Тут всем заправляла, точнее сказать – владычествовала грубо сложенная торговка с хитрыми маленькими глазками. Если она и в молодости, по всей видимости, не блистала красотой, то с возрастом не осталось никакого намека на привлекательность – тетка выглядела поистине устрашающе. И это заставило меня поневоле проникнуться уважением к ней, я бы даже не удивился, если бы в одной из задних комнат над огнем весело булькал огромный котел с маленькими детишками. Хозяйка, благосклонно глянув на Гарретта, сказала:
– Чем могу служить, красавчик?
Вот тут я просто обалдел от того, насколько ее прекрасный серебристый голос не сочетался с грубой внешностью. Если бы глаза мои были завязаны, то готов биться об заклад, что слышу эти слова от женщины дивной красоты. * вот вам еще одно подтверждение тому, что некрасивых женщин не бывает После такого мысли о котле в задней комнате сами собой испарились. Она внимательно разглядывала меня, Гарретт посвятил все внимание содержимому полок, а я неловко переминался с ноги на ногу.
– Что-то мне этот лук кажется знакомым, – каждое слово было сладким как мед. Женщина улыбнулась, показав находящиеся в ужасном состоянии зубы, даже бинковским было далеко до них.
– Всего лишь щедрый подарок, – ответил Гарретт где-то позади меня. Он брал всякие бутылочки с полок, разглядывал их и ставил на место.
– Я слыхала об этом... А не помогла ли получить подарочек одна из моих газовых бомб?
– Да. Мне понадобится парочка новых, а еще световые. И, кстати, нет ли у тебя водяных стрел для моего спутника?
Она весело прищелкнула языком, направляясь к полкам за стрелами и прочей утварью. Ступни у ней были самыми громадными, что мне доводилось видеть у женщин: они были скошены наружу, так что хозяйка косолапила при ходьбе. Малюсенькие глазки добродушно поглядывали на меня.
– Я и не знала, что у тебя теперь есть ученик. – фраза повисла в воздухе, как нежная туманная дымка, потихоньку опускавшаяся к полу.
Гарретт, не отвечая, положил на прилавок пригоршню всяких флаконов. Большинство из них были мне знакомы – сосуды со святой водой.
– Там, куда ты собираешься, понадобится парочка огненных стрел и мин, красавчик, – сказала она, взглядом знатока окинув выбранные Гарреттом предметы. Он кивнул и указал на одну из странных металлических тарелок, которую хозяйка достала с полки позади прилавка. Вор очень осторожно обращался с этой штукой, стало ясно, что она совсем не то, чем кажется на первый взгляд. Я хотел было взять одну такую же и внимательно рассмотреть, но, уловив предупреждающий взгляд Гарретта, отказался от этой идеи.
– Убери подальше пальчики, малыш, – раздался нежный голос торговки. Подняв голову, я лицом к лицу встретился с ее „чудесной“ улыбкой, что снова заставило меня разрываться между удивлением и отвращением. А она отвернулась и принесла несколько огненных стрел с задней полки.
Гарретт отложил в сторону несколько металлических тарелок вместе с водяными стрелами и флаконами и теперь придирчиво разглядыал огненные. Они тихо мерцали в его пальцах во время этого осмотра. Оставшись довольным товаром, вор положил несколько штук вместе с остальными вещами. В то время как они с хозяйкой спорили о цене, я внимательно рассматривал витрины, обнаружив множество инструментов подобных тому, с помощью которого мой спутник мог открывать запертые двери. Продаваемое здесь оружие тоже имело одну особенность – оно было легким и удобным в обращении, броня тоже выглядела не тяжелой и не стесняющей движений. Если сначала было не совсем понятно, что за клиенты навещали эту лавку, то теперь это казалось очевидным, городская стража уж явно сюда не захаживала.
Гарретт уже договорился с торговкой и подтащил меня поближе, ухватив за колчан. Он вложил туда несколько водяных и пару огненных стрел (в то время как я немного сопротивлялся такому детскому обращению), отпустил меня и сунул в руки две световых бомбы вместе с пригоршей флаконов святой воды. Остаток он забрал себе, рассовывая по карманам прочие принадлежности, и подтолкнул меня к выходу из лавки.
– Удачи вам, – бархатным голосом произнесла женщина на прощание.
И мы, не мешкая, отправились на кладбище.
Придя туда (на этот раз через главные ворота) я с удовлетворением отметил, что следы случившегося позавчерашней ночью полностью скрыты выпавшим снегом, свежие и древние могилы тоже мирно спали под белым одеялом. Кроме нас здесь не было ни одной живой души и нигде не виднелось недавних следов. Пришлось долго пробираться по направлению к дальней части кладбища, где произошло убийство Гунтера. Было довольно-таки тяжело лезть по густому снегу и я прямо обрадовался, когда впереди выросла та самая стена, через дыру в которой удалось проникнуть на кладбище в прошлый раз. Здесь не было новых могил. Большие и маленькие мавзолеи и надгробия стояли уже долгие десятилетия. Большинство уже обветшало, надписи стерлись, но тем не менее там и тут можно было различить следы былого великолепия. Прозрачные сосульки свисали с остатков изящной резьбы, а снежные наносы как белая пудра покрывали растительный орнамент на том или другом камне. Сегодня кладбище не выглядело устрашающим. Как хотелось остаться тут наверху, среди снега! Но Гарретт со знанием дела направился к одному из самых старых мавзолеев и, пригнувшись, вошел в узкий дверной проем, чья решетка уже давно приказала долго жить.
Характерный запах заплесневевшей от времени каменной кладки ударил в нос, когда я последовал за ним. Внутри было очень тесно и при всем желании непонятно, где же находится вход в городские Катакомбы. Гарретт тем временем надавил на одну из плит, казавшуюся частью пола. Я надеялся, что на этом месте не разверзнется бездонная дыра, как в Св. Квинтусе. Но ничего подобного не произошло – плита не проломилась, а легко отошла в сторону, просто нужно было знать, куда нажать. Глазам открылась какая-то шахта, я решил что это все, что осталось от древнего колодца. Волосы на затылке встали дыбом. Нет, я ни за что не спущусь туда! Ни на метр!
А Гарретта занимали проблемы другого рода: он разглядывал шахту и ругался сквозь зубы. Искоса поглядев на меня, он проворчал:
– Кто-то тут уже лазил, причем недавно. Гляди – ни паутины, ни пыли.
Не уверен, что должен был горевать из-за отсутствия этих атрибутов склепа. Сама необходимость спускаться вниз мало радовала, а стряхивать с себя при этом сотни восьминогих бестий и их кружева казалось еще менее привлекательным. Но выражение лица Гарретта было мрачным.
– Возможно, там внизу мы встретим кое-кого.
Вздохнув, он запахнул плащ, подтянул лук и начал спускаться в шахту – плотно прижимаясь спиной к одной стене и упираясь ногами в противоположную, при этом осторожно сползая вниз. Я спрашивал себя, почему бы не воспользоваться этой самой знаменитой плющ-стрелой, но потом увидел, что здесь негде было закрепить ни веревку, ни даже волшебную лиану.
От вида исчезающего во тьме Гарретта мой желудок переворачивался. Чего я здесь собственно делаю? Я был хаммеритом, а не осквернителем гробниц! – Вообще-то я всего лишь зеленый неофит. Но все равно никто не в праве заставлять меня лезть в эту дыру, ведущую, казалось, в никуда! – Да, Первосвященник Маркус ожидал, что я буду сопровождать вора. Но никто не предупредил, куда может привести эта экскурсия!
– Ты идешь или как? – нетерпеливо прогремел голос Гарретта откуда-то снизу. Моя сопротивление вновь было сломлено. Нерешительно бормоча, я упирался спиной в стену шахты, карабкаясь вниз. Это оказалось довольно просто, нужно было лишь не дать панике завладеть собой. Слабый дневной свет растворился где-то наверху и теперь еле-еле можно различить лишь контуры стен. Тут внутри они были холодными и гладкими, но хотя бы не сырыми.
В конце концов стало совсем темно. Я чувствовал себя заживо погребенным, а внутри рос животный страх, затруднявший дыхание. „Только без паники“ – бормотал я про себя, но уже не контролировал собственные действия. Почувствовав судороги в ногах, попытался остановиться, чтобы дать отдых ноющим мышцам, но вместо этого беспомощно соскользнул на несколько метров вниз, и лишь небольшой выступ спас меня от падения. Задыхаясь, я вцепился разламывающимися от боли пальцами в камень, а ноги со всей силы упирались в противоположную стену шахты.
– Чего ты там застрял? – послышался снизу голос Гарретта. Очень хотелось сказать в ответ что-нибудь едкое, но надо было беречь дыхание, чтобы не свалиться. Руки и ноги тряслись.
Лишь спустя некотрое время я снова был в состоянии карабкаться дальше. Наконец-то снизу пробился тоненький лучик света, это придало мне мужества. Достигнув выхода из шахты, я очутился рядом со своим спутником. Мы стояли на нескольких досках, которые на головокружительной высоте кое-как образовывали перекрытие над огромным помещением, между ними зияли огромные дыры. Ненадежные опоры под нами прогнили насквозь и покрытылись плесенью, так что было жутко там находиться – я все время опасался падения. Но Гарретта абсолютно не волновало состояние ветхих стропил, он на моих глазах уселся на них, болтая ногами над пропастью. Не было особого желания следовать его примеру, когда он безмолвно указал вниз. Однако я, борясь со смертельным страхом, все же подполз поближе, заметив обычную насмешливую улыбку.
Удивительное дело – внизу горело несколько факелов, освещая обширное пространство, усеянное гробницами. Несомненно, эти захоронения раньше выглядели роскошно, но беспощадное время не пощадило их. Стены раскрошились и кое-где грозили провалиться внутрь. Эту часть Катакомб занимали могилы членов богатых торговых семей и на их обустройство было потрачено огромное количество денег. Каждый саркофаг представлял собой каменный шедевр, даже было жалко того, что подобная красота скрыта под землей от посторонних глаз.
Я вопросительно поглядел на Гарретта, не поняв сразу, что вызвало его внимание, пока он не показал вниз. Там, в полутьме, возле гигантского саркофага распласталось человеческое тело. Мужчина лежал, уткнувшись лицом в землю, а его конечности нелепо торчали в разные стороны, как у сломанной куклы. Однако было непохоже, что он свалился отсюда, сверху, ведь его рука по-прежнему крепко сжимала меч, а увидев ясно различимые даже с такого дальнего расстояния раны повергли меня в ужас, вызвав в памяти воспоминания о мертвом смотрителе лесной часовни. Я боролся с диким желанием немедленно развернуться и выкарабкаться по шахте наружу, сейчас на всем свете не было ничего милее этого темного лаза с его паучьими сетями.
Гарретт поднялся с шаткого насеста и мы, пригнувшись, подошли по доскам к выступу, от которого вдоль стены тянулся узкий карниз. Должно быть, прежде на него опиралась крыша. Проблема заключалась в том, что ее как таковой уже давно не существовало, поэтому продвижение этим путем казалось заданием для отряда смертников. Выступ был едва ли шириной со ступню и уводил прямо вниз. Гарретт, ни на секунду не останавливаясь, крался вдоль стены как кошка, а я, застыв без движения на балках, испуганно глядел с высоты. Казалось, что какие-то невидимые руки тянут меня вниз. Я еле успел отпрянуть от края, чуть не потеряв равновесие. Вор между тем был уже на другой стороне помещения и теперь выглядывал из пролома в стене. Я был словно парализован, никак не мог заставить себя последовать этим же путем. Он посмотрел мне в лицо без своей обычной насмешки.
– Не раздумывай ни секунды. Просто беги ко мне и не смотри вниз, – очень спокойно сказал он, выжидательно глядя на меня.
Неуверенно разогнув спину (сидеть тут на корточках казалось более надежным), я невольно бросил взгляд вниз и зашатался. Рука лихорадочно искала опору на стене. Подняв глаза, я встретил невозмутимый взгляд Гарретта, наблюдающего за каждым шагом и, сделав глубокий вдох, рванулся вперед, не дав здравомыслию завладеть собой. Перебравшись на ту сторону (как ни странно, живой и невредимый) я готов был скакать от радости, если бы не безрадостная картина, мигом отбившая это желание – новый страшный обрыв с другой стороны дыры. Здесь было не лучше, чем в помещении рядом, нет, в сто раз хуже – не было никакого выступа, а лишь одна-единственная потолочная балка, протянувшаяся над огромным помещением к следующей темной дыре в противоположной стене. Контуры саркофагов едва угадывались в свете одиноко горящего факела и могу поклясться, что различил в тенях возле него какое-то движение.
Гарретт движением руки велел оставаться на месте, что я с большой охотой сделал, а сам уверенным шагом пробалансировал до середины балки, где присел на корточки. Его рука молниеносно рванулась за плечо (мне подобный трюк наверняка стоил бы жизни) – и вот уже отсвечивающая золотом огненная стрела наложена на тетиву лука. Вор целился куда-то в темноту. Я вглядывался в тени, но при всем желании больше не мог различить никакого движения. Было совершенно тихо, если не считать далекого потрескивания одинокого факела и тихого выжидающего гудения натянутой тетивы.
Вцепившись в стену, я напряженно ждал, пока Гарретт выстрелит. Стрела прочертила светящийся след в темноте и с огромной разрушительной силой взорвалась внизу. В яркой вспышке на долю секунды удалось различить контуры сгнившего, превратившегося почти в скелет человеческого тела, а затем тварь разнесло на куски. Эхо взрыва металось еще пару секунд по гигантскому темному залу, затем снова сделалось темно и тихо. Новая стрела уже очутилась на тетиве гарреттова лука, но он не натягивал его, а застыл в ожидании. Я уже научился достаточно сносно вот так цепенеть, пока не будет получена команда „вольно“. Прошли минуты, а снизу не доносилось ни звука. Наконец мой спутник поднялся, обернувшись, и я с ужасом понял, чего он от меня ждет. Он понимающе, но без всякой насмешки, улыбнулся и прошел по балке в другой конец помещения. Там было так темно, что вор почти исчез в тени. Мне совсем не улыбалось лезть следом, но тут вдруг перед глазами явилось лицо Гарретта и на нем застыло то же выражение, какое часто принимало лицо Мастера Торбена, когда он был разочарован мной. Я совсем не мог этого переносить, не желал опростволоситься перед ним. Поэтому встал и двинулся вперед со всей скоростью, насколько позволяла узкая балка, ни разу не глянув вниз, не думая ни о чем кроме твердого намерения добраться до другой стороны и оказался там, едва сознавая, что сделал это. Даже Гарретт глядел на меня в изумлении, потом, скривив рот, исчез во тьме.
Было слышно, как он спрыгнул с балки и приземлился где-то не очень далеко внизу. Слепо нащупав стену на другом конце ненадежного моста, я сделал то же самое (правда, с приглушенным чувством того, что сейчас, наверное, падаю в бездну), но, к своему удивлению, оказался на твердом полу. Мои глаза постепенно привыкли к окружающему нас мраку и я смог различить галерею, в которой сейчас находился. Она, к моему облегчению, казалась сделанной из массивных каменных блоков и достаточно широкой, чтобы по ней можно было без опаски передвигаться. Пробежав вдоль галереи, мы добрались до уводящих в пустоту ступенек. Там было не видно ни зги. Целая орда зомби, оставаясь незамеченной, могла поджидать нас там. От подобных мыслей я беспомощно замер на месте. Гарретт снова вытащил свой лук и огненную стрелу. В слабом свете кристалла он начал медленно спускаться вниз, готовый в любой момент выстрелить. Мои ладони были мокрыми, когда я доставал из кармана флакон со святой водой, следуя за ним.
Понадобилось некоторое время чтобы спуститься, но вот наконец мы стояли на полу зала. Здесь, внизу, он не был таким темным, как казалось поначалу и я в восхищении разглядывал гигантский склеп. Тут стояли всего два больших саркофага, украшенные по бокам диковинными статуями птицеподобных существ. Но Гарретт не удостоил их вниманием и не дал мне времени на восхищение. Он устремился в соседний зал, где лежал тот самый мертвец. Я быстро отвел взгляд от перевернутого трупа мужчины и отважился взглянуть на него лишь через несколько секунд. Глаза покойного казались до сих пор наполненными ужасом, хотя смерть исказила черты лица. Он носил при жизни темную одежду и был вооружен коротким луком с парой стрел, бездарно сделанным мечом и длинным кинжалом. Гарретт быстро обыскал мертвеца – не с целью забрать себе его жалкое добро, а чтобы выяснить, кто он такой. В руках вора появился смятый кусок пергамента и кольцо, оглядев которое, он тихо сказал:
– Один из людей Ройбена. Еще теплый. – от этих слов мороз прошел по коже. Гарретт просмотрел пергамент и тихо выругался.
– Оказывается, не мы одни ищем ту могилу. Пошли.
19
Мы вернулись в зал с двумя статуями и подошли к лестнице. В темноте я разглядел незамеченный ранее проход, ведущий в узкое темное помещение, от которого по обе стороны находились небольшие комнаты со стенными нишами. В них лежали частично сохранившиеся человеческие скелеты, некоторые были закутаны в остатки саванов. Некоторые ниши были закрыты каменными плитами со стершимися символами и надписями, но большинство стояли раскрытыми и осколки их крышек валялись повсюду на полу. Тут тоже горел факел, который Гарретт снял со стены, прежде чем мы двинулись дальше. Из любопытства я хотел рассмотреть поближе человеческие останки в стенных захоронениях и подойти поближе, но он задержал меня и указал на несколько незаметных отвертий в стене справа. Затем, нагнувшись, поднял кусок крышки и швырнул его перед гробницами. Я с удивлением услышал щелканье, заметил, как плита чуть-чуть вдавилась в пол, и тут из отверстий справа вылетели две стрелы. Пронзив пустоту, они с силой ударились о противоположную стену и упали на пол. Я стоял как громом оглушенный, а Гарретт, улыбнувшись в полутьме, сказал:
– Ничего здесь не трогай, ладно?
Привстав на цыпочки, я заглянул в нишу позади ловушки:
– Не понимаю, для чего эта защита. В могиле же нет ничего ценного.
– Теперь уже нет... – услыхал я приглушенный голос Гарретта, поднимабщегося по низкой лестнице в соседнее помещение. Все понятно, он уже явно бывал здесь и наверняка оприходовал эти ниши. Поспешив вдогонку, я уже с опаской наступал на плиты пола.
Из следующей комнаты, как казалось на первый взгляд, не было выхода. Там, как и в предыдущей, находилось множество ниш и пара статуй, угрожающе взиравших на нас в свете факела. В пыли на полу лежал какой-то предмет, показавшийся знакомым. Осторожно подойдя поближе, я увидел боевой молот – оружие моих братьев. Он выглядел ужасно старым и было неясно, как он сюда попал и самое главное, где же его владелец? Кончиком ступни я боязливо коснулся молота, словно страшась того, что он сейчас оживет и набросится на меня. Мой спутник, откровенно забавляясь, наблюдал за всем этим. Я сконфуженно отдернул ногу.
– Его владелец был давным-давно погребен в одной из ниш. Но, видно, он чувствовал себя одиноко и потому покинул ее, чтобы отыскать себе подходящую компанию.
Я испуганно вытаращился на Гарретта. Разумеется, умершие братья тоже могли стать ходячими трупами, как и прочие люди. Но я всегда усиленно гнал прочь подобные мысли.
– Он был... Он ходил по этим комнатам, когда Вы в прошлый раз сюда спускались?