Следующим утром в Кэтчер-холле по-прежнему царило уныние. Том мрачно сидел за столом и ковырялся в завтраке. Напротив него Август молча пил кофе, уткнувшись в какой-то научный журнал. Часы пробили девять. Том размышлял, не пора ли ему вернуться в собственный мир. Зачем ему оставаться здесь? Похоже, незачем. Он лениво подцепил огрызок тоста кончиком ножа. Пусть решает случай: если хлеб упадет маслом вверх — он уйдет, если поджаристой стороной — останется. Он уже занес над столом кулак, собираясь ударить по ножу, когда раздался громкий стук в дверь. По коридору прогрохотали шаги, и в столовую ворвался разрумянившийся на морозе сэр Генри.
— Август! — взревел он. — Ты должен пойти со мной!
Август с рассеянным видом поднял забитую химическими формулами голову. У него был такой вид, будто в дверях вдруг возник гигантский огненный шар.
— Присаживайся и выпей кофе.
— Боюсь, с кофе придется подождать. Я настаиваю на том, чтобы ты немедленно отправился со мной в музей.
Сэр Генри принялся мерить шагами комнату, нетерпеливо потирая руки.
— Немедленно!
— Что-то случилось? — уточнил обеспокоенный Август.
— Все случилось! Все, Август! Музей наконец-то завершен, и он грандиозен. Грандиозен! Я настаиваю на том, чтобы ты увидел его первым — и ты тоже, Том. Собираемся, ребята, экипаж уже ждет.
Сэр Генри явно отличался беспредельным энтузиазмом и не привык, чтобы ему перечили. Август со вздохом отодвинул стул и послушно вышел в коридор.
— Ты же знаешь, что я там все уже видел, — проворчал он, смиренно натягивая шапку.
— Конечно видел, дружище! Разумеется, ты же сам делал экспонаты. Но теперь работа завершена. Закончена! Ну, почти.
— Почти? — переспросил Август. — Но сегодня открытие!
— У меня возникла одна идея, но об этом потом. Идем же, идем!
Подгоняемые сэром Генри, они спустились по лестнице к ожидающему их кебу. Захлопнув за собой дверцу, Скаттерхорн-старший громко постучал по крыше тростью, и кучер поспешно погнал лошадей вниз по склону холма. По пути сэр Генри, не умолкая, говорил о музее и грандиозном бале в честь открытия, который должен состояться вечером, и от его восторженности заледеневшее сердце Тома начало оттаивать, словно отогреваясь в солнечных лучах. К тому времени, как экипаж подъехал к воротам музея, он почти забыл о вчерашней трагедии и сам едва не лопался от любопытства.
— Волнуетесь, ребята? — просиял сэр Генри. — Бог свидетель, я-то волнуюсь.
Кеб остановился, и охотник, настежь распахнув дверцу, спрыгнул на тротуар. Подняв глаза, Том увидел знакомый фасад музея Скаттерхорна — хотя и оказался не готов к тому, насколько иначе тот будет смотреться новым. Он прямо-таки сверкал в лучах зимнего солнца.
— «Боже, храни короля»? — переспросил Август, глядя, как рабочие устанавливают над входом каменный щит между парой драконов.
— Конечно! Почему нет! — фыркнул сэр Генри, взлетая по ступеням. — Очень важно получить высочайшее одобрение.
— А ты его получил?
— Нет-нет-нет! Но важна сама идея. А теперь поспешим же!
Внутри царила суматоха — подготовка к торжественному открытию шла полным ходом. Потолок украшали гирлянды, а в фойе высились пирамиды бокалов для шампанского. Сэр Генри тут же взялся руководить работами, не забывая одновременно проводить для Августа с Томом молниеносную экскурсию.
— Итак, от арктических пустынь Гренландии взгляд отвлекается на непроходимые джунгли Амазонии с плавным переходом на бескрайние африканские равнины, — восторженно тараторил он, обводя зал широким жестом, — а там…
Но Том не слушал его, ошеломленно озираясь. Он не мог поверить, что музей выглядит так роскошно и ярко. Тропический лес на самом деле был темно-зеленым, ослепительно-белый песец почти терялся на фоне снега. Дерево колибри сверкало и переливалось всеми цветами радуги, и даже мамонт выглядел лоснящимся и почти живым. Мальчик смотрел на хорошо знакомые экспонаты так, словно видел впервые, в точности такими, какими их задумал Август, и поражался, насколько же сильнодействующим оказался изобретенный тем состав.
— Настоящий триумф, — восхищенно произнес таксидермист.
— Наш общий триумф, — уточнил сэр Генри. — Уверен, газетным щелкоперам это придется по вкусу.
— Сэр Генри Скаттерхорн, знаменитый исследователь и коллекционер, — с кривой усмешкой объявил Август, выводя в воздухе воображаемые буквы.
— И Август Кэтчер, великий таксидермист, — подхватил сэр Генри, — создали то, что по праву может считаться одной из лучших естественнонаучных коллекций в Англии.
Он окинул витрины взглядом, полным безмолвного восхищения.
— Август, не представляю, как тебе удалось добиться такой естественности. Это прямо какое-то волшебство.
Сэр Генри остановился перед сидящим в древесной развилке орангутангом.
— Надеюсь, однажды этот музей станет сокровищницей редкостей. Люди будут приходить сюда и любоваться на животных, больше не существующих в дикой природе.
— Или никогда не существовавших, — усмехнулся Август и дружески похлопал по плечу мамонта.
— Именно, — усмехнулся сэр Генри, — хотя он так похож на настоящего, что никто и не заметит разницы. А теперь я хотел бы кое-что показать вам.
Он поднялся по лестнице мимо снующих туда-сюда поваров и официантов и остановился около ниши на верхней площадке. Там красовалась огромная цветочная композиция, и Том не сразу вспомнил, чего именно не хватает.
— Вы не находите, — спросил сэр Генри, заходя в нишу, — что здесь несколько пустовато по сравнению с великолепной выставкой внизу?
Август пожал плечами. Если подумать, площадка действительно выглядела голой.
— Пожалуй. А как насчет внушающего страх, свирепого, кровожадного…
— Тигра? — услужливо подсказал Том.
Он только что вспомнил и не сумел сдержаться. Сэр Генри с любопытством посмотрел на него, удивляясь проницательности паренька.
— Именно, Том, именно так, — продолжил он. — Ты только вообрази, Август: огромный кот, испепеляющий взглядом посетителей, пока те поднимаются по лестнице.
Августа не нужно было уговаривать.
— Блестяще, — усмехнулся он, — но скажи на милость, где ты возьмешь…
— Здесь.
Сэр Генри выхватил из кармана сложенную газетную вырезку и передал ее Августу.
— «Четыреста крестьян и дочь махараджи Чампавандры»? — с недоверием прочел тот. — Судя по всему, кошка действительно кровожадная.
— Необычайно, — подтвердил сэр Генри, подмигнув Тому. — Но это еще не все.
Взгляд Августа скользнул ниже по странице.
— «Наградой станет неограненный сапфир, крупнейший в его собрании»?
— Представь себе! — сверкнув глазами, воскликнул сэр Генри. — Мы отправимся туда, друг мой. Я подстрелю зверя, ты сделаешь из него чучело, а Мина опишет наши приключения.
— Мина?
— Конечно. Ты помнишь Мину?
— Разве ее можно забыть?
— Так вот, она выросла в Индии. Знает все о тиграх, змеях, слонах… И кстати, она куда храбрее нас обоих, вместе взятых.
Август не знал, что и сказать. Он еще ни разу не сопровождал сэра Генри в его путешествиях. Такая возможность… и, конечно, не стоило забывать о прелестной Мине.
— Ну? — выжидательно спросил охотник. Август почувствовал, что друг заражает его своим энтузиазмом.
— Когда отправляемся?
— Разумеется, завтра! — ликующе воскликнул сэр Генри, хлопая его по спине. — После бала, старина. После бала.
Тем же вечером Том, поднимаясь по ступеням музея Скаттерхорна, пообещал себе держаться по возможности неприметно. Большую часть дня он рылся в платяных шкафах Августа в поисках подходящей к случаю одежды и в конце концов обнаружил кусачий костюм, который таксидермист носил в школе. К нему прилагались жилет и жесткий белый воротничок, настолько неудобные и нелепые с виду, что мальчик гадал, продержится ли он до конца вечера, так ничего и не сняв. Август усугубил положение дел, настояв, чтобы он пригладил волосы маслом. Тому казалось, что он собирается на какой-то дурацкий маскарад. Впрочем, волнения оказались излишними — войдя в музей, он понял, что не одинок. Внутри толпились люди в костюмах всевозможных цветов и фасонов: купцы с моржовыми усами в розовых кушаках, румяные земледельцы с торчащими бакенбардами в твидовых костюмах и лиловых гетрах, солдаты в ярко-красных кителях и клетчатых брюках. Посреди всего этого стоял сэр Генри, элегантный и лощеный, и благосклонно принимал поздравления гостей. Рядом Август что-то кричал в слуховую трубку старичка в синем бархатном пиджаке.
Пройдя дальше, Том обнаружил, что главный зал превращен в бальный. Пары кружились вокруг мамонта под музыку небольшого, но крайне воодушевленного оркестра. У дронта на шее висел венок, а орангутанг красовался в соломенной шляпе. Не постукивал ли он пальцами в такт мелодии? Если и так, этого никто не замечал. Прислонившись к колонне, Том наслаждался невиданным зрелищем. В прошлом музей выглядел гораздо более живым и красочным. Возможно, это объяснялось тем, что на старых черно-белых фотографиях прошлое выглядело серьезным и скучным, но на самом деле оно таким не было. Прошлое, конечно, было опасным и жестоким, но еще оно было ярким и немного безумным. Честно говоря, оно нравилось Тому.
— Этот Бурдо Яркер — тот еще тип, — заметил подошедший к Тому Август.
— Кто?
— Старикан со слуховой трубкой. Обожает ночами лазать по деревьям и засовывать в рот птичьи яйца.
Том оглянулся на сухопарого пожилого джентльмена, пристально рассматривающего дронта. Пожалуй, он в жизни не слышал ничего более странного.
— Зачем ему это?
— Да кто его знает. Может, находит захватывающим. А потом он возвращает яйца в гнездо, и птица высиживает их дальше. — Август фыркнул себе под нос. — Правда, он научил меня всему, что я знаю о птицах. Кстати, передал мне рисунки, на которых был изображен дронт.
Он посмотрел на кружащиеся по залу пары, туда, где высокий юноша танцевал с девушкой в блестящем бирюзовом платье.
— Она прелестна, не правда ли?
Том проследил за его взглядом и увидел Мину Квилт. Август помахал ей рукой, и через мгновение она порхнула к ним, словно ласточка.
— Август Кэтчер, вы гений! — объявила она и, прежде чем он успел ответить, увлекла за собой к танцорам. — Я в совершеннейшем восхищении.
— Я ничего бы не добился без своего покровителя.
— Бросьте, вы скромничаете, — поддразнила его Мина, — и сами это знаете.
Август поклонился, положил руку ей на плечо, и они закружились по залу. Опустив взгляд на рукав, он заметил, что рассеянно спрятал туда лиловый носовой платок. Неважно.
— Сэр Генри рассказал мне о предстоящем нам приключении. Это так захватывающе.
— Безусловно.
— А еще он заранее пообещал подарить сапфир мне, — рассмеялась она. — Как вы думаете, мы его получим?
— Конечно.
— А если да — он мне пойдет? Как вы полагаете, Август?
Мина крутнулась волчком, плеснув сверкающими юбками. У Августа перехватило дух. Он не сомневался, что никогда прежде не встречал столь прелестной девушки.
— Конечно, он прекрасно подойдет вам, — заверил ее он.
И тут ему в голову пришла другая мысль. А что, если он, а не сэр Генри подарит ей камень? Мина взглянула на него и лучезарно улыбнулась.
— Вы очень любезны. Возможно, он будет хорошо смотреться с этим платьем — это тоже подарок сэра Генри. Приглядитесь поближе, оно довольно необычное.
Август опустил взгляд на плечо Мины. Под тонким кружевом виднелись сотни маленьких переливчато-голубых бабочек.
— Хвостатки королевские, — прошептал он, восхищаясь красотой насекомых.
— Обитают в тропических лесах Южной Америки, я знаю, — добавила Мина. — Сэр Генри мне о них рассказывал.
— Поразительно. Правда, просто…
Вдруг Август вспомнил о лиловом носовом платке. Что, если запах… Но было уже поздно — крылышки одной из бабочек затрепетали прямо под его рукой.
— …обворожительно, — закончил он с вымученной улыбкой, предусмотрительно накрывая ладонью выкарабкивающееся из-под кружева насекомое. — Бал удался на славу.
Мина вежливо улыбалась, делая вид, что не замечает, как его ладонь ползет все выше и выше к ее шее, но тут бабочка нашла просвет в кружеве, порхнула между пальцев Августа и взмыла к люстре. Таксидермист заметно смутился.
— Боже мой! Э-э… — Он неловко рассмеялся. — Ваше платье, Мина, кажется…
Он уже собирался извиниться, но осекся, заметив выражение ее глаз. Она с восхищенным изумлением наблюдала за бабочкой.
— Похоже, они не совсем мертвы, — пробормотал он. — Химикаты бывают нестойкими. Полагаю, они пробудились из-за тепла.
Очарованная Мина даже не попыталась возразить. Они танцевали, глядя на то, как крохотные яркие существа одно за другим вспархивают и улетают, словно синие искорки. Никто, кроме них, этого не замечал. Наконец Мина повернулась к Августу и с любопытством посмотрела на него.
— Представляете, прямо и не знаю, верить вам или нет.
— Вы о чем?
— О пробудившем их тепле, — хихикнула она. — Думаю, к этому приложили руку вы, Август Кэтчер.
— Я? — с вымученным смешком переспросил Август. — Я делаю чучела животных, Мина, а не оживляю их.
Мина лукаво улыбнулась.
— Вы уверены?
— Конечно! — воскликнул он. — Разве я могу? Разве кто-нибудь может? Это невозможно с научной точки зрения.
— Да, простите, — покраснела Мина. — Конечно, вам это известно лучше, чем кому бы то ни было. Какая же я глупая.
— Вовсе нет, моя дорогая, — учтиво поклонился Август. — Просто у вас богатое воображение. В этом нет ничего дурного.
И они закружились в танце вместе с остальными гостями.
— А, Том! Вот ты где.
Том спускался по лестнице с полным бокалом лимонного шербета, когда увидел, как сэр Генри радостно машет рукой, направляясь к нему в обход танцующих пар.
— Неплохая вечеринка, как думаешь?
Сэр Генри улыбнулся и жестом подозвал мальчика поближе. Тот уже собирался ответить на вопрос, как вдруг из-за чучела орангутанга выступил высокий мужчина.
— Ба, да это же сэр Генри Скаттерхорн собственной персоной, — провозгласил знакомый рокочущий голос. — С вашего позволения, осмелюсь представиться.
Том поежился — вокруг вдруг резко похолодало — и отступил за колонну. Неужели…
— Меня зовут дон Жерваз Аскари.
— Рад знакомству, — вежливо откликнулся сэр Генри, пожимая длинную костлявую руку странного с виду мужчины, возвышавшегося над ним.
— Я прибыл из Голландии лишь несколько дней назад и, прослышав о вашем новом музее и его удивительных экспонатах, посчитал своим долгом присутствовать здесь.
— Что ж, я… хм… польщен, сэр.
— Скажите, Скаттерхорн, — продолжил дон Жерваз, — почему все они — прошу прощения, я плохо говорю по-английски — похожи на жизнь? Так у вас говорят?
— Скорее, словно живые, — улыбнулся сэр Генри. — Но, сэр, уверяю вас, вы обратились не к тому человеку.
— Да?
Дон Жерваз нахмурился и изо всех сил постарался изобразить замешательство.
— Но я полагал, что это музей Скаттерхорна?
— Так и есть, друг мой, — подтвердил сэр Генри. — Однако я всего лишь коллекционер. А автор работ — Август Кэтчер. Кстати, вот и он.
Том выглянул из-за колонны и увидел запыхавшегося после танцев Августа.
— Август! — воскликнул сэр Генри, хлопнув его по спине. — Позволь представить тебе дона Жерваза Аскари.
Дон Жерваз низко поклонился и улыбнулся, оскалив почерневшие зубы.
— Как поживаете?
— Мистер Аскари недавно прибыл из Голландии, — пояснил сэр Генри, — и настолько впечатлен твоими творениями, что решил выведать у тебя все профессиональные тайны. И что ты на это скажешь, а?
Внимание Августа все еще оставалось приковано к Мине, кружащейся по залу в объятиях нового партнера.
— Да, Кэтчер, — пророкотал дон Жерваз. — Я и сам немного разбираюсь в химии. Должно быть, ваша технология крайне сложна.
— Да нет, не слишком, — беззаботно откликнулся Август. — Щепотка того, капля этого. Как обычно. В основном все зависит от терпения, удачи и сноровки.
Мина перехватила его взгляд и помахала рукой. Он помахал в ответ.
— Только терпение, удача и сноровка.
— Неужели?
— Именно. Метод проб и ошибок, друг мой.
Дон Жерваз склонил набок огромную голову. Он явно не поверил ни единому слову и совершенно не обрадовался тому, что от него отмахнулись.
— Что ж, вам пригодятся и терпение, и удача, — несколько раздраженным тоном заключил он, — и, возможно, даже немного сноровки, чтобы подстрелить того тигра-людоеда.
При упоминании тигра Август с сэром Генри изумленно повернулись к дону Жервазу.
— Что вы сказали? — спросил заинтригованный сэр Генри.
— Я…
— Откуда вы вообще об этом узнали? — с любопытством добавил Август.
— Ну, маленькая oiseau…[15] моя… э-э… дочь, я имел в виду, — запинаясь, выговорил дон Жерваз, внезапно осознав, в какое неловкое положение он сам себя поставил.
— Ваша дочь?
— Jawohl. Meine Tochter.[16]
Он лишь углубил им же вырытую яму. Сэр Генри и Август запутались окончательно.
— Какое у нее воображение! — провозгласил дон Жерваз. — Magnifico![17] Папа, говорит она, ты только представь, если они поедут в Индию за тем тигром-людоедом, как чудно он будет смотреться на верхней площадке лестницы, правда? Нет? — Он пожал плечами и напористо продолжил: — Да, конечно, meine liebe,[18] говорю я, но еще они хотят получить сапфир — carramba,[19] нет! Да! Я хотел сказать, да! Конечно, да. Получить сапфир, да. Чтобы сделать тайный cadeau[20] девушке. Но только один сможет подарить его. Uno. Ein. Un.[21] И это будет eine Katastrophe. Disastro per tutti. Absoluto tragicissimo.[22] Да? Нет?
Он беззаботно улыбнулся и почесал грудь. Сэр Генри и Август, приоткрыв рты, смотрели на мужчину с желтовато-зелеными глазами и похожей на луковицу головой.
— Прошу меня простить, — низко поклонился дон Жерваз, — но говорить по-английски — не мой конек. Счастливо.
Он резко повернулся и скрылся в толпе.
Ненадолго повисла тишина, пока сэр Генри и Август пытались осмыслить устроенное доном Жервазом удивительное представление. Может, он и безумец, но все же откуда он мог узнать про тигра, сапфир и про то, что каждый из них втайне решил подарить камень Мине?
— Занятный малый, — наконец нарушил молчание потрясенный охотник. — Как ты думаешь, он умеет читать мысли?
— Понятия не имею, — ответил столь же сбитый с толку Август, — но мне кажется, что это была не последняя наша встреча.
Стоило дону Жервазу исчезнуть, как к сэру Генри решительным шагом направилась крупная дама, с головы до ног облаченная в фиолетовую тафту.
— А, миссис Спонг, вы, как всегда, очаровательны.
— Сэр Генри! — завопила она пронзительно, словно какаду. — Этот ваш музей, конечно, превосходен, но у меня все же есть одна жалоба.
— И в чем она состоит, мадам?
— Эта птица дронт, сэр, — она точная копия моей сестры, бог свидетель!
И она оглушительно захохотала.
— Боюсь, в ваших словах есть доля истины, — заметил Август, пряча лукавую улыбку.
Огибая колонну, он едва не споткнулся о прислушивающегося к разговору Тома.
— Том? Ради бога, скажи, зачем ты тут прячешься?
— Хм… я… э-э… Не знаю, честно говоря, — пробормотал тот, поднимаясь на ноги. — Простите. Я задремал.
— Задремал в самый разгар танцев и веселья? Да что с тобой, парень?
Том неловко потупился. Он не был готов признаться, что прятался от дона Жерваза, но сейчас, после подслушанного разговора, ему не давала покоя новая мысль.
— Мистер Август…
— В чем дело, Том?
Мальчик замялся: ему было непросто ответить, поскольку он знал, что случится позже, — если, конечно, дядюшка Джос был прав… а вдруг нет?
— Я тут подумал… э-э… может, вам, сэру Генри и Мине не стоит ехать в Индию?
Вот, он все-таки сказал. Август озадаченно взглянул на него.
— И почему же ты так решил?
Том попытался подобрать слова. Его тесный костюм, казалось, стал еще более кусачим.
— Не знаю… но у меня возникло ощущение, что случится что-то ужасное, вот и все. Что-то, о чем вы все можете пожалеть.
Август удивленно поднял брови.
— И ты туда же! Почему меня окружают сплошные чтецы мыслей? Чуть раньше тут объявился некий странного вида тип, которого я видел впервые в жизни, как будто все знающий и о тигре, и о сапфире.
Тому нечего было ответить. Он просто пожал плечами:
— Да, он слегка странноватый.
Август изумленно обернулся к мальчику:
— Хочешь сказать, ты с ним знаком? С этим доном Жервазом как его там?
— Да, мы встречались прежде, давным-давно, — быстро ответил Том. — Я… э-э… не слишком хорошо его знаю.
— Вот как.
Август пристально смотрел на него. Было в этом мальчике что-то необычное, непонятное ему. Том отвел взгляд.
— Что ж, независимо от твоих предчувствий я еду, — твердо заключил таксидермист, снова покосившись на танцующие пары. — Кроме того, — понизив голос, добавил он, — я постараюсь сделать так, чтобы ничего дурного не случилось.
Том не понял.
— Что вы имеете в виду?
— Ровно то, что сказал, Том. Ровно это.
Август отвернулся к танцующим парам, его глаза расширились. Такого непонятного выражения на его лице Том еще не видел.
— Теперь все будет иначе, будь уверен.
Сверкнув улыбкой, он направился к группе рассматривающих дронта фермеров.
Мальчик проводил его взглядом, гадая, какой смысл заключен в его словах. Что будет иначе? Возможно, это касается Мины и сапфира — или чего-то еще? Прежде чем он успел прийти к какому-либо выводу, по его спине пробежал холодок.
— Кхм-кхм!
Кто-то прокашлялся за его спиной, и, резко обернувшись, Том оказался лицом к лицу с доном Жервазом. От неожиданности мальчик не сдержал невольный вскрик и отпрянул к колонне.
— Так-так-так.
Аскари наклонился ближе, изучая его огромными глазами цвета желтого молока.
— Том Скаттерхорн, верно? Вот мы и встретились снова. Какая неожиданность.
Пташка (фр.).
Совершенно верно. Моя дочь (нем.).
Великолепное (ит.).
Моя дорогая (нем.).
Черт побери (искаж. исп.).
Подарок (фр.).
Один (ит., нем., фр.).
Катастрофа (нем.). Всеобщее бедствие (ит.). Полнейшая трагедия (искаж. ит.).