Сидя в темноте, Вульф прислушивался к словам играющей песни.
Я верю в женщину, Бог мой. Нам всем нужен кто-то, с кем можно поговорить, Боже мой…
Против воли слова песни вызвали в воображении образы его древней родины и женщины с волосами белыми как снег, и глазами синими, как море.
Арнхильд.
Он не знал, почему до сих пор думает о ней после всех этих веков, но так оно и было.
Он глубоко вздохнул, размышляя, что бы произошло, если бы он остался на ферме своего отца и женился на ней. Все этого ждали.
Арнхильд этого ждала.
Но Вульф отказался. В свои семнадцать лет он хотел другой жизни, не такой как у простого фермера, выплачивающего налоги своему ярлу. Он хотел приключений и битв.
Славы.
Опасности.
Возможно, если бы он любил Арнхильд, то этого было бы достаточно, чтобы удержать его дома.
И если бы он так поступил…
Скука свела бы его к чертям с ума.
В чем и заключалась его проблема этим вечером. Ему нужно было что-то захватывающее. Что-то, что могло разогнать его кровь. Что-то вроде горячей, привлекательной рыжеватой блондинки, которую он оставил на улице…
В отличие от Криса, для Вульфа обнажиться перед незнакомой женщиной, не было тем, чего следовало бы избегать.
Или, по крайней мере, обычно не было. Конечно, именно его готовность скинуть одежду перед незнакомкой и наградила его нынешней долей, так что вполне вероятно, что Крис все же обладал здравым смыслом.
В попытках отвлечься от этой раздражающей мысли, Вульф набрал номер Талона и нажал на перемотку на дистанционном пульте, чтобы сменить песню на "Immigrant Song" группы Led Zeppelin.
Сотовый Талона ответил в тот же момент, когда Вульф авторизировался в блоке личных сообщений для Темных Охотников.
— Привет, малышка, — язвительно поздоровался Вульф, переключаясь на наушники, чтобы иметь возможность печатать и разговаривать одновременно. — Я сегодня получил твою футболку «Dirty Deeds Done Dirt Cheap» [ «Грязные делишки — почти даром», название песни с одноименного альбома группы AC/DC.]. Не смешно, и я задарма не работаю. Я рассчитываю на большие деньги за то, что делаю.
Талон усмехнулся.
— Малышка? Отвали-ка по добру по здорову, не то приду и надеру твою викингскую задницу.
— Эта угроза имела бы хоть какой-то вес, если бы я не знал, как сильно ты ненавидишь холод.
Талон рассмеялся глубоким гортанным смехом — Так что ты планируешь на сегодняшний вечер? — спросил Вульф.
— Примерно шесть футов пять дюймов (около 1,96 м)[ «увеличиться, повыситься, подняться», на это Талон и отвечает, называя свой рост.].
Вульф застонал.
— Знаешь, эта паршивая шуточка не становится смешнее с каждым разом, как я ее слышу.
— Знаю. Но я живу только для того, чтобы изводить тебя.
— С чем ты вполне успешно справляешься. Берешь уроки у Криса?
Он услышал, как Талон прикрыл рукой трубку и заказал черный кофе и оладьи.
— Так ты уже в хорошей форме и готов к вечеру? — спросил он Талона, когда официантка ушла.
— Ты же знаешь. Время Марди Гра[ «жирный вторник», вторник на Масляной неделе, последний день карнавала, Масленица], и все вокруг кишмя кишит Даймонами.
— Фигня. Я слышал, как ты заказывал кофе. Ты снова сбежал, так ведь?
— Заткнись, Викинг.
Вульф покачал головой.
— Тебе и правда надо обзавестись Оруженосцем.
— Ага, конечно. Я напомню тебе об этом, когда ты в следующий раз будешь ныть насчет Криса и его зубоскальства.
Вульф откинулся назад в кресле, читая сообщения своих коллег Темных Охотников. Утешительно было осознавать, что не один он с ума сходил от скуки в перерывах между заданиями.
Так как Охотники не могли собраться вместе физически, не выкачивая друг из друга силы, Интернет и телефоны были единственным способом, позволявшим поделиться информацией и оставаться на связи.
Технология стала для них даром свыше.
— Чувак, — сказал Вульф, — это мне кажется или ночи действительно становятся длиннее?
— Некоторые длиннее, чем другие. — В телефонной трубке послышался скрип стула. Без сомнений, Талон отклонился назад, чтобы оценивающе рассмотреть какую-нибудь женщину, проходящую мимо его столика. — Итак, что тебя гнетет?
— Я беспокоюсь.
— Иди перепихнись.
Он фыркнул, услышав стандартный ответ Талона. Хуже того, он знал, что кельт действительно считает секс панацеей от всех бед.
Но потом, когда его мысли вернулись к женщине в клубе, Вульф уже не был так уверен, что это не сработает.
По крайней мере, на этот вечер.
Однако, в конечном счете, ночь с очередной женщиной, которая не сможет его запомнить, не прельщала его.
Давно уже не прельщала.
— Это не проблема, — сказал Вульф, просмотрев сообщения. — У меня руки чешутся как следует подраться. В смысле, черт возьми, когда в последний раз тебе попадался Даймон, действительно способный дать отпор? Тот, которого я уничтожил сегодня, просто упал на меня. Один из них даже захныкал, когда я ударил его.