- Ну, ты у меня это запомнишь, шлюха! Ты у меня еще... - Дэвис поперхнулся и попятился.
- Ты... - звучало в ушах у Степолтона, - ты...
* * *
Миссис Дортфут закончила посадку цветов, умылась, переоделась и пришла в гости к Поликарповне.
- Поликарповна, твой чай изумительный! - уже в третий раз восклицала Дортфут.
- Пей, пей, дорогая, а я еще сухариков принесу.
- Да сиди, сиди.
Поликарповна рванулась на кухню, как выпущенный снаряд, и через девять секунд вернулась к столу.
- Да... - потягивала чай Дортфут, - а я вот сегодня цветы сажала. Вдоль улицы и на углу Националя. Все-таки мужик этот Розуел - чудной.
- Не то что чудной, - подтвердила Поликарповна, - чудесный. Он мне давеча пообещал вскоре изобрести самомоющийся кафель.
- Вот это да-а-а!
- Это да, - продолжала Поликарповна, - я вот со своим Чижиком разговаривала, так он сказал, что Розуел - это Большой разум, что альбенаретцам десять лет понадобилось бы, чтобы такой город построить, а Отгоне за три месяца отгрохал. И не тяп-ляп. - Видный человек.
Миссис Дортфут откусила сухарь и запила чаем.
- Жених, - добавила Поликарповна.
Дортфут чуть было не поперхнулась и выпучила на подругу глаза.
- Что смотришь? - продолжала Поликарповна - Правду говорю. Ведь к твоей дочке старшей он симпатию имеет и нечего на меня так смотреть. Что тут плохого?!
Разговор временно прекратился Миссис Дортфут, посапывая, пила чай, а Поликарповна с невозмутимым видом размешивала сахар в кружке с остывшим чаем.
* * *
Джим остановился, все было слишком запутанно.
- Сартос, но вы же как-то живете здесь? - спросил Джим.
- Понимаешь, Джим, мы перестали ломать над этим голову. Иначе невозможно. Сам посуди. Я сейчас тебе говорю, а на самом деле я уже это говорил.
- То есть как?
- Джим, я тебя знаю очень давно и не раз провожал в переход. И ты мне рассказывал о своих приключениях тоже не раз.
- Но этого не может быть. Я ведь один
- Это ты пока один, но скоро вернешься из очередного перехода и пойдешь встречать Цычиа.
- Цычиа и Джим Грей - одно лицо... это я, - пробормотал Джим. - Как же я могу встретить самого себя?
- Не знаю, Джим. Могу тебе только сказать, что ты один в Вечном городе ВСТРЕЧАЕШЬ САМОГО СЕБЯ. И думаю, это потому, что однажды ты все-таки ушел.
- Ты же говорил, что из города уходят.
- Да, уходят. И возвращаются, если только не достанутся каким-нибудь тварям, коварным болотам, ядовитым газам...
- Ладно, пойдем
Пока они шли, их приветствовали жители города. Джим перестал уже этому удивляться. Кто не знает Джима Грея?! Только сам Джим Грей.
Какая-то женщина кинулась им навстречу.
- Вы вернулись! - воскликнула она и залилась румянцем. - А где Тодеуш?
Джим недоуменно посмотрел на Сартоса.
- Это прежний Джим, - тихо произнес Сартос. Женщина побледнела и отошла в сторону. Чтобы разрядить напряжение, Сартос спросил:
- А как твой меч? Ты его делал три года.
- Ну что ты, - прервал Джим, - если бы не ты, я бы его вообще не сделал. Ты научил меня.
- Да-а, а меня в свое время отец. А отца - дед, - сказал Сартос. Помню, как отец учил выбирать гибкий сплав, чтобы вковать его в стальные пластины.
Они подошли к дому Суена. Открыла хозяйка. Миловидная женщина лет тридцати пяти, в чистом фартуке с вышивкой. На ногах сандалии.
- А, Джим, и вы, уважаемый Сартос, - обратилась она к ним, - а муж пошел к Дмитрию. Скажу вам по секрету, Джим, - они готовят для вас какой-то сюрприз.
* * *
У входа в тоннель они встретили Джима.
Заросший, в рваной одежде, он был похож на бродягу. Останавливаться не стали, тем более что прошедший Джим как будто избегал с ними разговоров. Спутники этого Джима молча переглянулись.
"Это совсем не означает, что мы там подохнем, - успокаивал себя Дмитрий. - Ведь это мог быть Джим из другого перехода". Нервы у одного из членов очередной экспедиции не выдержали, и он повернул назад. Никто не оглядывался.
А в это время заросший Джим вошел в трактир в Вечном городе. Сел за свободный столик и заказал выпивку. Слезы текли из его обветренных глаз. Глухой комок костью застрял в горле, и давящее чувство вины все больше распаляло Джима. Он обхватил голову руками, не переставая плакать.
* * *
Совершенно неожиданно в городе возникла проблема - Смолли. Все было бы хорошо, если бы не ее занятия транс-будуэзмом. Вредные языки старух, вконец обленившихся в новых автоматизированных условиях, склоняли Смолли на все лады.
Поговаривали о том, что она совокупляется с чужаками и скоро принесет потомство
А Смолли, не обращая внимания на грязную болтовню, продолжала вносить дисбаланс в городские кварталы, построенные Розуелом