Толпа собралась порядочная, но после пары десятков зуботычин, вставших в караул преображенцев желающих поглазеть на уносимые в шатер государя сундуки стало много меньше. Между тем витязи сложили десять сундуков в один угол, тут же вышли из шатра, по настоянию охраны государя уйдя за невидимую линию.
-Садись, полковник,– закинув ногу на ногу, государь стал забивать в длинную трубку рассыпчатый табак.
-Спасибо Ваше Величество.
Мягкий стул с высокой спинкой чуть скрипнул, врываясь в зеленый дерн и замер.
-Рассказывай, я тебя слушаю, ничего не утаивай,– милостиво разрешил Петр, прикуривая угольком вонючие табачные листья.
Пару секунд Прохор помолчал, собираясь с мыслями и четко, как на уроке тактики, глядя чуть выше головы государя начал:
-Ваше Величество, когда наш полк отбыл для помощи Полтаве…
-Оставь, полковник,– поморщился Петр.– То что ты со своими солдатами, «вынырнул» из Яковецкого леса, аки заяц под копыта коня, бог с тобой. Хорошую службу заслужил, и тебе с твоими витязями все зачтется, я уже сказал. Ты мне про золото лучше расскажи, зелоно интересно мне сие, откуда оно, кто добыл. Все расскажи.
-Как прикажите государь. Перед тем как вступить в бой, прошлым утром я отдал приказ двум взводам полка, разведчикам по дуге обойти лагерь шведом и до того момента покуда их командир, сержант, не решит вмешаться, они должны будут наблюдать за ходом сражения издали. При этом я приказал наблюдать им за штабом короля шведов и при случае захватить кого-нибудь.
-А откуда ты знал, что мы победим?– прищурился Петр.
-Русская армия сильней шведской, … то, что было шведской армией,– поправился Прохор.– Это еще ваш сын нам говорил, государь!
-Ишь как!– крякнул царь.– Продолжай дальше.
-Так вот, когда ближе к обеду войска Карла побежали, разведчики смогли выследить одного из сановников шведского короля. Некоего графа Пипера, дождавшись когда момент для захвата будет самым удачным, два взвода витязей вошли в покинутый лагерь шведов и скрутили этого графа. А как потом выяснилось, он хотел уничтожить важные государственные бумаги и переписку своего короля, оставленные им в старом штабе, чуть ближе к Полтаве, чем тот который он поставил во время вчерашнего сражения,– говоря это, Прохор передал Петру плотную кожаную папку, перевязанную парой кожаных ремешков, удерживающих бумаги от выпадения.
-Вон даже как, отрадно,– задумчиво выпуская облако дыма, царь взял бумаги, сорвал ремешки и углубился в чтение.
В течение десяти минут, государь просто выпал из жизни, то и дело, хмыкая, он постоянно потягивал трубку и листал чуть пожелтевшие страницы государственных бумаг, на которых голубым оттиском стояла королевская печать. Определенно бумаги действительно оказались важными.
-Читал?– с все тем же прищуром спросил царь Прохора, убирая бумаги в стол, задумчиво теребя левую мочку уха.
-Никак нет, Ваше Величество! Мои подчиненные дисциплине обучены, и никто не решился бы на ее нарушение в угоду личному желанию и интересу!– приподняв голову, ответил полковник Митюха.
-Отрадно, коли так, отрадно. А что же на счет золото, откуда оно? Признаюсь нужно оно ой как нужно государству нашему, но узнать, как попало в руки к твоим орлам, просто обязан,– довольно спросил Петр.
-Так вместе с графом Пипером, разведчики и казну шведского монарха нашли, государь.
-Ха!– хлопнув по коленкам, царь захохотал, после чего, встав, вытер выступившие слезы, весело проговорил.– Теперь у Карлушки ни армии нет, ни денег на новую… Молодцы, орлы! Всех к награде представлю! А где же сам граф, неужто помер?
-Нет, государь жив, здоров, хоть и помят немного.
-Тогда веди его ко мне сейчас же, хотя нет, вечером приводи, вместе с орлами захватившими его, уяснил?– улыбка правителя Русского царства напоминала улыбку ребенка наконец-то получившего долгожданный гостинец.
-Так точно, Ваше Величество!
-Тогда ступай.
Встав, Прохор поклонился царю, коротко по военному, развернулся и со счастливой улыбкой вышел из шатра, на встречу обеспокоено ожидающим своего командира разведчикам.
-Награда!– громко сказал полковник, только одно слово, но и его хватило, чтобы молодые солдаты радостно закричали в предвкушении того, чего добивался Старший брат – признания корпуса царем!
«Санта-Лючия» медленно, словно нехотя выплывала из порта, на корме мельтешил капитан, щедро одаривая зуботычинами провинившихся матросов. Два месяца бездействия сильно сказались на дисциплине команды шнявы. Мутные глаза с опухшими после похмелья лицами тому подтверждение, но, увы, выбирать не приходиться, еще повезло, что вообще кто-то в порту стоял.
Кроме нанятого корабля у причалов замер красавец – фрегат, в бортах у которого зияли шестнадцать бойниц, открытых после недавнего мытья палубы. Как сказал мне капитан этот сорока пушечный корабль стоял на дрейфе, готовясь выйти в море, латая дыры, появившиеся во время последнего боя с каперами английской короны, нахально заплывшими в исконные испанские воды.
Рядом со мной на палубе стоит капитан Гомез, отправленный вместе со мной ко двору испанского монарха. Так уж получилось, но прием в нашу честь, данный комендантом затянулся до полуночи, по большей мере это был даже не прием, а фуршет, когда люди стоят по компаниям с кубком вина в руке и беседуют на различные темы. Вот именно так сие действо и было вчера.
Граф Кантилья оказался добродушным подтянутым ветераном, седоусым с неизменной бородкой, в которой половина волос была полностью седая, а другая черная. Несомненно, годы берут свое, но глядя на этого человека хочется думать, что годы берут не все… далеко не все.
Беседа получившаяся с комендантом в целом носила чисто ознакомительный характер, в большей мере мы с графом разговаривали о нейтральных темах и только ближе к концу приема, смогли поговорить на действительно важные темы, оставшись наедине в кабинете коменданта.
Основной вопрос, мучавший испанца, был, несомненно, причина появления Московии на землях центральной Европы, чего она хочет, для чего наше посольство. Мой же ответ был всегда лаконичен и краток: «Для расширения представительств посольств и заключения различных договоров, а быть может и союзов». Как не изощрялся комендант в лести, но больше он выбить из меня не смог ничего стоящего. Разве что я сам намекнул ему, вполне может случиться так, что Россия сможет помочь Испании в войне с Англией и ее союзниками, не важно как, главное что помочь, правда имеется ряд условий, без которых помочь Русское царство Филиппу Испанскому не сможет.
Вот тут то граф заинтересовался по-настоящему, видимо дела империи Филиппа Испанского идут действительно не важно, раз возникает такой интерес к обычным словам, не подтвержденным никакими вескими доводами. Ведь, по сути, у Руси даже войск свободных нет. Чтобы их можно было послать как экспедиционный корпус в подчинение к испанцам.
В общем, интересный разговор получился, в довершение которого комендант обещал помочь нашему посольству в меру своих возможностей. И сразу же, в знак «дружбы» отрядил с посольством капитана Гомеза, благо, что такой провожатый до столицы действительно будет очень кстати, много вопросов и ненужной волокиты попросту отпадут и нас не коснутся.
Где-то за городской стеной, со стороны южных ворот глухо ухнуло, часть домов слегка покачнулась, но все тут же стихло. Не понимая, что происходит, беру притороченную к портупее подзорную трубу, благо, что привычка носить ремень нового образца быстро прижилась не только у меня. Одно крепление ножен чего стоит, не надо постоянно поправлять сползающую на живот гарду или в раздражении придерживать болтающийся возле детородного органа клинок.
-Смотрите, там кажется пожар!– кричит один из слуг, указывая рукой на юг города.
Перевожу трубу в указанную сторону, действительно медленно разгорается один из крайних домов. Но не это оказалось интересным, по стене, окружающей саму Мессину бегали испанские солдаты, постоянно припадая к ней и тут же прячась обратно за каменные зубцы.
В слабом просвете между нагромождения домов и стены замечаю, что кусок серого камня попросту лежит на земле, открывая вид марширующих колонн австрийских мушкетеров, чуть в стороне от них идут знаменосцы, на вытянутых руках удерживая древко с развевающимся полотном. Глухие удары повторились вновь, причем не так как до этого, а будто капель, бьющая по крыше… канонада! Стараюсь рассмотреть, что происходит в самом городе, вот только ничего не видно за портовыми трущобами, переулок, через который столь удобно было смотреть за атакой врага, остался позади, наш шлюп, набирая скорость, выходил из бухты.
Алехандро с беспокойством смотрит на город, непонятно что, высматривая за стеной припортовых домов. Между тем, наш корабль, сделал небольшой поворот и перед моим взором, предстала картина штурма Мессины. Уже и капитана Гомез смог увидеть, что происходит под стенами его города.
-Обратно! Давай обратно!– кричит он на капитана шлюпа.
-Нет, обратно нам уже нельзя… мне жаль,– жестко говорю ему.
Глаза испанца опасно заблестели, ладонь чуть сместилась к гарде клинка, тут же рядом со мной встал лейтенант гвардейцев, а в паре метров от Алехандро замерли Егор с Русланом, готовые по первому приказу броситься на несдержанного испанского офицера. Я едва заметно махнул им рукой, мол, успокойтесь, сам же отвернулся от Алехандро, продолжая глядеть в трубу за движением колонн австрийцев.
Пришвартованный фрегат снялся с якоря, проплыл пару сот метров и замер на месте, встав аккурат напротив пролома в стене. Видимо капитан решил помочь осажденным, правда, как он это будет делать, я не представляю. Кругом дома, и нет открытого пространства для огневой поддержки. Но вопрос разрешился сам собой, не мудрствуя, капитан просто-напросто приказал открыть огонь по ближайшему дому, закрывающему обзор и пролом в стене, стоящему прямо на прямой наводке пушек фрегата.
Трех этажный дом сложился как карточный домик, после первых пяти попаданий, остальные же ядра полетели дальше, не изменив своей траектории, напрямик в пролом, к которому приближались штурмующие войска австрийцев. Пара снарядов пролетела далеко от колонн врага, но вот остальные задели крайний ряд мушкетеров под черно-желтым флагом, оставляя после себя сломанные куклы, еще недавно бывшие живыми людьми. Тут же фрегату вторила канонада крепостных орудий, буквально выкашивая марширующих солдат, первые шеренги пали, так и не дойдя до заветной стены, под которой жидкой грязью текли остатки воды, в пересохшем рву.
Сбоку от меня радостно закричал Алехандро, тряся кулаками в чистое небо, неотрывно глядя в подзорную трубу, взятую у капитана «Санта-Лючии». Проследив за взглядом испанского офицера, я озадаченно погладил подбородок: к порту Мессины приближается пара корветов с полосатым желто-красным флагом. Странно, но, кажется, вчера граф говорил о том, что в городе не хватает войск, тех пяти сотен солдат, что расквартированы в казармах города, попросту не хватает даже на поддержание порядка в ближайших землях, не говоря уже о полноценном контроле всей подвластной территории. А что говорить о кораблях? Комендант вообще только горестно вздохнул, стоило мне только упомянуть о них. Фрегат чисто случайно здесь оказался, а тут получается в Мессину шли сразу два корвета, пускай эти корабли предназначены в большей мере для крейсерской деятельности против противника и вы слеживания оного, но ведь и их 32 пушки в решающий момент могут сыграть важную роль в сражении. Даже в таком, когда каждый бортовой залп уменьшает количество нападающих на десятки человек. Все-таки странно, право слово видеть в захолустном городе на отшибе империи, нуждающейся во всех наличествующих сил как никогда ранее сразу два военных корабля.
-Что они делают?! Они…они, о нет, Святая Мария!– Алехандро ухватился за борт шнявы, до бела сжимая дрожащими пальцами ни в чем не повинное дерево.
Вновь перевожу взгляд на пару корветов, вижу, что команда обоих кораблей суетится сверх меры, не понимая в чем дело, гляжу на капитана Гомеза, вновь перевожу взгляд на корветы и только теперь замечаю, причину иступленного состояния Алехандро. Испанский флаг на обоих кораблях пропал, вместо него на мачтах корветов трепыхался на ветру его английский собрат. Каперы!
-Полный вперед, капитан, нам надо уходить как можно скорее!!– ору что есть мочи на замершего у штурвала капитана Кастанедо.
Однако он и без моего приказа прекрасно разобрался в ситуации, тут же начал раздавать приказы суетящимся на палубе матросам. Между тем я продолжал глядеть за разворачивающимся действом на берегу. Австрийцы, неся большие потери под ливнем пуль и картечи, сумели пробиться к образовавшемуся пролому, теперь ожесточено бились с испанским заслоном, держащимся из последних сил, против многократно превосходящего врага. Испанцы таяли, словно снег под лучами весеннего солнца, но и с собой забирали не мало врагов на тот свет, вот только слишком мало их было, подданных Филиппа Испанского. Даже ополченцы и те на смерть стояли за каждую пять земли города, то и дела вскидывая руки падая на каменную брусчатку городских улиц.