– Тебя никто не собирается использовать. Чего ты заводишься?
– Ага. Может, и на Марсе я оказался, потому что путёвку сюда выиграл?
– Зато ты помогаешь нам. Всем. Сразу двум планетам.
– Да. Я помню. Вы всегда прикрываетесь такими красивыми фразами. А на деле решаете свои задачи.
– Если бы это было так, зачем бы мне понадобилось рисковать и вывозить тебя из Электриса? Я усмехнулся.
– Я приближённый короля. Его друг. Так что, не надо, Вальтер. Всему есть своя цена. Просто так вы бы ничего делать не стали.
– Кто знает, – пожал плечами он.
Мы помолчали. Наш путь проходил по древнему речному руслу. Я разглядывал суровые окрестности. Небо над нашими головами приобрело алый оттенок. В расщелинах начал сгущаться мрак. Вальтер остановился.
– Что-то не так? – спросил я.
– Ничего не понимаю, – он полез в сумку и вытащил оттуда карту. Я заглянул в неё.
– Ну, что? Он снова полез в сумку и извлёк оттуда небольшой прибор.
– Сейчас определим, где мы находимся, – сказал он. Прибор пикнул, и по лицу Вальтера можно было понять, что он увидел результат, который совсем не ожидал увидеть.
– Где мы? – упавшим голосом спросил я.
– В ста двадцати километрах западнее того места, куда должны были приехать. Вот тебе на!
– И что делать? – мне трудно было представить, насколько это далеко. На аэромобиле можно долететь и за час, а вот сколько идти пешком, да ещё по пересеченной местности… трудно сказать.
Вальтер присел на камень и стал тщательно изучать карту, то и дело пикая своим прибором.
– Будем самостоятельно переходить границу, – наконец сказал он. – До Кайрака нам не дойти.
– И как мы будем её переходить? – осторожно спросил я.
– Посмотрим, – неопределённо ответил он. – Может быть, дадим взятку пограничнику. А может, найдём лазейку.
– А что надёжнее?
– Не могу сказать. Увидим.
– До границы далеко? – спросил я.
– К утру, наверное, выйдем.
– Так долго? Он безмолвно кивнул.
– Ночевать будем?
– Будем, – ответил он.
– Хорошо.
Когда стемнело, мы остановились и приготовились к ужину. Я пожалел, что нам пришлось отдать кочевникам палатку. Спать на голой земле совсем не хотелось. Вальтер извлёк из своей волшебной сумки новую порцию бутербродов. После безвкусной каши они показались просто пищей богов.
Мы сидели у огня и разговаривали. Меня давно волновал один вопрос, и как подвернулась возможность, я, конечно же, его задал:
– Вальтер, марсиане ведь не любят землян. Почему кочевники с тобой так уважительно обходились? Он снял очки и потёр уставшие глаза.
– Кочевники помогали землянам во время последней межпланетной войны. У них осталось тёплое отношение к нам ещё с тех времён. На юге у нас тогда было много баз. Им доставалась работа, еда. Конечно, они это не забыли.
– Так ведь это было давно.
– Ну и что? У них не было повода изменить отношение. С тех пор земляне очень редко посещали планету, а осёдлых марсиан кочевники исторически недолюбливают. Ну, и ещё им важно, чтобы уважали их законы. Закон здесь превыше всего. Поэтому, увидев, что я знаю обычаи, они и отнеслись ко мне с уважением. А к тебе, соответственно, наоборот.
– Людей в рабстве держать это тоже такой обычай? Он усмехнулся.
– В любом обществе есть свои издержки. Рабами у них становятся либо пленники, либо те, кто совершил какой-то низкий поступок по отношению к любому члену племени. За это его отдают на три года в рабcтво в ту семью, которой он причинил зло.
– Значит, раб, это скорее преступник?
– Выходит, так. Это довольно тяжкое испытание. Здесь всё-таки человеку очень важно не отрываться от коллектива. Без поддержки племени человеку очень трудно.
– Перевоспитание, значит, такое.
– Ну, у них же нет тюрем, – резонно заметил он. – Перевоспитывают, как могут. Мы помолчали.
– Ты давно работаешь в разведке? Он загадочно улыбнулся.
– Нельзя говорить? – прищурился я.
– В принципе, да.
– А где до этого работал? Это-то не секрет, я надеюсь? Он рассмеялся.
– В полиции. В отделе внутренних расследований. Но не долго. Два года. А потом мы вместе с Кукумбером решили пойти сюда. Мы там вместе работали.
– Вы были друзьями?
– Скорее товарищами. Но сошлись довольно близко. Даже в гости друг к другу ходили, – он посмотрел на огонь. – Хороший парень был.
– Но ведь у вас работа такая, – осторожно сказал я. – Рано или поздно такое случается. Он поднял голову.
– И ты думаешь, поэтому мы не должны скорбеть?
– Ну, почему же, – мне стало неудобно.