцепса следует особо беречь, - согласился я. - Ему нельзя перенапрягаться.

- Я попросил бы, - сказал Чара, и голос его неожиданно потеплел, в нем прорезались доверительные нотки, - если случится заметить что-либо неожиданное или настораживающее, сообщить немедленно об этом мне. Сейчас очень тяжелая ситуация. Наше министерство обязано слушать дыхание всех, и прежде всего тех, кто несет самый тяжелый груз, Ощущение было такое, будто мне выплеснули в лицо стакан виски. Кровь прилила к щекам, и на какое-то мгновение я онемел и оглох. Только теперь я понял, что имел в виду Чара, разговаривая со мной два дня назад. Видя, что я не отвечаю, он по-своему истолковал мое молчание.

- Мы будем весьма благодарны, - сказал он. - Пока еще никто не жаловался на размеры нашей благодарности. Родина в беде, ей нужна помощь. Но она никогда не забывает своих преданных солдат

Потрясенный услышанным, я не мог ни вздохнуть, ни пошевелиться. То, что я чувствовал, нельзя было назвать даже стыдом - больше всего это было похоже на душевную катастрофу. Тремя фразами Чара втоптал меня в пол. В эту минуту я даже не думал о том, что Чара мог делать такие предложения всем окружающим. Раз это было сказано мне, значит, я дал для этого повод. Видимо, сам того не заметив, я совершил нечто, позволившее Чаре предложить мне такую мерзость, как донос. Так низко меня до сих пор еще никогда не опускали. Дорого же мне обошлась наземная служба патрулю!

Я почувствовал, как где-то в глубине, под солнечным сплетением, зародилась, вспухла и раскаленной лавой брызнула в мозг багровая волна ярости. Чтобы не сорваться, я сжал кулак так, что ногти впились мне в ладонь. Но было уже поздно. Слишком много я пережил сегодня.

- Интересно, - услышал я свой далекий и тихий голос, - почему, когда надо совершить какую-нибудь подлость, со мной вдруг начинают говорить от имени родины?

Несколько секунд Чара глядел на меня белыми от бешенства глазами, потом круто развернулся на каблуках и быстро вышел из зала, даже не взглянув на нескольких человек, которые бросились к нему с просьбами.

Стоя у низкого окна, я видел, как он выскочил из подъезда, широкими шагами пересек ритуальную площадку с драконами по углам, рванул дверцу электромобиля, стоявшего у окаймляющих дорожку кустов. Откуда-то слева выбежал, на ходу вытирая о разлетайку руки, его шофер, мотор заурчал, потом запел, и машина, резко дернувшись, рванула с места в субсвет.

Все было очень плохо. Я понимал, что, выполняя задание, не имел права на конфликт с министром полиции. Я сорвался. Сорвался, как мальчишка в пубертатный период. И теперь у меня появился настоящий враг. Который обязательно захочет рассчитаться со мной.

"Какой же ты кретин, - сказал я себе. - Именно сейчас, в самый решительный момент, ты позволяешь себе безумные поступки. Эту ошибку нельзя исправить. Скажи теперь, что ты его не боишься и готов ответить за свои слова! Кого интересует, к чему ты там готов? На кону стоит судьба этой страны. Ради этого можно было, наверное, спрятать свои амбиции. Кто теперь остановит мятеж, если Чаре удастся тебя убить или арестовать?"

В отвратительнейшем настроении я оторвался от окна и, не найдя в зале Таш, отправился ее искать. За последние два дня Таш так вросла в меня, что я испытал страх при мысли, что она успела уйти домой. К счастью, Таш оказалась у себя на месте, в приемной Принцепса. Когда я вошел, она, сидя на корточках, кормила вазгифа.

- Ну что, - сказал я с порога, - как тебе представление?

- Этого следовало ожидать. - Таш поднялась на ноги. - Так больше нельзя. Сколько можно смотреть, как все разрушается, и ничего не делать?

- Делать можно по-разному.

- Стране нужно жесткое руководство.

- Ну, тогда Принцепс подходит лучше других. Я тоже раньше думал, что у него нет серьезной воли. Но ты видела, как он прикрыл Лару?! Ведь мог же отмолчаться. А вместо этого принял удар на себя.

- И правильно сделал. Он понял, что, если он сегодня не станет арбитром, завтра все просчеты Лары положат на него.

- Не любишь ты его, - сказал я улыбаясь.

- За что мне его любить? Я на него работаю, и достаточно. А любить я буду лучше тебя. Ладно?

- Ладно! - обрадованно согласился я и, подойдя к Таш вплотную, поцеловал ее в шею. - Ты подаришь мне вечер?

Таш покачала головой.

- Нет. Сегодня я не могу. У меня важное дело.

Я почувствовал, как тоскливо заныло сердце, но промолчал. Я с самого начала знал, что не должен ни на что рассчитывать. Во всем виноваты были прошедшие две ночи. Добрые духи астрала сжалились надо мной и подарили надежду. Теперь сказка закончилась.

Вероятно, я не сумел проследить за своим лицом, потому что Таш усмехнулась и сказала:

- Тебе это пойдет только на пользу. Ты отдохнешь и соскучишься. И тогда следующий раз будет не хуже предыдущих.

Спорить было бессмысленно.

- Тебя направляют драконы, - сказал я, стараясь выглядеть спокойным. - Но завтра я повторю предложение, когда приду к Принцепсу. Кстати, он просил договориться с тобой о времени.

- Когда он будет свободен? - Таш на минуту задумалась. - Приходи вечером, к началу седьмого периода.

Она засунула вазгифа в шкаф и взяла накидку. Мы спустились вниз и вышли в сгущающиеся сумерки. Сегодня влажность была выше обычной, и поэтому жаркий вечерний воздух остро пах зеленью и морем. У выхода из административного квартала мы с трудом протолкались сквозь пикет, состоящий из двух десятков стариков и старух. В руках они держали экраны, сделанные из обтянутых бумагой деревянных рамок. Пока мы шли сквозь не обращающую на нас внимания сходку, я успел прочитать часть слов-лозунгов на экранах. На одних было написано "Восстановление", "Продовольствие", "Народ", на других - "Работа", "Порядок", "Деньги!". Вопреки ожиданиям пикетчики стояли не двумя враждующими группами, а вперемежку, обмениваясь жевательной травой и ароматными палочками.

- Я возьму возницу, - объявила Таш. - Пойдем вместе до Разделителя?

На Разделителе Таш остановилась у схода, высматривая свободный экипаж.

- Не жди меня, - сказала она. - Зачем тебе тратить время?

Мне показалось, что ей хочется избавиться от меня. Я понимал, что должен гнать прочь такие мысли, но сделать с собой ничего не мог. Грустно улыбнувшись, я поцеловал ее в щеку и собрался было уже идти, как Таш вдруг вскинула на меня свои прозрачные глаза и тихо произнесла:

- Я думала над тем, что ты сказал мне вчера Я попыталась представить, как это - быть полностью (один в другом. Возможно, в этом есть своя прелесть, Задохнувшись от неожиданного счастья, я сгреб ее в охапку, и минут пять мы целовались, стоя под мелким дождем на самом краю Разделителя. Потом Таш высвободилась, оттолкнув меня.

- Ну иди же, - сказала она. - Дай мне наконец уехать.

Я махнул на прощание рукой и, переступив линию, пошел на другую сторону. Обернувшись, я увидел, что Таш, оживленно щебеча, усаживается за спиной подъехавшего к ней возницы. Огромный нос возницы комично сочетался с длинной, давно не стриженной бородой его лошади. Таш еще успела повернуться в мою сторону, но тут экипаж двинулся, заскрипели колеса, мелькнул золотистый затылок, и я остался один.

Подходя к гостинице, я вдруг заметил невысокого мужчину, идущего следом за мной по пустынной улице. Мне показалось, что я уже видел его сегодня. Замедлив шаг я сосредоточился и вспомнил, что он вроде бы переходил Разделитель, когда мы с Таш ждали возницу. Чтобы проверить свою догадку, я прошел мимо гостиницы, свернул за угол, потом свернул еще раз и, обойдя гостиницу кругом, снова вышел туда, где впервые засек слежку. Сначала я хотел спрятаться сразу же за углом, чтобы мой преследователь, торопясь, выскочил прямо на меня. Однако, пока я шел, я успел передумать. Смутив его, я бы ничего не добился, а лишь открыл бы свои козыри. Поэтому я спокойно пошел ко входу в гостиницу, позволив себе обернуться лишь в ту минуту, когда он выворачивал из-за угла.

Итак, мои подозрения подтвердились. То, чего я ждал все эти дни, наконец случилось. Мне прицепили "хвост". Кто это сделал, можно было только догадываться. Следить за мной могли и люди Чары, и чистильщики, и "волчата". Даже Ракш, не имея после нашей ссоры возможности навязать мне охрану, могла распорядиться пасти меня без моего согласия. Любой вариант был неприятен по-своему, но больше всего тревожила мысль, что меня ведет непосредственно рой. Если я ночью, взлетев, оторвусь от "хвоста", рой догадается, зачем я это сделал.

Выйдя через пару часов на улицу, я внимательно осмотрелся по сторонам. Шел дождь, и туман был не очень густой, но явной слежки я на этот раз не обнаружил. Никто не слонялся без дела возле входа, и никто не тащился следом за мной. Я понимал, что те, кто меня вел, должны были сделать выводы из происшедшего. Следаки могли теперь передавать меня по цепочке. Будь это днем, я, наверное, все же сумел бы их засечь. Но в темноте это было абсолютно невозможно. Правда, и им в темноте трудно было меня не потерять.

Я взлетел с первой же попавшейся мне лужайки, которая была достаточно велика, чтобы над ней не переплетались ветви деревьев. Наверное, меня неосознанно тянуло в Драный Угол, поскольку через какое-то время я с удивлением понял, что лечу над дорогой на Лайлес, а не, как обычно, на Каймагир. Скорее всего я надеялся узнать там хоть что-нибудь, что позволило бы мне официально изобличить Чару. После того, что произошло, медлить было нельзя. Чара не относился к числу тех, кто прощает оскорбления Я отчетливо понимал, что ждать он не будет. Его люди придут ко мне самое позднее за полчаса до начала путча. Я просто обязан был успеть ударить первым. А для этого мне нужны были реальные доказательства.

Я вдруг понял, что совсем не боюсь схватки со всемогущим Чарой, и тихо засмеялся. Что-то хорошее произошло со мной за последнее время. Всего три дня назад я не боялся одной только смерти. Теперь же ко мне вернулась деятельная сила. Я мог воевать. Пусть пока еще плохо, но мог. И я знал, кому обязан своим исцелением.

"Милая моя, - прошептал я одними губами, - спасибо тебе. Теперь я живой. Я вернулся. Я с ними со всеми справлюсь, если ты будешь рядом. Побудь со мной. Хотя бы несколько дней. А потом, ладно, уходи".

Ночь нежно обнимала меня, баюкала в своих влажных объятиях. Земли не было, и неба не было тоже, все тонуло в вязкой бесконечной мокроте. Только движение теплого, обтекающего меня воздуха да писк в ухе напоминали мне, что я все еще нахожусь в этом мире, а не по ту сторону добра и зла. Я закрыл глаза и увидел Таш, такую, какой она была сегодня: золотоволосую, в тоненькой разлетайке, гибко прижавшуюся к моей груди. Ее опущенные ресницы беззащитно вздрагивали, а полуоткрытые губы тянулись ко мне в ожидании поцелуя. Еще секунда - и я почувствовал на щеках ее влажные от дождя ладошки. Зажмурившись от пронзившей все тело дрожи, я затряс головой, отгоняя видение, а потом взглянул на часы и обнаружил, что пора снижаться.

Я вынул камеру из дупла, где она была спрятана, и, натянув на нее капюшон, стал просматривать запись. Все было, как обычно, за исключением того, что теперь мне не к кому было обратиться для опознания проехавших. В сторону Лайлеса проследовали две паровые платформы с какими-то тюками, четыре всадника и два экипажа. После этого, уже в сумерках, вслед за ними проехал электромобиль. Два всадника и один экипаж вернулись обратно, но они меня теперь мало интересовали. Никого из них я не знал, спрашивать мне было некого, а вот электромобиль был серьезной ниточкой, по которой я мог пройти очень далеко.