Впервые он был в её покоях. В уютном мягком кресле, можно было на время забыться, откинувшись, погрузиться в воспоминания, слушая приятный голос Эн. Она поведала ему историю своей жизни. Он слушал, не перебивая и не спрашивая ни о чем. Она закончила свой рассказ и замолчала, давая возможность ему осмыслить сказанное. Чуткая тишина повисла в комнате, и только огонь, слегка потрескивая в камине, нарушал её.
Генри растворился в тишине. Не хотелось думать, еще больше не хотелось верить в услышанное. Воображение рисовало перед ним картины событий, он словно смотрел на то, что происходило с ним, с братом, с матерью и отцом — со стороны. Порой, правда — хуже лжи. К ней тяжело привыкнуть, а осознать и научиться жить заново — почти невозможно.
— Мальчик мой, о чем ты задумался? — легкая прохладная ладонь легла ему на плечо.
Он обернулся, Эн успела встать с кресла и теперь стояла за его спиной, нервно покусывая губы. Генри встретился с ней взглядом и, качнув головой, произнес:
— Я не знаю: кто я и как мне жить дальше… Моя память — упорно отказывается возвращаться. Невероятно, но даже собственное имя — теперь мне не принадлежит. — Одним движением он снял с себя медальон и положил его перед собой на хрустальный круглый столик с резной красивой ножкой. — Не могу больше называться Генри, а Лэнсом — не хочу. Я теперь — никто.
— Мне жаль, что я причинила тебе боль… Сынок, всё вернется на свои места.
— Я не уверен в этом. Всё, на чем держался мой мир — рассыпалось прахом несколько мгновений назад. Теперь, я понимаю, почему одновременно хотел узнать о себе и боялся, что эти знания окажутся не такими, как рисует воображение.
— Лэнс, прости меня.
Он вздрогнул, когда она назвала его по имени.
— Нет, я не Лэнс, как и ты уже не Луиза, — встретил её полный горечи взгляд. — Не вини себя, ма…ма, — он споткнулся на этом слове, попробовал его на вкус, приятное чувство растеклось теплом в сердце.
— Ты назвал меня — мамой, — робкая слезинка скатилась по щеке Эн. — Я так давно хотела это услышать, так давно.
Он встал, обнял её, нежно привлек к себе.
— Я надеюсь, что жизнь образуется, и я смогу называть тебя так, как ты этого заслуживаешь, — прошептал он, вдыхая аромат её волос, — а пока…, мне нужно побыть одному. Хотя бы несколько часов — привести свои мысли в порядок.
— Хорошо мой мальчик. Но ты не можешь оставаться без имени. Как мне называть тебя? Быть может — Ловел — это имя твоего деда. Оно идет по обычаю таро вторым. Чтобы у твоей силы была опора предков, я назвала тебя Лэнс Ловел Уилс.
— Ловел? Что ж, я не против.
— Твой брат унаследовал имя отца — Генри и фамилию Уилс. Ему не дано познать силу Луны.
— Возможно, именно это и мучает его больше всего. Я все время думаю, почему он решил избавиться от меня? Но не нахожу другого ответа на этот вопрос.
— Не спеши с выводами. Стоит спросить Генри, что он думает и почему все случилось так, а не иначе. Пообещай мне, что не причинишь ему вред.
— Вред? А то, что он сделал со мной, как ты это назовешь? Благо?
— Быть может, он виновен лишь отчасти в твоих бедах, мой мальчик. Мне кажется, что Эндж стоит за всем этим. Вот кого нам стоит опасаться. Возьми медальон, Ловел. Я хочу, чтобы ты сам передал его Генри. Возможно, тогда он вспомнит меня. Я бы очень хотела, чтобы ваши судьбы сложились по-другому. Если есть хоть один шанс у Генри быть прощенным — позволь ему его получить.
— Я попробую. Скажи, ты можешь присмотреть за Соу в мое отсутствие?
— Да, конечно.
— Не отдавай её Августе. Не могу доверить ей девочку, пока не могу. Я привязался к малышке, и её судьба зависит от меня. Не хочу рисковать. Ты понимаешь?
Эн кивнула, отстраняясь от него:
— Не беспокойся, сынок.
— Спасибо. Эта девочка — самое дорогое, что осталось у меня, — сказал он, надевая медальон и, прощаясь с матерью, поцеловал её в щеку.
Послышались тихие неуверенные шаги за спиной. Он обернулся, в проеме двери показался силуэт Луры.
— А я? Как же я? Я больше не дорога тебе?
Девчонка, пошатываясь, вошла в комнату Эн и встала напротив него.
— Лура, ты почему встала?! — Ловел хотел подойти к ней, но девушка уколола его взглядом. Столько в нем было укора и внутренний борьбы, что он невольно остановился на полпути.
— Девочка моя! — бросилась к ней Эн, но Лура отстранилась от её объятий.
— А ты?! Обманщица! — выкрикнула она в лицо правительнице. — Я скажу сейчас — всё, что думаю о вас. Я слышала. Я знаю, что мне не следовало это делать. Но как по-другому узнать правду? Ты все скрывала от меня. Я тебе не дочь. Ведь так? Так?
— Лура успокойся и выслушай меня. Всё совсем не так, как ты подумала.
— Не так? Все знают правду, даже учителя в гимназии насмехаются надо мной, а я не знаю. Горжусь своей матерью. А у меня её вообще нет, и никогда не было! А ты молчишь? Лучше бы я умерла, чем так!
— Лура! Перестань! Что ты такое говоришь? — попробовал вмешаться в разговор Ловел и только еще больше раззадорил девчонку.
— Что я говорю? Я НЕНАВИЖУ ВАС! Вы играете мной, как куклой, а я…я — ЧЕЛОВЕК! — всхлипнула она и выбежала, с силой хлопнув дверью.
Эн кинулась следом:
— Лура! Подожди!
Но той след простыл, лишь гул её быстрых шагов, раздавался под сводами дома правительницы.
— Я догоню! — выкрикнул Ловел и в одно мгновение скрылся с глаз Эн, сбегая по крутым ступеням лестницы в погоне за Лурой.