Макс ухмыльнулся.
— Раз спрашиваю… Я не могу сказать, чтобы я уж так чувствовал это кровное родство, но что-то тянет…
Яна кивнула, мол, ладно.
— Пусть так. Она умерла вскоре после родов. Родился мальчик.
— И, конечно же, она умерла не просто так? — иронично протянул он.
— Ты угадал, — игнорируя его сарказм продолжила она. — Её просто сжили со света…
— Кто?
— Непонятно, кто-то из родственников. Возможно сам граф, не в силах простить обмана. В возможно и мать Ральфа.
— Какое зловещее семейство и это всё мои родственники. — Налив ей в чашку чай, он пододвинул вазочку с печеньем. — Угощайся.
— Если не веришь, зачем спрашиваешь? — Парировала она, обхватив чашку с горячим чаем ладонями. Это помогло справиться с ознобом. Она не могла объяснить себе. Этот парень больше пугал её или раздражал.
— Интересно, что ещё ты напридумывала.
— Вот что, хочешь разговаривать — я поговорю с тобой, не хочешь — я не в обиде.
— Неужели обидел? Надо же не заметил… Продолжай, что же ты молчишь…
Яна отхлебнула чай, глоток, второй…
— Собственно что тут продолжать… Всё сложилось так, как сложилось. О любви трудно придумывать. Она либо есть, либо её нет. Вот и всё.
— Глупости всё это. Ты право смешна. Вот секс — пожалуйста. Любви нет. Это стезя поэтов, музыкантов и художников.
— Старого графа любовь превратила в демона. А Ральф тоже рассуждал так, как ты или примерно пока не встретил своего ангелочка Луизу. Если любовь поселилась в человеке, то её уже никогда, ничем не выгонишь. Все рассуждения была и прошла не про неё.
— Сравнила, то было сентиментальное время. А сейчас смешно просто…
— Просто боишься выглядеть непонятым или осмеянным, вот так же, как потешаешься сейчас надо мной. А о сексе сейчас только ленивый не рассуждает. Это как джинсы или кроссовки. Удел серости.
— Хм! Тоже верно. Но ведь это сказка признайся мне в этом?
В её взгляде мерцало что-то недовольное и обиженное. Он перехватил его и удивился. "Похоже искренне или неплохая актриса".
— Это было. И Ральф, лежа там у нас, запечатанный в холодный камень, мечтал попасть к ней. Хотел одного, оказаться с ней в одном гробу и большего счастья для себя не представлял. А ты говоришь её нет. Правда, мы совсем перестали говорить о ней. Но ведь от этого она не исчезла. Жизнь обеднили, сделали скучной. Один секс на уме и языке. А ведь он хорош только, когда является приложением к любви. В противном случае это просто секс. Даже умные животные выбирают в период своих надобностей партнёров понравившихся и только подчиняющиеся животному инстинкту бегают стаями "за течкой". К моей кошке каждый раз приходит один и тот же кот. А пёс рвёт поводок, готовый мчать за стаей. Мне приходилось встречать и кошачью преданность и собачьи семьи.
— Врёшь ты всё. Нет никакой любви. Ты просто сказочница. Откуда ты можешь знать, чего хочет мой предок Ральф, а чего нет? Что попалась…
— Думай, что хочешь, своими секретами с тобой делиться не намерена.
Руки её опустились на колени.
Теперь она боролась похоже с чем-то в себе и не могла это высказать. — Заметил он, продолжая за ней наблюдать.
— Об этом ты говорить не хочешь… Тогда давай поговорим о твоей любви…
— Моя любовь…, это слишком интимное чувство. Оголять душу перед тобой не собираюсь.
Стиснув зубы, она зажмурилась и отвернулась.
— Да неужели же!? — он, ухватив её за пальчики, потянул на себя.
Яна вскочила. И тут же перекривилась от боли, закусив губу. Но упорно отворачиваясь и не отвечая ему.
— Тебе нехорошо?
— Нормально.
Выплеснула остатки чая и вымыв чашку, попробовала уйти. Макс, перекрыв дорогу, навис горой.
— Пусти. — Попросила она твёрдо, но едва слышно.
— Куда? Я ещё не всё сказал…
— Так говори быстрее, я хочу спать, — стараясь смотреть мимо него, промямлила она, почувствовав в себе некоторую неуверенность.
— Зачем ты здесь, что тебе надо от меня?
— Вот так, так. Ты ж сам меня сюда привёз. Если помнишь, я попала под колёса твоей машины. Ты что пьян?
— Не юли. Зачем ты меня караулила…
— Как караулила, где?
— У дороги, с какой целью бросилась под колёса моего автомобиля?
— Не дури. Я не бросалась. Для чего это мне. Просто эта история выбила меня из колеи…
— Всё ложь. Я заметил, как ты смотришь на меня, а потом старательно отводишь глаза…
— Хорошо, я скажу. Хотя мы говорили уже об этом. Ты очень похож на Ральфа… Вот я и теряюсь.
— Это похоже на то, что ты влюбилась в тот портрет, — захохотал он.
— Пошёл вон, — толкнула его Яна, поморщившись от боли.
Но столкнуть его опять не вышло. Занервничав, она зашипела змеёй:
— Что ты от меня хочешь?