После обеда небо затянуло и стал накрапывать мелкий затяжной дождик. Солнце лишь на короткие минуты выглядывало из-за перистого каравана серых облаков.
А свет вечернего солнца в окне был нужен как глоток воздуха для застывшего на глубине ныряльщика.
До вечера Никита просидел у окна, ожидая прихода опасных гостей. Как раз в тот редкий момент, когда из-за облаков выглянуло солнце, возле тропинки, за одной из елей, блеснуло стекло оптики.
Никита вышел наружу. Он намеренно долго ходил вокруг избушки, изредка изображая роденовского мыслителя. С задумчивым видом трогал вороты шлюзов, лазил по засохшему каналу. В общем, изображал, что настойчиво разгадывает страшную тайну.
До нужного времени оставалось не больше часа. Сильный ветер все быстрее гнал облака, и вероятность того, что солнце напоследок все-таки заглянет в «чудесное» окошко, существовала.
По тропинке к мельнице, ни от кого не прячась и умело раскачивая тугими бедрами, едва прикрытыми коротким голубым в белый горошек платьем, шла Ольга. Её босые загорелые ноги, словно кошачьи лапки, беззвучно ступали по траве.
Мягкая зазывная улыбка и томный взгляд серых с поволокой глаз - такой соблазнительной она ещё не была. И все эти женские хитрости, без сомнения, предназначались Никите.
Обе девушки, не сговариваясь, «вырядились» для городского гостя. Может быть, они в сговоре? Настал решающий день?
Все так же изредка из-за кустов поблескивало стекло оптики.
- Надо же, - Ольга остановилась у распахнутой двери, - смог всё-таки… Надо было сразу познакомиться поближе. Я же предлагала зайти ко мне!
- Зачем пришла? – Никита решил встретить очередную претендентку грубостью.
Девушка стояла спиною, и намеренно крутой изгиб ее сильного стана намекал, что пришла, чтобы понравиться, чтобы заполучить то, о чем мечтал каждый житель этой проклятой деревеньки.
- Расскажи мне все, что ты знаешь, и уходи отсюда, - Ольга развернулась и зазывно облизала будто бы пересохшие губы. - Тебя не сделает счастливым то, что ты ищешь.
- А что я ищу?
- Не прикидывайся. Вижу, что ты, парень, не промах. Можем договориться. Если хочешь, внесу интерес...
Недвусмысленно приподняв бровь, Ольга приподняла край и без того короткого платья, обнажив широкие сильные бедра. На смуглой коже, на месте трусиков, белел незагорелый след.
Никита опустил глаза. Он не засмущался: просто не ожидал такой развязной прямоты и откровенности. Вспомнилось предупреждение Артема.
Стоило привести зарвавшуюся девушку в чувства. Иначе «раунд» останется за нею! А красотка всё же смогла нанести ошеломляющий удар! Уже хотелось бежать за нею следом, высунув язык, словно собака в жару.
Чтобы взять себя в руки, Никита пошел ва-банк.
- Артема не боишься? Он, похоже, не из тех, кто прощает.
Могло показаться, что с лица Ольги сошел загар. Глаза её сузились в щелки, а зазывно изогнутый стан резко распрямился. И мигом исчезло всё умопомрачительное обаяние, как будто кто-то брызнул дихлофосом поверх нежного запаха французских духов.
- Кто о нем рассказал? – Голос девушки зазвенел нескрываемым раздражением.
Никита бросил взгляд в сторону тропинки: оптика больше не поблескивала. Наблюдатель исчез.
- Догадался. Это не сложно. Скажи лучше, в какой избе раньше жил священник?
Может, и не надо было задавать этот вопрос, но хотелось убедиться, что догадки имеют под собою хоть какие-то реальные основания.
- Ты или не тот, за кого себя выдаешь… - девушка метнула на Никиту жгучий изучающий взгляд, - или узнал то…
- Так, где он жил? Хотя… можешь не отвечать. Он жил в доме Артема!
Вздрогнув, словно кто-то ледяной рукой потрогал ей спину, Ольга оглянулась на лесную тропинку.
Из-за серых облаков выглянуло солнце, и первые его лучи осветили крошечное окошко мельницы. Настал долгожданный час!
- Откуда ты взялся? – Пристально вглядываясь в черты лица Никиты, Ольга что-то пыталась вспомнить. – Назови свое настоящее имя!
- Лучше скажи мне, как зовут третьего.
В общем-то, и этот вопрос для непосвященного в прошлую жизнь исчезнувшей с карты Железницы ничего не значил. Вопрос как вопрос! Реакция на него оказалась неожиданной.
- Можно я останусь с тобою? – попросила девушка. Теперь ее лицо выражало решимость и даже что-то, похожее на покорность. – И лучше бы ты был тем, кем кажешься!
Чем дальше, тем больше словесный «раунд» оставался за Никитой. Он почувствовал, что входит в раж, и решил подыграть, довести дело до конца:
- А не боишься?
- Нет!
Ольга оглянулась на заходящее солнце, но взгляд ее в итоге замер на крошечном окошке в мельничной избушке.
Пришло время проворачивать колесо против часовой стрелки! Без дополнительных разъяснений девушка сама поспешила к мельнице. Она, судя по всему, знала порядок действий не хуже Никиты и даже первой обхватила ржавое колесо. На ладных женских руках заметно вздулись рельефные бугорки мышц.
Первый оборот сопровождался режущим слух скрипом, после которого снова все замерло и затихло. Только настойчивое карканье одинокой вороны разносилось над поляной.
Никита все больше убеждался в недавно возникшем подозрении, что перед ним бывшая жена священника – Глафира!
- Больше не могу! – Оторвавшись от колеса, Ольга бессильно развела руками. На ее лбу выступили крупные капли пота.
Не сдержав снисходительной ухмылки, Никита ухватил край «строптивой» железяки. Несколько секунд напрягался, как мог, даже что-то хрустнуло в спине, но ржавый механизм стоял на месте, как влитой.
- Ты, наверное, не тот, о ком я подумала. Иначе бы знал… - Откровенно-пренебрежительные нотки в голосе девушки неприятно поразили.
Такого конфуза Никита давно не испытывал, потому что в спортзале немногие мужики могли составить ему конкуренцию.
- Где же твои силенки, мужичок?
Ольга могла бы и пощадить самолюбие парня, но, похоже, была не из тех, кто церемонится с чужими чувствами. Несмотря на шикарную женскую внешность, в ней явно прослеживались не лучшие мужские повадки.
Солнце еще не успело спрятаться за облака, и Никита снова схватился за колесо.
– Давай же! Вдвоем сможем!
Только сейчас он вспомнил, как в руках Артема колесо дало не меньше шести оборотов. Нисколько не стесняясь, Ольга плотно прислонилась к Никите, обдала жаром сильного, влекущего к себе тела - колесо вновь заскрипело.
Этот «раунд» был полностью и бесповоротно проигран!