Что-то неприятно мокрое и шершавое ткнулось в щеку Тревиса. Он попытался отстраниться, но его пронзила такая боль, что он замер, не смея пошевелиться. Тревис открыл глаза и увидел острые уши и очертания головы койота на фоне грязно-серого неба. Он узнал Наликидью. Тревис вновь почувствовал, как что-то влажное прошлось по его лбу, но на сей раз это не был язык койота. Темные облака разразились чудовищным ливнем – впервые за все пребывание Тревиса на Топазе. Его била дрожь, а мокрая насквозь одежда говорила о том, что он лежит под струями дождя уже довольно долго.
Тревису стоило огромного труда встать на колени, но Наликидью, схватив его зубами за рубашку, дергала и тянула его. Таким образом апачу удалось доползти до какой-то низины и укрыться от дождя под ветвями дерева. Здесь силы снова покинули его. Тревис скорчился, прижав колени к груди, пытаясь побороть пульсирующую боль в голове, которая сопровождала каждое его движение. Одновременно он пытался вспомнить, что же произошло.
Встреча с Деклаем и пятью другими индейцами, обвинение в колдовстве… В старые времена это было очень серьезное обвинение. Старые времена! Для Деклая и его приспешников они никогда не кончались. А угрозу – до не’илка да – буквально можно было перевести как: «Ты не увидишь рассвета – смерть!».
Камни. Последним, что помнил Тревис, были камни. Он медленно поднял руки и ощупал себя. Его тело было сплошь покрыто синяками: плечи, ребра, даже бедра. Должно быть его, уже потерявшего сознание, закидали камнями. Забросали камнями! Это могло означать лишь одно: его изгнали из клана. Но почему? Ведь враждебность Деклая вряд ли могла получить одобрение Оленя, Джил-Ли, Цоая или Нолана. Тревис не мог собраться с мыслями.
Вдруг Тревис почувствовал, что начал согреваться. Сознание медленно прояснялось. Странное ощущение, которое нельзя описать словами. Наликидью тесно прижалась к человеку мягким боком, положив голову ему на плечо. От ее дыхания его мокрые спутанные волосы незаметно шевелились. Тревис обнял животное одной рукой и услышал в ответ довольное повизгивание. Его уже давно перестали удивлять действия койотов, и сейчас он был чрезвычайно благодарен Наликидью за помощь. Мгновение спустя Нагинлта протиснулся под нависшую ветку и улегся рядом. Тревис ласково погладил мокрую спину койота.
– И что теперь? – вслух спросил он.
Деклай мог устроить такое только с согласия большинства членов клана. А что если этот реакционно настроенный индеец стал новым вождем, и изгнание Тревиса лишь укрепило его положение?
Озноб, сотрясавший Тревиса, отчасти прошел, но время от времени Лиса вновь начинала бить дрожь. Еще на Земле Тревису, как, впрочем, и всем остальным, сделали все известные прививки и даже несколько совершенно новых. Но простуде человеческое тело противостоять не могло, хотя сейчас совсем не было времени болеть.
Тревис начал стягивать с себя промокшую одежду, задерживая дыхание всякий раз, когда тело пронзала боль, возникающая от любого неосторожного движения. Он сгреб с земли прошлогодние листья и начал обтираться ими. Тревис понимал, что не может ничего предпринять, пока мысли у него путаются. Наконец ему удалось уснуть, а койоты улеглись рядом, образовав своими телами подобие гнезда. Апач спал и видел сны, однако после пробуждения не мог вспомнить ни одного из них, лишь страх и разочарование. Он проснулся от мерного стука дождя. Снаружи было темно. Тревис протянул руку, но койотов рядом не оказалось. В голове прояснилось, и он неожиданно для себя понял, что нужно делать. Как только силы вернутся к нему, ему следует обратиться к традициям прошлого. Безнадежность положения толкала его на безрассудство. Он был готов вызвать Деклая на бой.
Тревис нахмурился. Он выше своего врага и на три или четыре года младше. Но у Деклая более плотное сложение, да и руки длиннее. И все же апач был уверен, что Деклай никогда не дрался один на один, по старой индейской традиции. Тревис имел право прийти в лагерь и вызвать Деклая на бой. А тот, в свою очередь, мог либо принять вызов, либо признать себя побежденным. Но трудность была в другом.
В прошлом такие поединки всегда имели один исход: смерть, по крайней мере, для одного из участников. Если Тревис встанет на этот путь, ему придется идти до конца. Но он не хотел убивать Деклая! На Топазе их и так было слишком мало. Да, Деклай ему не нравился, но носить в себе ненависть к кому бы то ни было Тревис не хотел. И все же ему придется вызвать Деклая на бой, в противном случае он навсегда останется изгоем. А Тревис не имел права рисковать будущим после того, что узнал в башнях. Все равно, чья жизнь будет поставлена на карту – его или Деклая, – но дело стоит того, он спасет апачей, а может и весь мир.
Первым делом требовалось отыскать новое расположение лагеря. Если Нолану удалось убедить апачей, то они, скорее всего, двинулись на юг. Последовать за ними значило уйти от башен. Болезненная гримаса исказила лицо Тревиса. Он пожалел, что не может раздвоиться. Ему хотелось остаться в долине и стеречь башни, но в то же время не терпелось разобраться с Деклаем. Но он все-таки был обычным человеком, и ему предстояло рискнуть безопасностью башен.
Наликидью вернулась перед рассветом, притащив какое-то существо, отдаленно напоминающее птицу. Крылья этого существа утратили свое былое назначение, зато ноги были очень мощными. Тревис разделал тушку, машинально оставив часть перьев для того, чтобы сделать стрелы. Он отрывал зубами куски сырого мяса, бросая косточки Наликидью. Несмотря на ноющую боль во всем теле и недомогание, Тревис решил отправиться в путь. Он попробовал мысленно связаться с койотами, представив апачей и, прежде всего, Деклая. Наликидью немедленно отозвалась. Тревис облегченно вздохнул: койоты готовы были отвести его к лагерю индейцев.
Тревис с трудом брел по раскисшей дороге, и вновь в его сознании всплыл вопрос, который он уже не раз задавал себе. Почему койоты покинули его и ждали в долине? Что может связывать животных с Земли с остатками древней звездной империи? Тревис был уверен, что Нагинлта и Наликидью совсем не случайно остались в долине, скрытой золотистым туманом. Ему очень хотелось связаться с ними и получить ответы на интересующие его вопросы.
Без помощи койотов Тревис ни за что не отыскал бы следов перекочевавшего на другое место клана. Противная морось сменилась проливным дождем, смывающим все следы. Небо над головой было бронзово-черным. Койоты бежали, уткнув носы в землю. Время от времени они исчезали за завесой дождя, и тогда Тревису приходилось ждать.
Дождь лил три дня и три ночи, превращая ручейки в стремительные потоки. Тревис надеялся, что индейцы передвигаются столь же медленно. Ведь они несли с собой многочисленную поклажу. Но они совсем не делали привалов, а значит, хотели как можно скорее уйти подальше от северных склонов гор.
На четвертое утро бронзовые облака сменило привычное золото ясного неба. Солнце прорывалось сквозь остатки туч, озаряя холмы, над которыми поднимался пар. Казалось, там кипят сотни котлов. Наконец Тревис перестал мерзнуть и расслабился. Рубаха на его плечах высохла. Однако впереди земля все еще была залита водой, поэтому клан не мог уйти слишком далеко. Раны Тревиса уже не болели, и он надеялся в скором времени настигнуть племя.
Два часа спустя Тревис сидел в засаде, поджидая дозорного, который шел прямо ему в руки. Ведомый койотами, Тревис обогнал процессию индейцев и оказался впереди. Теперь ему нужен был человек, который передаст его вызов. Дозорным оказался Манулито, один из сторонников Деклая, а это как нельзя лучше соответствовало планам Тревиса. Когда дозорный проходил мимо, Тревис сгруппировался и прыгнул. Под его тяжестью индеец упал, ткнувшись лицом в землю. Несмотря на активное сопротивление, противостоять Тревису он не смог, и тот в мгновение ока скрутил ему руки. Будь это кто-то другой, Тревису повезло бы меньше, но по меркам индейцев Манулито был еще совсем мальчишка.
– Лежи тихо! – приказал Тревис. – Слушай меня внимательно. Ты должен передать Деклаю слова Лиса!
Манулито перестал сопротивляться. Ему удалось повернуть голову и взглянуть на нападавшего. Тревис ослабил хватку и поднялся на ноги. Манулито сел. Он угрюмо посмотрел на Тревиса, но не стал хвататься за нож.
– Ты передашь Деклаю следующее: Лис говорит, что у Деклая мало разума и еще меньше храбрости, раз ему больше по вкусу бросаться камнями, чем встретиться лицом к лицу в честном поединке. Если он считает себя воином, пусть докажет это. Его сила против моей силы, как гласит закон нашего народа!
Выражение лица Манулито изменилось.
– Ты хочешь вызвать Деклая на бой, как в древности?
– Да. Передай мои слова Деклаю. Скажи это ему открыто, при всех. И пусть Деклай так же открыто и при всех даст ответ.
В словах Тревиса так явно звучало сомнение в мужестве Деклая, что Манулито вспыхнул. Теперь-то он наверняка передаст слова Тревиса при всех. Чтобы не уронить свое достоинство в глазах клана, Деклаю придется принять вызов, и тогда все будет зависеть от результата поединка. Когда Манулито скрылся за кустами, Тревис мысленно позвал койотов. Он попытался объяснить им, что люди, ведомые Деклаем, могут отнестись к животным весьма недружелюбно. Поэтому им лучше до поры до времени не попадаться племени на глаза. Если же фортуна окажется не на стороне Тревиса, то им и вовсе придется скрыться. Койоты все поняли и мигом спрятались в кустах, но не слишком далеко, чтобы поддерживать мысленный контакт с Тревисом.
Тревису не пришлось долго ждать. Сначала появились Джил-Ли, Олень, Нолан, Цоай и Льюп – все, кто был вместе с ним в разведке. Затем явился Деклай в окружении воинов и женщин.
– Я Лис! – провозгласил Тревис. – А это тот, кто назвал меня колдуном и натдахе – изгоем гор. Теперь моя очередь называть вещи своими именами. Слушайте меня, индейцы! Это Деклай. Он хочет быть среди вас изеснантан – великим вождем. Но у него нет го’нди – священной силы вождя. Деклай – попросту глупец, чья голова занята лишь его собственными желаниями, не касающимися его братьев из клана. Он говорит, что ведет вас к безопасности. Я же говорю вам, что он ведет вас к самой страшной опасности, какую только можно вообразить. Он запутался в своих мыслях, запутает и вас…
Олень резким окриком остановил начавшийся было ропот.
– Это пустые слова, Лис! Ты готов отстоять их в бою?
Тревис уже стаскивал рубашку.
– Готов, – процедил он сквозь зубы. Очнувшись, после того, как его забросали камнями, Тревис хотел только одного: вызвать на бой Деклая. Но теперь он уже не был так уверен в благополучном исходе поединка, который решит не только судьбу двух людей, но и судьбу всего клана. Тревис заметил, что Деклай тоже раздевается. Лезвием ножа Нолан очертил на земле круг. С ножом в руке Тревис стоял в кругу напротив Деклая. Он посмотрел на его мускулистый торс и понял, что его расчеты касательно преимущества противника близки к истине. Если принимать во внимание только физическую силу, то соперник был явно сильнее. А вот насколько искусно Деклай владел ножом, предстояло выяснить.
Индейцы пошли по кругу, не спуская глаз друг с друга. Каждый старался оценить слабые и сильные стороны противника. Тревис вспомнил, что когда-то поединки между пинда-лик-о-йи были настоящим искусством. Соперники могли сражаться до бесконечности, не нанося при этом друг другу серьезных увечий. Но здесь шла более жестокая, даже смертельная игра, лишенная всякого изящества. Тревис увернулся от удара Деклая.
– Бык показал себя, – засмеялся он. – Лис тоже не промах!
По счастливой случайности Тревису удалось полоснуть ножом Деклая по руке, на которой тут же проступила багровая полоса.
– Давай, бык, нападай. Испробуй еще раз зубы лиса!
Тревис старался вывести Деклая из равновесия, зная его вспыльчивость. Это было опасно, но в то же время заставляло противника потерять всякую бдительность. Деклай взревел, его лицо побагровело. Он, словно взбешенная пума, бросился на Тревиса, и тот едва ушел из-под удара. На его ребрах проступила кровь.
– Бык умеет бодаться! – торжествующе закричал Деклай. – Рога проткнут лиса!
Воодушевленный видом крови, он вновь бросился на Тревиса. Но тому опять удалось увернуться. Тревис понимал, что при таких маневрах следует проявить бульшую осторожность. Стоит только ему заступить за черту, и с ним будет покончено – так, как если бы Деклай убил его. Тревис хотел броситься на противника, но споткнулся о камень. Сквозь подошву мокасина он почувствовал резкую боль, и в тот же миг боль пронзила его плечо и предплечье.
Ну что ж, у него в запасе есть одна хитрость. Тревис подкинул нож и поймал его левой рукой. Теперь Деклаю придется сражаться с левшой, а это довольно сложно.
– Бей копытом, бык, тряси рогами! – крикнул Тревис. – Лис все еще показывает зубы!
Деклай уже оправился от удивления и, заревев как старый бык, бросился на Тревиса, надеясь, что этот удар станет последним. Он был уверен, что раненый противник слишком устал. Тревис быстро наклонился, упершись одним коленом в землю. Набрав полную горсть земли, апач бросил ее в багровое, перекошенное от злости лицо Деклая. Конечно, влажная земля не могла ослепить человека, как песок, но все же она попала Деклаю в глаза и на мгновение вывела его из строя.
Несколько секунд Деклай был полностью открыт для удара. Но Тревис не хотел убивать его. Вместо этого он прыгнул прямо на своего противника. Перепачканной в земле рукой Тревис вцепился ему в лицо и ударил по голове рукояткой ножа. Но Деклай, оглушенный ударом лишь наполовину, решил воспользоваться моментом. Падая на землю он выставил вперед нож, который на несколько дюймов вошел между ребер Тревиса. Не зная, откуда черпает силы, Тревис постарался удержаться на ногах. Шаг за шагом он выбрался из круга и, добравшись до спасительного ствола дерева, привалился к нему. Неужели с ним покончено?
Он изо всех сил старался не потерять сознание. Прочитал ли Олень что-то в его глазах, или Лису удалось передать ему свои мысли? Старый апач подошел, но Тревис запротестовал. Он не хотел помощи.
– Башни… – он старался сосредоточиться на главном, хотя силы начинали покидать его. – Русские не должны попасть туда! Это хуже, чем атомная бомба… гибель для всех!
В пелене промелькнули лица Нолана и Джил-Ли, склонившиеся над ним. Тревиса душил кашель. Они должны знать, должны поверить…
– Если русские доберутся до башен – все кончено. Не только здесь… но и дома…
Ему показалось, или он действительно увидел в глазах Оленя понимание? Поверили ли ему Нолан, Джил-Ли и остальные? Тревис больше не мог сдерживать кашель, сопровождавшийся невыносимой болью. Однако апач еще держался на ногах. Нужно заставить их понять…
– Не позволяйте им проникнуть в башни. Найдите подземелье!
Тревис отошел от дерева и протянул к Оленю перепачканную землей и кровью руку.
– Клянусь… правда… это нужно сделать!
Он начал падать. В его голове крутилась единственная мысль: когда он упадет, все будет кончено не только для него, но и для остальных. Он обвел взглядом людей вокруг, но те расплывались, как во сне.
– Башни! – хотел он прокричать, но из горла вырвалось лишь сипение.