Я, Максимильен Робеспьер, петляю по улочкам Парижа. Мой автомобиль быстро и бесшумно летит вперед. Вдруг в свете фар я замечаю, чья-то машина преградила мне дорогу. Я сигналю. Безуспешно! Меня охватывают нехорошие предчувствия. Я нажимаю тормоз.
Остаётся ехать назад. Нет, не получится. Узкая улочка резко поворачивает. Я не смогу вырулить.
Что ж, придется побеседовать с этим встречным.
Я выхожу из автомобиля, в руке у меня лазерный пистолет. Предо мной предстает Фрерон собственной персоной. Один из тех, кричавших, что я тиран.
— Какая встреча! — с улыбкой восклицает он, направляя на меня свой лазерный пистолет.
— Мило, мило, — в тон ему отвечаю я.
— Брось оружие! В машину! — приказывает он мне.
— Зачем? — удивленно спрашиваю я. — Ведь ты перегородил мне всю дорогу. Я не смогу проехать.
— Хватит придуриваться! Тебе это не идет! — Фрерон явно не настроен шутить. — Быстро в мою машину, а то я тебя поджарю!
Кажется, я попался. Ничего не мешает Фрерону прикончить меня. В любом случае он будет героем. Неважно, схватившим тирана или убившим тирана.
Я лихорадочно соображаю, что делать. Палец Фрерона готовится нажать курок.
О Боже! На крыше его автомобиля появляется огромный черный пёс. Мгновение. Пес прыгает на спину Фрерона, сбивает его с ног. Мой враг повержен. Фрерон испуган, боится даже шелохнуться. Любое его движение вызывает рычание пса.
Это же мой Брунт! Мой верный четвероногий, лохматый друг! Мой спаситель!
Я пускаю луч лазера в голову Фрерона. Нет, я его не убиваю. Я поставил режим «сон». Новый вид оружия.
Брунт, важно подходит ко мне. Я становлюсь на корточки перед ним, глажу по холке.
— Спасибо, друг! — говорю я, обнимая шею пса.
Брунт лизнул мне щеку.
Что теперь делать? Возьму напрокат автомобиль Фрерона. Это поможет мне спокойно ехать по городу. К тому же его автомобиль стоит так, что я могу легко дать задний ход и выбраться из этой улочки.
Я сажусь в машину. Брунт запрыгивает в окно и устраивается на сиденье рядом со мной. Мы выбираемся из закоулка.
Я, Максимильен Робеспьер, добрался до телецентра. Со мной мой верный пёс Брунт.
Теперь надо пробраться внутрь. Мы наблюдаем из-за угла. На входе дежурят гвардейцы. Этого следовало ожидать. А черный ход? Там, наверняка, тоже охрана. У телецентра есть только один тайный ход сквозь стену. Я тереблю браслет часов. Чтобы добраться до нужной стены всё равно надо прийти мимо гвардейцев. Вся надежда на Брунта.
— Брунт, отвлеки их, — говорю я собаке.
На нем ошейник, по которому он может слышать мои команды. Я смогу его отозвать назад. Брунт спокойно направляется к гвардейцем, виляет пушистым черным хвостом.
— Это еще, что за страшилище? — говорит один из гвардейцев.
— Наверно, жрать хочет, — отвечает его приятель.
Говорят они очень громко.
— Я тоже жрать хочу, когда нас сменят, чёрт возьми! — возмущается гвардеец. — Ты, лохматое чучело, брысь отсюда.
Брунт, игнорируя крики, ложиться перед ними.
— Не ори на него! — перебивает приятель. — Смотри, какой классный пёс!
— Чего? Совсем спятил!
Я успеваю проскочить мимо гвардейцев. Отзываю Брунта.
— Зачем ты его прогнал! — ругает приятеля любитель животных. — И так скучно!
Я беру пса за ошейник. Провожу пальцем по стене, как бы рисуя нужную фигуру. Делаю шаг вперед. Мы с Брунтом проходим сквозь стену.
Надо сообщить Мадлен.
— Я в здании телецентра, — говорю я. — Не бойтесь, вам ничего не угрожает. Мне нужно сделать прямую трансляцию.
— Проходите в студию пять, — четко отвечает она. — В здании всё чисто. Я запретила им сюда пускать своих людей.
Мадлен! Какая она молодец. Я быстро иду в указанную студию.
Я, Мадлен Ренар, просто счастлива. Максу удалось придти сюда. Я сделаю всё, что он скажет. Господи, теперь я буду ценить каждую минуту, проведенную с ним вместе! Как я была глупа, когда ссорилась с ним по пустякам, враждовала. Сейчас я понимаю, как тяжело ему было беречь меня от гильотины. Он охранял меня от всех врагов, всегда был моим заступником. А я, мерзавка, пыталась ему навредить. Но Макс только уклонялся от моих нападок, сам он ни разу не нанес мне удара!
Вот студия пять. Макс скоро придет сюда. А вот и он. На его лице, от челюсти до скулы узкий шрам.
Я бросаюсь Максу на шею.
— Что они с вами сделали?! — восклицаю я.
— След от лазера, — спокойно отвечает он, осторожно целуя меня.
— Все готово к трансляции! — говорю я.
Я понимаю, каждая минута важна.
— Спасибо, дорогая! — ласково благодарит он.
Я улыбаюсь.
Я, Макс Робеспьер, благодарю Мадлен за помощь! Я всегда знал, что она не разлюбила меня! Но я и думать не смел, что она способна на такое ради меня!
Сейчас я выступлю перед народом. Все экраны, даже на улице, будут показывать моё выступление.
Время до эфира пошло.
— Папенька, дорогой! — раздается возглас.
Я вздрагиваю.
Предо мной предстает Оливье Молюссон. Он бросается ко мне на шею. Поразительная смена настроения! А ведь совсем недавно Оливье хотел меня убить! Неужели новость о том, что я его отец, так подействовала на парня.
— Дорогой мой, любимый, — бормочет Оливье.
Мне становится неловко. Что подумает Мадлен?
— Это тебе, папа! — Оливье протягивает мне картину. — Твой портрет! Только что нарисовал! Это аллегория! Ты же мученик, ты сражаешься со смертью!
Мне становится нехорошо! На полотне среди пятен темных тонов смотрят белесые глаза. Вокруг них парят черные летучие мыши. Над глазами изображен светящийся могильный крест ярко-желтого цвета. Внизу черный гроб. М-да, искусство у ребенка своеобразное.
— Простите, что прерываю вашу трогательную семейную сцену, — вмешивается Мадлен. — Но надо спешить...
Оливье что-то бормочет. Еще раз обнимает меня и ретируется, явно опасаясь гнева начальницы. К сожалению, свой шедевр он оставляет мне.
— Мадлен, — начинаю я. — Поймите. это.
— Макс, я знаю, что Молюссон ваш сын, — улыбается она. — Я давно навела справки!.. Пять секунд до эфира.
Причины, почему Мадлен раньше не поделилась со мной своим открытием, мне ясны.
Я готов выступать. Еще секунда и...
— Робеспьер, именем Республики ты арестован! — раздается крик.
Мадлен отключает систему. Эфир прерывается, даже не успев начаться.
Мы оборачиваемся. Пред нами предстают Колло д'Эрбуа и Фуше в компании нескольких гвардейцев. Их лазеры направлены на меня.
Мой Брунт зло рычит на них. Он ждет приказа к нападению на врагов.
— Мадлен, как нехорошо врать! — смеется Фуше. — Когда мы просили вас объявить об акте, признающем Робеспьера вне закона, вы нам сказали, что система ни работает.