Пришлось признаться.
Опуская подробности, скажу, что мне невероятно повезло. Потому что, как оказалось, Костлявая прошла в полушаге от меня.
Тот плод, которым я запустил во вражеского лучника, был последствием неудачного генетического эксперимента.
Обычная "держи-ноги" -- это, ежели угодно, аналог колючей проволоки. А лет десять назад кому-то из местных генетиков (или как там правильно назвать здешних "повелителей растений"?) пришла в голову светлая мысль объединить ее с минным полем. Чтобы на колючих плетях еще и вырастали плоды, взрывающиеся при прикосновении. В качестве поражающего фактора были выбраны семена, которые ради такого дела сотворили очень прочными и вытянутыми - эдакие костяные стрелки, немного похожие на косточки хурмы. К несчастью (или к счастью - это как посмотреть), вырастить полноценные зеленые мины не удалось. Они получались нестабильными: держались на "боевом взводе" всего несколько часов, а потом взрывались самопроизвольно, от малейшего колебания, разбрасывая вокруг смертоносные семечки. Смертоносные не потому, что прошивали человека, как осколки Ф1. Вовсе нет -- проникающая способность "деревянистой картечи" была совсем маленькой, только-только пробить одежду и кожу. Но жизненная сила семян была поистине убойной: они стремительно прорастали, в том числе в человеческом теле. Даже одно семечко причиняло жертве немалые страдания. А плененный лучник получил с дюжину. Он знал, чем это чревато, потому и готов был рассказать все, что мог, в обмен на спасения от мучительной смерти.
Поэтому мы и ехали на максимальной скорости к городу. Дмиид - за рулем, Сайни прямо в кузове допрашивал пленника (на случай, если спасти его не удастся или после весьма непростой операции по извлечению зародышей он долго не сможет говорить). А Бержи просвещал меня по поводу того, как мне повезло. Сразу после того, как стало ясно, что усовершенствованная "держи-ноги" не оправдала возложенных на нее надежд, эксперимент решено было прекратить. Но поздно - чертова трава сбежала из лабораторий. Немудрено: у кого-то хватило ума испытать ее в условиях реальной войны (поэтому пленник и был о ней осведомлен). А как остановить ее расползание по окрестным лесам, местные "боевые ботаники" еще не придумали. В районе военных действий, где травку пытались применять, зеленые насаждения на несколько лет были не просто опасны для любого двуногого - они остались почти совсем без четвероногих. Ибо семечки убивали всех подряд, от бурундучка до оленя. В итоге экологическое равновесие в пораженных местах нарушилось, опылять смертоносную ползучку стало некому, и она со временем вымерла. А вот как она оказалась недалеко от университета, Бержи не знал.
Но везение мое заключалось даже не в том, что я нашел свежевыросшую мину (возможно, одну на всю округу) и применил ее почти по назначению. Схвати я этот чертов аналог "бешеного огурца" получасом раньше -- ничего бы не было. Я бы благополучно промазал по стрелку, он бы в лучшем случае не обратил внимания на столь незначительное событие, а в худшем - пальнул бы в ответ. Причем его ведь попадать в цель учили... А вот схвати я на полчаса позже - и "подарочек" взорвался бы у меня в руках, причем в непосредственной близости от лица. Могли бы и вовсе не спасти.
"Один из признаков того, что вы дурак - вам везет", пробормотал я в ответ на эти гипотетические жутики. По-хорошему, мне бы испугаться, хотя бы задним числом. Но, кажется, из-за событий минувших суток длиной в год что-то у меня на уровне чувств и даже инстинктов атрофировалось. Устал бояться, шарахаться и переживать. Ну, чуть не убили в очередной раз. Ну, чуть сам себя не убил по неведению. С кем не бывает, право слово?
***
Ни черта он толком не знал, этот горе-стрелок, которому так не повезло обзавестись потенциальной клумбой на спине. Допрос продолжался уже полчаса после прибытия в город. Сидели мы то ли в полицейском управлении, то ли в какой-то воинской части, откуда и выехал ранним утром пресловутый грузовик. Сайни задавал вопросы и переводил ответы, какой-то вояка это все конспектировал, а Бержи пытался соотнести услышанное с разложенными тут же на столе картами местности. Толку пока было не очень.
Перебросили нашего пленника со товарищи сюда всего три дня назад. Точнее, отправили раньше, а прибыл он за три дня до налета. Маршрута, по которому шли лесами, показать не мог: ни картографией, ни умением ориентироваться на местности не владел в нужном объеме. Так, солдафон, профессиональный убийца, не более. Отнюдь не элита вооруженных сил. Отряд вел сюда командир. На месте командование принял один из колдунов. Сколько всего было людей в лагере? Не знает точно, но человек пятнадцать вместе с колдунами. Колдунов? Тех трое. Точно трое. А бойцов в его отряде было пятеро. Двое отправились на "летающем чучеле" на город - и не вернулись.
Как строили "летающие чучела"? Он не знает, когда пришел, они уже стояли на поляне. Почему его и еще двоих оставили здесь? Дали приказ остаться - вот и остался. Ходили слухи, что их всех отсюда увезут по воздуху. Но только на город полетели две "птицы", а прилетела только одна. Был приказ остаться тройке и сторожить чужеземную "белую птицу", и если к ней кто-то из местных случайно забредет - убрать без шума. А тут нас наехало много, сразу всех убрать без шума не получилось бы. Вот они и решили дождаться, пока часть поедет обратно в город тем же путем, что приехали, и перехватить по дороге. Собирались всех перестрелять, не дав возможность позвать на помощь. Война есть война. Да вот не рассчитали сил, не знали, что мы такими прыткими окажемся.
Откуда взялась чужеземная "белая птица"? Когда он пришел, она уже тоже была, а расспрашивать о ней не велели - военная тайна. Чем меньше их знаешь, тем дольше живешь.
Все остальные улетели на "летающих чучелах"? Нет, не все, часть ушла пешком.
Были ли пленные после налета на город? Кажется, что-то такое говорили колдуны, но он не уверен. А его точно спасут? Он слышал, что эльфы могут приказывать растениям. Пусть прикажут этим семенам не прорастать. А то он видел, как один воин наступил на такую штуку, она в него выстрелила, и он превратился в живой куст. И очень кричал. Два дня кричал, пока не умер. Он так не хочет.
У парня явно начиналась истерика. Сайни, кажется, не понимал этого. А я точно знал, что еще минут пять - и толком ничего из пленника не выжмешь, будет трясущийся от страха студень. Поэтому встал, подошел к нему - и влепил пощечину. Благо, руки у допрашиваемого были привязаны к подлокотникам кресла - если так можно назвать это жутко неудобное деревянное сооружение из неошкуренных бревнышек. Но и спинка, и подлокотники наличествовали. В жизни не бил связанных людей, но сейчас особых эмоций не испытывал: мне нужна была информация, чтобы спасти Юльку.
Увы, сидящий передо мной товарищ был тренированным воином, поэтому сумел - даже в плачевном своем положении - среагировать. Дернул в последний момент головой, так что пощечина вышла смазанной. Я повторил попытку - более удачно. Потом, для верности, добавил еще. Попал по губам, разбил их в кровь. Похоже, во мне, наконец, проснулись эмоции: все же этот человек чуть больше часа назад убил моего товарища и хотел меня убить. И убил бы без зазрения совести, не повернись все иначе.
Сайни посмотрел на меня и изумлением и даже привстал, чтобы остановить.
-- Я в порядке. Просто этот тип нам сейчас нужен способным говорить, а не выть испуганной собакой.
М-да, а Лелек, кажется, не зря переполошился. Я сейчас запросто могу слететь с катушек - того и гляди, брошусь на пленного с криками "Где Юлька, сволочь, куда вы ее дели?!". Я постарался взять себя в руки:
-- Спроси у него, куда полетели и куда пошли все прочие.
-- Я же уже спрашивал.
-- А ты еще раз спроси, иначе сформулируй.
Сайни спросил. Даже карту взял со стола Бержи и ткнул под нос допрашиваемому. Тот всячески дал понять, что ничего в этих картинках не понимает.
"Что ты выпендриваешься, ты пальцем покажи", вспомнился мне старый анекдот про капитана советской подводной лодки. А, между прочим, это идея.
-- Сайни, а пусть он пальцем в окно покажет. Или выведите его во двор, пусть увидит, где солнце. И покажет пальцем, куда именно полетели и куда именно пошли. На восток, запад, север или юг.
-- А смысл?
-- Дмиид, кажется, говорил, что от места, где маг снимал "слепок" для навешивания свойств этой самой вашей магии подобия на чучело, само чучело может пролететь две-три лимы. На каком расстоянии от города по прямой мы нашли самолет?
-- Лим семь, -- Бержи быстро прикинул по карте.
-- Видать, у них колдун сильный или же магия ушла вперед по сравнению с теми временами, когда были получены сведения, которыми пользовался Дмиид. Пусть они подзарядили свое "чучело" и полетели на нем домой. Пусть могут пролететь даже вдвое большее расстояние. Все равно недалеко -- с учетом того, как далеко от вашего города до из территорий. Я бы на их месте постарался лететь по прямой, чтобы максимально выиграть время и расстояние. Потом все равно придется снизиться - и дальше топать пешком. Если, конечно, у них не раскиданы по лесам базы с самолетами для магической дозаправки. Но в это я пока предпочитаю не верить.
Все, даже вояка-секретарь, уставились на меня с уважением. Мне, чего греха таить, было приятно. Хотя это всего лишь догадки, не более.
Эксперимент провели. И арестованный - который несколько воспрянул духом после того, как приглашенный эльф произвел с его спиной некоторые предварительные манипуляции -- таки ткнул пальцем.
Бержи и Сайни переглянулись в каком-то обалдении.
-- Ребята, что случилось?
-- Или он врет, хотя это совершенно не в его интересах, -- проговорил Сайни с расстановочкой, -- или мы чего-то не знаем. Там нет никаких поселений - ни наших, ни "ихних". Там, за полосой лесов, вообще никто не живет. Это же Ничья земля.
-- Ничья земля? - переспросил я. В моем мире так назывался один весьма талантливый, хотя и страшный "почти фантастический" роман - о жизни на территории, пережившей колоссальную экологическую катастрофу.
- Это что ж, она не принадлежит ни одному из государств? А почему - никому не нужна?
- Она действительно никому не принадлежит. Но Ничьей она зовется по другим причинам. Ладно, идем под крышу, там подробнее поговорим, -- предложил Бержи.
Поговорили. Гном, как мог, объяснил.
-- Территория эта не принадлежит ни людям, ни... Ну, вот смотри. Земля, на которой стоит город - там люди хозяева. По крайней мере, до поры до времени. А, скажем, звери или даже растения - на правах то ли гостей, которых привечают, но не дают жить по их разумению, то ли незваных гостей, которых всячески стараются выжить. Как крыс из подвала. И все это знают - и люди, и крысы. Если это сад или огород, то там тоже человек хозяин, но часть своих хозяйских прав он отдал яблоням или капусте. В лесу человек как раз гость - и ведет себя соответственно.
-- Там хозяин - природа, что ли? Все деревья, все звери?
- Бывает, что и так. Но редко. Обычно кто-то один. Тогда лес будет, например, березовым. Или волчьим - то есть даже елки будут расти так, как удобно волкам. А та земля - ничья. Нет на ней хозяина. Поэтому порядка нет, поэтому творятся там разные безобразия. После старой большой войны так вышло.
-- Маги друг с другом воевали? - блеснул я начитанностью.
-- А чьерт иво знаит, -- вдруг выдал Бержи по-русски, со страшным акцентом, зато очень эмоционально. -- Там, говорят, было несколько... ну, вроде университета нашего, но не совсем. Скорее, отдельных школ. Тогда каждый маг вокруг себя собирал учеников, сподвижников, да и просто людей, которых обещал защищать. Вроде как городки такие небольшие были, в которых многие волшбой занимались. И просто для себя, и по заказу какого-нибудь государя. Знатные вещи порой выдумывали. И над окрестными местами такой маг - глава школы - становился хозяином. Под себя его переделывал, вольно или невольно.
-- И потом им стало тесно, и они передрались?
-- Не знаю, -- помотал головой Бержи. - И никто не знает. Ведь не сохранилось ни записей, ни свидетелей. Большой любви между такими магами не было, но и вражды особой тоже. К себе они редко кого не пускали, жили наособицу. Наезжали к ним, понятно, из других земель - товары подвозили, в ученики нанимались... Заранее было известно, когда в какую школу магическую караван пойдет. Вот пошел однажды такой - а школы и нет. Городок пустой стоит, словно в нем лет 20 никто не живет. В домах стекла повылетали, двери повываливались. Какие дома порушенные, какие целые. Но ни покойников, ни следов пожара или грабежа. Кое-где лесное зверье в этих развалинах живет. Вот именно живет, а не забегает за поживой. Тот караван назад ни с чем вернулся. Потом другой пошел, к другому городку - а там и вовсе пустое место, травой заросшее. Словно не жил тут никто и никогда. Забили, понятное дело, тревогу... В общем, так никто ничего и не знает - ни что там произошло тогда, ни что происходит сейчас. Слава про места те дурная. Пытались селиться крестьяне - ушли. Урожаев никаких, зверье какое-то чумное: прямо в дом ломится. Наши, из университета, ездили туда. Давно, правда. Я тех отчетов не читал. Но, наверное, они где-то есть.
-- А велика она, эта Ничья земля?
-- Наверное, велика. До самых северных морей. Нет ведь ни карт, ни границ четких. Где-то на востоке переходит она в обычный дикий лес. На западе упирается в Скальный берег.
-- А это что?
-- Ты когда нашу географию выучишь? -- попытался пошутить Бержи, но тут же понял, что не до учебы мне сейчас. Смешался. Извинился. Продолжил. -- Все побережье океана к северо-западу от нас состоит из здоровенных таких, крутых гранитных скал. И в это побережье с разгону бьет мощное течение. Под углом, понятное дело. Отворачивает и идет дальше на север. Поэтому у подножия скал вода круглый год пляшет свои бешеные танцы. Ни один корабль туда и близко не подойдет.