В Саннидейле уже почти рассвело. Баффи и ее мать сидели у камина в доме Ангела и пили чай. В комнате было прохладно. Возможно, у Ангела был и стильный дом, но не так-то легко прогреть камень и цемент.
Баффи наблюдала за тем, как дрожали руки мате shy;ри, когда она подносила чашку ко рту. Не в первый и уже даже не в сотый раз ей хотелось сказать матери о том, как она сожалеет, что ей через все это пришлось пройти. Хотя Баффи и не выбирала судьбу Истре бительницы, она чувствовала себя виноватой. Она Истребительница, а это означало для Джойс, что опас shy;ность рядом.
– Мама, – медленно начала Баффи, – теперь, ког shy;да мы знаем, что здесь происходит, может быть, тебе лучше уехать из Саннидейла…
Мать подняла голову, убрала волосы со лба дочери и слегка потрепала ее по щеке:
– Ты выглядишь старше…
У Баффи ком застрял в горле.
– Мама, я и есть старше.
Джойс взяла Баффи за руку и слегка пожала ее. Ее смех прозвучал грустно.
– Я помню, как во втором классе у тебя выпали два передних зуба и ты пыталась вставить ватные шари shy;ки в рот, перед тем как фотографироваться.
– Мама, я серьезно. Так будет безопаснее… – Она перевела дух. – Саннидейл – это устье Ада, мама. Все самое плохое случается здесь. Мы пытаемся поста shy;вить защитные заслоны, но когда все взрывается…
– Баффи, если близится конец света, я хочу быть с тобой, когда это произойдет, – перебила Джойс. -Мы с тобой семья. Нам нужно держаться вместе.
Баффи тяжело вздохнула:
– Мама, я хочу, чтобы ты поняла. Я – Истреби-тельница.
Слеза скатилась по щеке Джойс.
– А я – мать Истребительницы. И я тоже не выби shy;рала это, Баффи. Но ты знаешь, я предпочитаю быть твоей матерью, а не чьей-то еще.
Баффи коротко рассмеялась:
– Да, возможно, кроме Ивы.
– О, дорогая. – Джойс притянула Баффи к себе, и та, закрыв глаза, положила голову ей на плечо, впитывая ее тепло.
Она очень, очень замерзла.
Джайлс отворил дверь в спальню и увидел Микаэлу. Она стояла у кровати Жака и с нежностью глядела на мальчика. Когда он подошел к ней, она мягко улыб shy;нулась и снова посмотрела на спящего ребенка. Пра shy;вая рука наследника лежала на подушке.
Микаэла осторожно села на кровать и взяла его за руку. Он вздохнул и пошевелился. Наклонившись, она прижалась к нему щекой.
Когда они с Джайлсом вышли из комнаты, Микаэ shy;ла сказала:
– Он просто маленький мальчик. Ему, должно быть, снятся проказы.
– Вероятно, у тебя было не очень счастливое дет shy;ство, – проговорил в ответ Джайлс, – учитывая, кем ты была. – Он взял ее за руку. – Извини. Я хотел ска shy;зать, что тебе приходилось вести двойную жизнь.
При неярком свете Микаэла выглядела необыкно shy;венно молодо. Но за этой внешней легкостью и моло shy;достью Джайлс чувствовал непреклонную решимость. Микаэла противостояла одному из самых могуще shy;ственных волшебников на свете, древнему колдуну, способному уничтожить мир. Это было ее решение. Такого человека стоило уважать.
– Ты выглядишь так, словно сейчас заплачешь, – сказала она. – Или ты просто устал?
– Да, возможно. – Он взглянул на нее, она пойма shy;ла и удержала его взгляд.
Джайлс был взволнован. Микаэла такая красивая. Казалось, нет необходимости скрывать от нее свою жизнь Куратора и те обязанности, которые наклады shy;вала на него эта жизнь. Он ни о чем не жалел, но чув shy;ствовал себя бесконечно одиноким…
– Микаэла, – пробормотал он, дотрагиваясь до ее руки. – Когда все закончится… Сможешь ли ты за shy;быть все, что случилось? – Он вскинул голову. – В своей жизни я сделал много такого, чем не могу гордиться, и уверен, что таких поступков в будущем тоже будет немало. Но все они будут совершены во имя добра.
Она опустила глаза:
– Но то, что я сделала… Вы чуть не погибли из-за меня.
– Не из-за тебя. Из-за Ил Маэстро.
Они вошли в гостиную, где Баффи и Джойс сиде shy;ли в молчании и пили чай. Когда Джойс взглянула на Джайлса, он увидел, что ее глаза красны от слез, лицо осунулось, она выглядела очень уставшей.
– Привет, – сказала Баффи. – Уже почти рассве shy;ло. Где Ангел?
– Думаю, он скоро придет, – ответил Джайлс, хотя сам уже беспокоился о нем. – Я схожу в библиотеку за Озом, – добавил он, – и потом поговорим о Бос shy;тоне.
– О! – вырвалось у Джойс, и она тревожно посмот shy;рела на дочь.
– Да, – пробормотала Баффи. – Бостонская гра shy;ница. Нам уже давно надо там быть.
– Жак сказал, что больше не чувствует Фулканел-ли, – сказал Джайлс. – Я позвонил в Гейтхаус и сооб shy;щил, что, вероятно, он погиб. Это, конечно, очень по shy;радовало Ксандра. Но факт остается фактом: он не настоящий Привратник и не должен делать то, что делает сейчас.
– Это моя вина, – пробормотала Баффи. Она взя shy;ла свою чашку, которая была пуста.
– Хочешь еще? – спросила мать и встала, чтобы принести еще чашку чая. – Джайлс? Мисс Томази?
Джайлс отрицательно покачал головой, но Микаэла сказала очень приветливо:
– Позвольте, я помогу вам. Она была умница, эта Микаэла.
Джайлс и Баффи остались одни. Баффи первой прервала молчание:
– Солнце уже почти взошло.
– Может, он где-то отдыхает, – предположил Джайлс.
– Да, наверное. – Она пожала плечами: – Я пони shy;маю, почему Куратор Кендры не позволял ей заводить друзей.
– Она была хорошей Истребительницей, – сказал Джайлс.
Наступила тишина. Баффи с болью вспомнила Кендру, умершую у Друзиллы на руках.
– Но ты уникальна, Баффи, – продолжал Джайлс.
– Родители Ивы, конечно, согласились бы с вами, - сказала Баффи. – Я уверена, что, когда она вернется, они запрут ее дома на всю жизнь. Если только она не поступит в Гарвард. Она подавала туда документы. Вы разве не знаете?
– Я буду за нее болеть. Да, кстати, мы с твоей мате shy;рью сочиняем историю о художественной выставке и дополнительном кредите. – Он поправил очки. -Должен сказать, что твое умение уходить от ответ shy;ственности меня восхищает.
Баффи пыталась понять, что он имеет в виду, но безуспешно.
– Мое умение?
– Ты очень здорово врешь, когда тебе надо. Она потупилась:
– Вы такой милый…
– Да, мне говорили это.
Она усмехнулась и кивнула в сторону кухни:
– Недавно?
Но тут вошли Микаэла и Джойс. Джайлс больше ничего не сказал, но его щеки порозовели. Истребительницы всегда всё замечают.
В черной развевающейся одежде Фулканелли скользил над землей по Дороге Призраков в ореоле тьмы, холода и зла. Даже мертвецы сторонились его.
Чудовища потустороннего мира, демоны Ада, все они оставались на расстоянии. Ничто не могло про shy;никнуть в темноту, окружающую его и Сыновей Энтропии, которые путешествовали вместе с ним. Никто не мог видеть Фулканелли и его людей, зато он видел все.
Как сама смерть, несся Фулканелли. Терпению Белфегора наступил конец, развязка была близка. Фулканелли и его спутников после поражения в ла shy;биринте устраивала только победа.
И она ждала их в Гейтхаусе.
Итан Райан перевернул страницу книги и взгля shy;нул на клетку, где после сделанного им сонного за shy;клинания спал волк. Итан был очень рад тишине. Было трудно сконцентрироваться при постоянном рычании.
Он читал рукопись о Белфегоре «Властитель Ада». Барабаня пальцами по библиотечному столу, он снова перевернул страницу. Большая получилась заварушка. Конец света, власть Ада над всеми живу shy;щими…
Рукопись была старая и истертая. Но все-таки он обнаружил кое-что: «Следующие страницы, содер shy;жащие важные заклинания и оккультную мудрость, должны быть внимательно изучены колдунами. Для остальных это будет бесполезным, и прочитавший эти строки во второй раз не найдет в них смысла. Поэто shy;му предупреждаем: не ступай дальше, читатель, если только ты не рожден для магии, или ты обречешь мир на правление ужасного Властителя Белфегора, раз shy;жигателя Ада».
– Рожденный для магии, – повторил Итан. – Кажется, это не я.
Но он знал, где найти того, кто рожден для магии. Какой он находчивый! Взяв рукопись, он приподнял воображаемую шляпу, посмотрел на Оза и сказал:
– Сладких снов, мистер Хайд. Уверен, Руперт ско shy;ро заберет тебя.
Итан вышел на улицу. Лужайки во дворе школы были влажными от росы. Щебетали птицы. Он был рад, что скоро рассветет, – ведь ночи Саннидейла скрывали кошмаров больше, чем накопил их добрый старый Лондон за целые столетия.
Итан думал о Джайлсе, который все эти годы был верен своим убеждениям и делал все, что было в его силах, чтобы сохранить здесь равновесие между доб shy;ром и злом. Итан попытался пробудить в себе угры shy;зения совести, но у него ничего не получилось. Он поискал в кармане ключи от машины. В этот момент большой золотой ретривер перебежал ему дорогу, злобно лая. Он преследовал маленького тролля.
Итан нахмурился. Проход, должно быть, открылся, если барьеры стали такими тонкими. Ему бы следова shy;ло проверить те, которые закрыла маленькая ведунья Ива, и уточнить – не появились ли новые. Но все по порядку.
Он сел в машину и отправился в больницу Санни shy;дейла.
Какая удача, что пациентка, которую он искал, была
все еще здесь.
Он вошел в палату Эмми Мэдисон и улыбнулся.
– Привратник! – послышалось из центра стран shy;ного черного облака, которое внезапно появилось на лужайке перед Гейтхаусом. Собравшиеся вокруг него Сыновья Энтропии дико кричали. Ксандр удивлен shy;но посмотрел на Антуанетту.
– Давайте я угадаю, – сказал он. – Финансовый отдел издателей?
– О нет, – пробормотала Антуанетта.
– О'кей. Не попал. Попробуем снова. Зигфрид и Рой?
– Жак, – прошептала Антуанетта и закрыла лицо руками.
– Жак? Это хорошо, – осмелилась вставить Кор shy;делия, глядя на Ксандра и Иву. – Правильно?
.
Ива пожала плечами:
– Это наш старый враг Фулканелли. Он пришел наконец.
– Минуточку, – встрял Ксандр. – Джайлс сказал, что он умер.
– Значит, он ошибся, – сказала Корделия и передернула плечами. – Ну ничего, Ксандр справится.
– Ксандр справится? – Ксандр глубоко вздохнул. – Это главный негодяй, так?
Он закрыл глаза и сконцентрировался. Через мгновение в тысячах комнат дома вспыхнул огонь. Маги-| ческие барьеры, удерживающие существ из Другого Мира, начали рушиться. Дом наполнился криками чудовищ, которые вырывались на волю. Монстры бросались на стены в диком ужасе, когда языки пламени охватывали их тела. Стены дома обваливались, превращаясь в груды булыжников.
Занавески на окнах в комнате, где стояла четверка, вспыхнули оранжевым огнем. Ива и Корделия прильнула к Ксандру.
– О-хо-хо… – Ксандр посмотрел на Антуанетту. – У нас, кажется, проблемы.
– Все потеряно, – сказала она.
– Неправда, – возразила Корделия. – Мой па shy;рень – Привратник, он все держит под контролем. – Она подняла брови. – Да, Ксандр?
– Ты не права. У меня есть инструменты и знание, но нет умения, понимаешь? Как будто тебе дали са shy;мую скоростную в мире гоночную машину, а ты толь shy;ко сдаешь на права. Учиться надо очень быстро.
– Или надо, чтобы Жак вернулся сюда, – быстро добавила Ива.
– Я не уверена, что это возможно, – сказала Анту shy;анетта.
– Я что же, вечно буду Привратником? – в панике спросил Ксандр. – Знаете, это, конечно, здорово на некоторое время, но не навсегда же.
– У мужчин всегда найдутся возражения, – вздох shy;нула Корделия.
Стекло в окне задребезжало.
– На пол! – крикнул Ксандр, бросился к девуш shy;кам и толкнул их на пол.
И тут же голубое пламя ворвалось в комнату, пол загорелся.
Ксандр развернулся к окну. Энергия потоком ли shy;лась из его рук, уничтожая пламя. Он не знал, как это у него получалось. Все происходило само собой.
Потом он погасил пламя в доме, все возвращая на свои места, укрепляя барьеры и водворяя монстров на прежние места.
Вдруг он пошатнулся и, наверное, упал бы, если бы Корделия и Ива не подхватили его.
– Что-то мне это не нравится, – грустно сказал он. Со лба у него градом лился пот, перед глазами все плыло.
– Все только началось, – объявила Антуанетта.
Спина Ангела была в огне, когда он проник в сад своего дома. Он загасил пламя в фонтане.
– Ангел, – закричала Баффи, обвила его руками и на секунду прижала к себе. – Ты ранен?
Он потрогал свое лицо:
– Пустяки. Недалеко отсюда я наткнулся на де shy;монов. Думаю, они вылезли из Ада через Дорогу Призраков, и скоро их будет еще больше. – Он по shy;морщился от боли, но, как и все вампиры, Ангел вы shy;здоравливал быстро и легко.
– Да, так оно и есть, – заметил Джайлс. – Ксандр делает все, что может, но барьеры между мирами уже сильно повреждены. Если монстры и демоны начнут атаковать с той стороны, они, естественно, вылезут наружу в самых слабых местах. Старое Логово Мас shy;тера будет одним из таких мест. Баффи выдохнула: – О, замечательно…