Когда Теннисон проснулся, было еще темно. Потеряв счет времени, он лежал в мягкой, уютной, обволакивающей тишине и тьме – не спал уже, но до конца не проснулся, плохо понимая, что с ним произошло. На какое-то мгновение ему даже показалось, что он еще на Гастре. В комнате было темно, но откуда то проникала тонкая полоска света, и, когда глаза немного привыкли к мраку, он смог разглядеть очертания предметов. Кровать была мягкая, удобная. Чувство благостной дремоты охватило его целиком, ему захотелось еще поспать, понежиться в теплых объятиях сна… Но неожиданно он понял, что что-то не так, что он не на Гастре и не на корабле. Корабль! Он рывком сел в кровати. Сон как рукой сняло. Он все вспомнил. Корабль, Джилл, Харизма…
Харизма, Боже праведный! Он сразу все вспомнил.
Руки и ноги, казалось, онемели. Он не мог пошевелиться.
«Мэри нашла Рай!»
Он понял, что свет идет из-под двери, за которой гостиная. Полоска света колебалась, становилась то шире, то уже, исчезала совсем и появлялась вновь. «Это свет камина, – догадался он. – Дрова, наверное, уже давно догорели, это последние угли вспыхивают прощальным пламенем сквозь слой серого пепла…»
В темном углу комнаты шевельнулась тень, отделилась от остальных теней.
– Вы проснулись, сэр? – прозвучал дребезжащий голос.
– Да… проснулся вроде бы, – отозвался Теннисон плохо слушавшимися губами, – а ты… или вы, кто такой?
– Я Губерт, – ответила тень. – Я – ваш денщик и буду вам прислуживать.
– Я знаю, что такое «денщик», – сказал Теннисон. – Это слово мне встречалось, когда я кое-что читал по истории Древней Земли. Что-то такое, связанное с британскими военными. Слово было такое странное, что осталось в моей памяти.
– Потрясающе, сэр, – сказал Губерт. – Я вас поздравляю. Никто не знает, что это такое.
«Денщик» вышел из комнаты. В дверном проеме его можно было разглядеть получше. Странная, угловатая, человекоподобная фигура – сочетание силы и уверенности.
– Не пугайтесь, сэр, – сказал он, обернувшись. – Я робот, но я не причиню вам вреда. Единственная моя цель – вам прислуживать. Включить свет? Вы готовы?
– Да… готов. Пожалуйста, включи свет.
На столике, стоявшем у дальней стены гостиной, зажглась лампа. Гостиная как гостиная, все, как вчера: солидная, крепкая мебель, сияние металлических кнопок на обивке, мягкий блеск старого дерева, картины на стенах.
Теннисон отбросил одеяло и обнаружил, что раздет догола. Свесил ноги с кровати и встал на ковер. Потянулся к стулу, на который ночью бросил одежду. Одежды не было. Поднял руку, откинул со лба волосы, потер щеки и почувствовал, что оброс щетиной.
– Ваш гардероб пока не прибыл, – пояснил Губерт. – Но мне удалось раздобыть для вас смену одежды. Ванна вон там, завтрак готов.
– Сначала ванну, – сказал Теннисон решительно. – Душ у вас тут есть?
– Есть и ванна, и душ. Если желаете, я приготовлю ванну.
– Не стоит. Обойдусь душем. Это быстрее. А мне надо спешить. Есть работа. Что слышно о Мэри?
– Поскольку я предполагал, что вам это будет интересно, – продребезжал Губерт, – я навестил ее примерно час назад. Сестра сказала, что дела идут на лад и протеин-Х ей помогает. В ванной, сэр, вы найдете полотенца, зубную щетку и принадлежности для бритья. Когда вымоетесь, я дам вам одежду.
– Благодарю, – сказал Теннисон. – Да ты просто профессионал. Тебе часто приходится выполнять такую работу?
– Я – денщик мистера Экайера, сэр. Нас у него двое. Так что он меня вам одолжил.
Выйдя из ванной, Теннисон обнаружил, что кровать аккуратно прибрана и на ней стопкой сложена его одежда.
Робот Губерт, которого он теперь мог разглядеть как следует, был очень похож на человека – идеализированного такого, с иголочки. У него была лысая голова, и полированная металлическая поверхность не оставляла никаких сомнений в том, что она именно металлическая, но вся фигура робота была выполнена исключительно декоративно, – даже иллюзия была, что он одет.
– Желаете позавтракать? – поинтересовался робот.
– Нет, пока только кофе. Позавтракаю попозже. Погляжу, как там Мэри, и вернусь.
– Кофе будет подан в гостиной, – сообщил робот, – Перед камином. Сейчас разведу огонь получше.