— Что именно?
— Ты говорил, что знаешь его. Где я могу найти Кида?
Паук молчал. Мой дракон поскользнулся, но восстановил равновесие еще раньше, чем пастух ответил:
— Даже если бы я мог сказать тебе... и даже если это хоть чем-нибудь поможет, то почему я? Кид в любой момент может избавиться от тебя вот так, — он хлопнул по щеке бичом и прихлопнул муху. — Думаю, что Кид невысоко ценил бы меня, если бы я указывал к нему дорогу людям, желающим его убить.
— Я не считаю, что это так важно, если он так уж силен, как ты говоришь. — Я погладил мачете.
Паук пожал плечами.
— Может быть, нет. Но, как я уже говорил, Кид — мой друг.
— Ты тоже в его власти, а?
Это было сложно представить. Я вздохнул.
— Почти.
Я щелкнул кнутом своего дракона, выглядевшего так, как будто он задумался о жизни. Ящер зевнул и потряс гривой.
— Может быть, он завладеет мной. Он говорил, что я буду искать его, пока он сам не приведет меня к себе.
— Кид играет с тобой, — сказал Паук. — Он дразнит тебя и насмехается.
— Он в самом деле всех нас связал.
— Почти, — еще раз подтвердил Паук.
Я нахмурился.
— Но не всех.
— Хорошо, — сказал Паук, направляя дракона в другую сторону, — есть пару людей, которых он не может тронуть. Таким был его отец. Вот почему Кид просил меня его убить.
— Кто они?
— Один из них Зеленоглазый. Мать Зеленоглазого — еще один такой человек.
— Зеленоглазый? — но Паук, как будто, не слышал вопроса. Тогда я спросил о другом. — Почему Зеленоглазый уехал из родного города? Он немного объяснял мне это сегодня ночью, но я не понял.
— У него нет отца, — сказал Паук. Он, казалось, был готов поддержать разговор на эту тему.
— У вас что, не контролируется отцовство? Народные лекари постоянно занимаются этим вопросом в моей деревне.
— Я не сказал, что его отец неизвестен. Я говорю, что отца нет и не было.
Я нахмурился.
— Какова твоя генетическая схема? — спросил Паук.
— Я могу начертить...
Большинство людей, даже в самых отдаленных деревнях, знали свою генетику. Система человеческих хромосом так беззащитна перед радиацией, что знание собственной генетики стало жизненно важной необходимостью. Я часто удивляюсь, почему мы не избрали более удобного способа изображения того, что происходит с нашими, как я бы назвал, сексуальными экспериментами. Все из-за лени.
— Продолжай, — попросил я Паука.
— Зеленоглазый не имел отца, — повторил он.
— Партеногенез? — спросил я. — Это невозможно. Половые хромосомы для рождения мужчин и женщин имеются только у мужчин. Женщина имеет хромосомы, из которых может родиться только женщина. Зеленоглазый, по идее, должен был родиться девочкой, с гаплоидным набором хромосом и, кроме того, стерильным. Но он, определенно, не девушка. Конечно, если бы он был птицей, тогда — другое дело. У птиц и самцы и самки имеют по два набора половых хромосом. — Я посмотрел на стадо. — Или ящерицей...
— Но он человек.
— Это-то и удивительно, — согласился я и оглянулся туда, где спал удивительный юноша.
Паук кивнул.
— Когда он родился, мудрецы полностью изолировали его. Он гаплоид. Но он не импотент и вполне мужчина, если так можно выразиться, хотя и ведет целомудренную жизнь.
— Очень плохо.
Паук снова кивнул.
— Да. Если бы он присоединялся к оргиям летнего солнцестояния или делал бы некоторые успокаивающие жесты на праздниках урожая, это помогло бы ему избежать многих неприятностей и беспокойств.
Я приподнял брови.
— А кто знает, что он не участвует в оргиях? Вы же не держите его на привязи в Браннинге?
Паук засмеялся.
— Да. Но в Браннинге это формальность. Рождаемость поддерживается искусственным осеменением. Предоставление семени — в особенности, если мужчина из важной семьи — обычное дело.
— Звучит очень сухо и безлично.
— Да, но это эффективно. Когда в городе больше миллиона человек... Раньше, когда Браннинг был поменьше, так делалось и у нас. Потом результаты...
— Миллион человек? — перебил я. — В Браннинге живет миллион человек?
— По последней переписи в нем живет три миллиона шестьсот пятьдесят тысяч человек.
Я присвистнул:
— Это много.
— Да уж, даже намного больше, чем ты можешь себе представить.