— Кажется, пошел бриться, — ответил я.
— Что?!.
Я пожал плечами.
— Пошел бриться, говорю. Во всяком случае он искал место, где можно побриться.
Шеланов смотрел на меня расширенными глазами, словно проверяя, не сошел ли я с ума.
— Чем вы там занимаетесь?
— Не знаю, — откровенно признался я.
— А где капитан «Градиента»?
— Здесь.
— Давай его сюда!
Я повернулся. Капитан «Градиента» по-прежнему висел возле тамбура, держась за поручень.
— Вас зовут, — пригласил я.
Он, наконец, оторвался от поручня и стал так же неуверенно, как перед этим я, пробираться к пульту.
— Я слушаю, — сказал он, добравшись до кресла пилота.
— Кто — я? — осадил его Шеланов. — Доложите по форме.
Держась за спинку кресла, капитан «Градиента» выпрямился.
— Капитан грузо-пассажирского лайнера «Градиент» пилот второго класса Чеслав Шеман на связи, — отрапортовал он. Впервые я услышал его голос без растерянных интонаций.
— Вот так-то лучше, — кивнул Шеланов. — Начальник научно-исследовательской станции «Проект Сандалуз-11» Руслан Шеланов. Доложите о проводимых мероприятиях.
Чеслав Шеман вновь растерянно повернулся ко мне.
— Я не получал никаких указаний…
Кажется, Шеланов выругался, но в это время у меня за спиной послышался цокот магнитных подошв, и я обернулся. С закутанной полотенцем головой из душевой возвращался Нордвик. Тщательно растирая голову, он отстранил меня от кресла и сел. Затем снял полотенце. Я обомлел. От его пышной шевелюры не осталось и следа. Голый череп стыдливо розовел младенческой кожей, как бывает только после депилата, и по нему, страшный в своей наготе, глубоким оврагом змеился безобразный шрам, заканчивающийся за оттопыренным ухом.
— Здесь тебе никто ничего не скажет, — объяснил он Шеланову. — У меня нет времени вводить всех в курс дела.
Я непроизвольно бросил взгляд на таймер. Семнадцать четырнадцать.
— Сообщи о происшедшем в патрульно-спасательную службу, — продолжал Нордвик. — И вызови мой крейсер. Может статься, ему придется здесь поработать…
— Уже вызвали.
— Хорошо. Теперь дальше. Я отключил блокировку системы запуска двигателей лайнера и попытаюсь вывести двигатели на режим прямым нейроуправлением. Вполне возможно, что я их сожгу, но две минуты они проработают у меня на полной мощности. Твоя же задача: когда я буду готов, ты выстрелишь в Глаз из катапульты… Ты ведь говорил, что диафрагма после обстрела захлопывается на две с половиной минуты?
— Да, — кивнул Шеланов и тут же поперхнулся. — Но… мне нечем стрелять…
— Что значит — нечем? — опешил Нордвик.
— В катапульте нет рабочего вещества.
— А тот астероид, который вы только что приволокли?!
— Даже если бы он смог поместиться в катапульту, мне его нечем туда затолкать! — тоже сорвался на крик Шеланов.
Кажется, я впервые увидел Нордвика растерянным. На нашей станции было всего два бота. Но один, с Банкони, находился сейчас неизвестно где, дрейфуя с сожженным двигателем в космосе, а второй был здесь. И тут впервые жуткий холодок неприятной струйкой побежал по моей спине. Похоже было, что восхищенные взгляды девушек могут уже никогда не коснуться моих шевронов. Какие только глупости не лезут в голову! Но я ошибся в Нордвике. Он быстро оправился. То ли у него был в запасе еще один вариант, то ли его голова в этой ситуации работала быстро, трезво и четко. Как компьютер.
— Тогда — не мешай, — жестко сказал он Шеланову и отключил внешнюю связь. Затем повернулся к капитану «Градиента» и посмотрел на него внимательным взглядом.
— Значит так, сынок, — тихо сказал он. — С прической тебе придется расстаться… Запустишь двигатели ты. Надеюсь, не забыл, что такое прямое нейроуправление?
Чеслав Шеман съежился.
— Нет… — прошептал он.
— Что значит — нет? Не забыл или прически жалко?
Нордвик бросил взгляд на таймер. Я тоже. Оставалось тринадцать минут.
— Я не смогу…
— Что значит — не смогу?! — взъярился Нордвик. Глаза его недобро щурились. — А ну, марш в душевую!
— Я не смогу… — снова пролепетал Чеслав Шеман и тут же быстро затараторил: — Когда мы в институте сдавали зачеты по нейроуправлению, я с трудом укладывался в три минуты…
Нордвика перекосило.
— Черт бы тебя побрал! — выругался он и, резко повернувшись к пульту, включил селектор внутренней связи.
— Внимание по всему кораблю! — сдерживая себя проговорил он. — Прошу пассажиров, имеющих права пилотов, отозваться. На отзыв — одна минута. Повторяю: в течение одной минуты.
Секунд через пятнадцать отозвался чей-то голос:
— Микробиолог Бахташ Тарма. Двести шестая каюта. Имею любительские права…
— Спасибо, не надо. Прошу отзываться пилотов не ниже первого класса.
Минута прошла в напряженном молчании. Больше отзывов не поступило. Нордвик подождал еще лишних секунд десять, затем отключил селектор и повернулся к Чеславу. Лицо Нордвика было страшным и одновременно жалким. Смесь ярости и страдания.
— В таком случае… — прохрипел он, лицо его исказилось, и он часто-часто задышал, — на боте пойдешь ты. Твоя задача… по моему приказу… направить бот в супермассу…