В общем, я поднажал, летуны отстали, а Лелек был совершенно огорошен моим заявлением:
-- Халтура этот твой отпугиватель.
Кажется, он даже обиделся и решил постоять за честь местной антикомариной промышленности. Ради этого даже сделал привал. Эксперименты все как один показали мою правоту. Когда Сайни удалялся метров на двести, жужжащая мерзость прорывалась сквозь мою защиту. Не полностью, к счастью - до десятка летунов в минуту. Но мне хватало. Причем, когда мы поменялись брошками, эффект был ровно тот же - Сайни не трогают совсем, а меня пытаются грызть. Лелек пробовал даже то ли колдовать или просто лазил в настройках этих аппаратиков, меняя интенсивность сигнала. Границы жужжащей тучи то приближалась, то отдалялась. Полностью спасти меня от ее пищевых притязаний так и не вышло. Что доставляло нам определенные неудобства. На марше я старался держаться поближе к спасительному напарнику, даже когда дорога суживалась до состояния чуть приметной стежки. А вот вынужденные походы в кустики... Когда температура позволяла, дополнительно укутывался в куртку и накомарник - благо, были захвачены еще из дому. Но она, дрянь такая, не всегда позволяла - днем пекло будь здоров, а вечера стояли душные. Но это потом, потом.
А пока...
А пока дорога кончилась, уткнувшись в здоровенный овраг с длинными и крутыми склонами, радость горнолыжника - если бы здесь был снег. Кстати, так и не узнал, бывает ли. Пришлось сползать по скользкой глине. Перемазались, как черти..
Из дневника Юли
Когда попыталась пошевелиться, тут же получила по голове чем-то мягким. Даже не больно. Но сразу же отрубилась.
Опять очнулась не знаю, через сколько времени. Чувствую, уже никуда не едем. Потом чувствую - хватают меня и несут куда-то. Аккуратно так несут, бережно. Ноги развязали, поставили. А только не держат меня ноженьки - то ли затекли от долгого пребывания связанными, то ли еще чего. Валюсь.
Меня подхватывают, аккуратно сажают - кажется, прямо на землю, потому что в попу впились какие-то бугры вроде корней. А под спиной оказалось что-то, подозрительно напоминающее древесный ствол. Лопатками чувствую и глубокие морщины коры, и выпуклости заросших сучков.
Чьи-то пальцы снимают с меня повязку. Сижу еще некоторое время, зажмурившись, потом медленно открываю глаза. Так и есть - лес вокруг. И незнакомые дядьки в черном. Те, на чердаке, насколько я запомнила, были в черных комбинезонах. Эти - просто в штанах и куртках, но цвет тот же самый - черный, но слегка матовый, словно застиранный.
Все, думаю, сейчас убивать будут. Или чего похуже. Пытать. Насиловать...
Паника зашевелилась внизу живота темным холодным комком. В последний момент ухватила себя за "внутреннюю шкирку" и буквально выволокла из этого состояния. Спасибо Лине за ее уроки. Попыталась мыслить логически: вряд ли меня стоило похищать и тащить черт-те куда, чтобы потом замучить. Слишком сложно. Значит, я им для чего-то нужна. "Для ритуального жертвоприношения, например", подсказало услужливое воображение, начитавшееся фантастики.
Но я на него шикнула, строго-настрого велев заткнуться до того момента, пока спросят. А что еще делать было?
Тем временем вперед выступил один черный дядька и заговорил, явно обращаясь ко мне.
- Мы приносим извинения принцессе за доставленные неудобства и некоторое недопонимание, но, клянусь, у нас не было другого выхода.
Говорил он с жутким акцентом: губы словно проволокой связаны, поэтому "а" превращается в "о", а "о" так и норовит стать "у". При этом еще гласные тянет, как финн: "прииноосиим". Ну хоть не тараторит, что-то понять можно было. Впрочем, тогда я гораздо больше среагировала не на манеру речи, а на сказанное, особенно на слово "принцесса". Говорить по-прежнему не могла - в горле словно поселился ком ваты, слегка смазанный клеем. Поэтому просто кивнула в знак того, что услышала. Черный заметил мои трудности и перекинулся несколькими словами с другим черным -- в комбинезоне. Но тот ли это, что на чердак вламывался, или другой, я определить не смогла. Похоже, они спорили. В конце концов Комбинезон сдался, подошел ко мне и положил руки на горло. Я аж сжалась - думал, душить будет, и приготовилась хоть пнуть его связанными ногами в пах. Но он только коснулся пальцами кожи и что-то проговорил глухо и невнятно. По гортани пробежала толпа теплых мурашек, я сглотнула - и поняла, что теперь уже говорить могу.
-- Кто вы такие и что вам от меня надо?
Умный вопрос, ничего не скажешь. Естественно, внятного ответа не получила. Можно сказать, вообще никакого.
-- Я полагаю, у вас еще будет возможность получше узнать и понять нас, принцесса. Пока же хочу сказать, что вам мы не желаем зла.
Почему "принцесса"? Его лицо выражало эмоций не больше, чем кирпич. И цвет кожи вызывал именно строительные ассоциации - то ли красный, то ли темный, так сразу и не скажешь. Но, вроде бы, не глумился, не издевался. И "принцессу" считал подходящим к случаю обращением. Впрочем, мог просто языка не знать и использовал первое вежливо-уважительное...
-- Почему принцесса?--я таки не удержалась.
-- Потому что это - наиболее подобающее вашему случаю обращение, хотя оно и не отображает всей сути происходящего, -- "понятно" объяснил собеседник. Ишь ведь как завернул! Акцент жуткий, но язык, кажется, знает хорошо.
-- И что, раз я принцесса, вы должны мне повиноваться? Странная форма повиновения, -- я решила не терять инициативу. Потому что терять мне особо больше нечего было.
-- Повторю. Это обращение не отображает ситуации. Но более подходящего у нас нет. Пока же я прошу вас дать нам слово не пытаться причинить нам вред ни магическим, ни иным путем. Тогда мы сможем вас развязать. Да, еще дайте слово не пытаться бежать.
-- А если я не дам?
-- Нам предстоит довольно длительный переход, и вам придется проделать его в качестве груза. Это будет неудобно. К тому же затруднит и принятие пищи и воды, и противоположные процессы, -- кажется, он не иронизировал, просто объяснял ситуацию. Вообще не уверена, что у этого типа могло быть чувство юмора. Какое чувство юмора у кирпича? Решено, так и буду его пока называть. Раз он, невежа, не представился. Сама себя уговариваю, поддерживаю шуточками, а по коже уже не мурашки, а бегемотики бегают. И в животе крысиное гнездо шевелится, наружу просится любым из двух доступных путей.
-- Уверяю вас, выполнение этой просьбы пойдет на пользу всем. Серьезного вреда вы нам причинить не сможете, только мелкие неприятности. Детские шалости, за которые последуют наказания. Да и убегать никакого смысла нет. Вокруг опасные леса, до известных вам мест так далеко, что вы наверняка погибнете, прежде чем доберетесь туда.
-- А если я просто совру?
-- Совру? - кажется, он не понял.
-- Да, совру, скажу неправду, дам слово, а потом его нарушу? - зачем я это спрашиваю, если можно просто соврать? Эх, любопытство сгубило рыжую кошку...
- Ах, это, -- он, кажется, разочарован, словно ожидал от ребенка взрослого ответа, но получил что-то совсем дошколятское. -- У нас есть способы прокон-тро-лировать, - еле выговорил, ишь ты! -- выполнение клятвы.
Кирпич повернулся к Комбинезону и заговорил - наверное, переводил наш разговор. Комбинезон удивленно поднял брови, потом ухмыльнулся довольно, а то и злорадно, взглянул на меня и коснулся своей шеи пальцем.
Кажется, понятно. Я попыталась повращать головой, потереться щекой о плечо. Так и есть, на шее какая-то гадость. То ли ремешок, то ли веревка. Ошейник, короче говоря. Наверняка магический, как и положено в сказках и фентезюхах. Если выберусь отсюда, никогда больше не буду их читать. Лучше уж занудная реалистическая классика. Так, ладно, это потом, а сейчас надо попытаться воспользоваться теми скудными знаниями о подобных ситуациях, почерпнутыми из тех же сказок. Другого ведь источника нет.
- И какого же рода обещание вы от меня хотите услышать?
-- Я же сказал, -- кажется, Кирпич не любит повторять дважды, -- обещание не пытаться причинить нам вред ни магическим, ни иным образом и не пытаться бежать. Чтобы вам было легче, я могу даже чуть пересмотреть условия. Скажем, не пытаться бежать, пока наш переход не закончится и мы не достигнем пункта назначения. -- Он перевел Комбинезону, и оба они заухмылялись, словно сказанное было очень забавным. Между прочим, может быть. Если пункт назначения - тюрьма или, того хуже, какое-то ритуальное кладбище (воображение, цыц!), то убежать оттуда будет и впрямь затруднительно.
-- Ладно, -- я тщательно подбирала слова, что не так легко сделать на чужом языке, -- я обещаю не причинять вам вреда ни магическим, не иным образом и не пытаться бежать, пока мы... пока ваш переход не закончится и вы не достигнете пункта назначения.
Колдун в комбинезоне поднял руку, -- а что он колдун, я уже догадалась, -- и ошейник потеплел и как-то завозился на моей шее. Ага, типа принял запись. Ну, принимай, дружок, принимай. На моем языке "бежать" означает не только "удирать". Так что я - надеюсь - оставила себе возможность улизнуть потихоньку, без спешки. А местоимение "вам" можно трактовать и как вежливое обращение к одному человеку, а не ко всем участникам этой группы. Хорошо хоть обещать не пришлось письменно, тогда было бы сложнее - "с большой буквы, с маленькой буквы". Опять же, что такое "вред"? Может, я их для их же пользы... В общем, еще повоюем. Ох, хотелось бы.
Тем временем колдун подошел и аккуратно снял с меня путы. Переворачивал мою тушку аккуратно, но все же пару раз приложил меня обо что-то твердое. Узлы не резал, а развязывал, причем, когда распутывал запястья и локти, несколько раз дернул так, что мне стало больно. Не удержавшись, я обозвала его "придурком". По-русски, конечно. Он, естественно, не понял, но эмоции уловил и скривился в ответ. Стал действовать осторожнее. По-моему, даже боялся, что я ему ботинком в ухо залеплю, потом что, когда ноги развязывал, держал голову на отлете. А, может, у него дальнозоркость просто. Не скрою, мысль съездить ему "маваши" * (*боковой маховый удар в каратэ) по роже у меня появилась - сам подсказал. Но я удержалась. Во-первых, глупо. Во-вторых, неизвестно, как бы он на это отреагировал. В-третьих, не хотелось вот так сразу проверять, что в ответ выкинет этот дурацкий ошейник. В-четвертых, из положения лежа, да еще с ногами, затекшими после нескольких часов связанной неподвижности, все равно хорошего удара не выйдет... В-пятых.. Словом, остался дядя без маваши. Бедненький.
Я с наслаждением пошевелила освобожденным организмом, но вставать не торопилась. Боялась, что тут же свалюсь. Нечего демонстрировать врагу свою слабость. Он и так о ней осведомлен.
-- Ну, если я принцесса, то где мой паж?
-- Ах, мальчишка, который был взят вместе с вами? Он тут.
Дрика откуда-то приволокли, как куль. Обмотанный веревками, он напоминал скатанную в рулон ковровую дорожку. Кажется, с ним церемонились куда меньше, чем со мной. Здоровенный синячище во всю левую щеку, глаз заплыл, во рту какая-то тряпка...Тряпку тут же вынули - о чем, кажется, пожалели. Дрик тряхнул головой (зря - она явно не порадовалась такому обхождению, небось, ответила залпом боли, и он, бедняга поморщился), сверкнул целым глазом и выдал трескучую, хоть и с запинками, серию незнакомых мне слов. Впрочем, не сомневаюсь, что это были ругательства.
-- Тебе придется подучить наш язык, -- Кирпича, кажется, выходка Дрика не задела и даже не позабавила. -- Ты слова неправильно связываешь. А вот то, что ты хоть что-то по-нашему понимаешь - это хорошо.
Дрик заткнулся и, кажется, понял, что свалял дурака. Знаешь язык - знай себе, а вот врагу об этом сообщать совсем не обязательно.
Опуская подробности, скажу, что Дрика, хоть и с трудом, но удалось уговорить на похожее обещание - не вредить, не убегать. Тем более, ошейник был и у него на шее. Не ремешок и не веревка, а, кажется, цепочка. Или не знаю, как это назвать - вроде браслета от часов или танковой гусеницы. Пластины, соединенные так, что гибкая полоска получается.
Он долго ерепенился и меня дурой называл, за то, что уже дала слово. Я не согласилась с подобным определением моих интеллектуальных способностей, давила на логику - даже на то, что мне его придется с ложечки кормить и до ветру водить. Вставляя русские слова (как смысловые, благо он чуть-чуть от меня набрался, так и эмоциональные, вроде "блин горелый") мне его таки удалось уломать. Ох, упрямы же эти мальчишки. Он плюнул и сердито выпалил слова клятвы.
-- А теперь развяжите его. Мне понадобиться его помощь, чтобы переодеться и помыться, - тоном настоящей принцессы, избалованной и привыкшей повелевать, выдала я. Кажется, хотела их смутить. А смутился Дрик - покраснел до корней волос. Я и не думала, что он так умеет. Но, в конце концов, мне и правда нужно было помыться и переодеться. И в кустики сбегать. И ему, наверное, тоже. Раньше я почему-то думала, что к голому телу и его физиологическим проявлениям здесь относятся проще, чем у нас. Нудистов не встречала, но разговоры по этому поводу слыхала - без придыхания и подхихикивания, как в родной школе (вот по ней, к слову, ни капельки не тоскую).