— Что это было? — не могла понять Ирина. — Фу, какое противное ощущение. Сразу видно, твои штучки!
— На этот раз не мои, а вашей драгоценной подруги. Ведь это не мой сон, а ее. Кстати, помните, чем он заканчивается?
— Нет. — В моей голове один кадр сменялся другим, но я никак не могла вспомнить концовку, как будто кто-то взял ластик и стер ее из моей памяти.
— Это плохо. Плохо для вас. И хорошо для меня. Вы считаете меня злым, бессердечным, беспринципным, бесчеловечным? Вы абсолютно правы — я именно такой. И я считаю это чудесным!
Расдай демонически захохотал, обнажив всю свою подлую сущность. Потом его лицо вновь закрыла холодная маска безразличия.
— Вы не согласились подписывать абсолютно честное соглашение и не оценили моего великодушия; вы поплатитесь за это. Я отправлю вас в ваш сон, о моя бесценная принцесса Фархад. Вас и ваших друзей, чтобы было нескучно. И выйти из него вы сможете, лишь вспомнив его окончание. Хотя мне почему-то кажется, что вам это не под силу.
— О чем он говорит, Лена? О чем он говорит?! — повторяла Ирина, теребя мою руку. Я помню каменные лица Леши с Андреем в тот момент. Сама я не могла ничего ответить подруге, лишь с замиранием сердца ждала возвращения в кошмар. Тронный зал исчез, и мы снова перенеслись в тот каменный город, ? в котором были несколько минут назад. Последнее, что удалось увидеть, — это улыбающееся лицо Расдая, медленно тающее в воздухе.
— Вы — жалкие ничтожества! Вы никогда не сможете победить Демона ада. Я — всемогущий! — раздался громкий голос, и тут же все стихло.
— Подавись своим галстуком, придурок несчастный! — выкрикнула вслед Ирина.
— Что это за странное шипение? — прислушался Андрей.
— Каменный город... — прошептала я. Обыкновенные дома, фонарные столбы, палисадники перед окнами, деревья. Ничего сверхъестественного, если не считать того, что все это было сделано из камня... Ни людей, ни животных — никого... Я почти наверняка потеряла бы сознание, если бы не завопившая во весь голос Ирина:
— Какой ужас! Они ползут прямо на нас!
— Бежим, Лена, быстрее! — Лешка с Андреем просто потащили меня вслед за Ириной. Ноги не слушались, но я старалась вовсю. За нами ползли тысячи змей, шипящих так громко, что я не слышала даже собственного голоса. Этого момента из сна я не помнила, поэтому не имела ни малейшего представления о том, что делать дальше.
— Лена, вспоминай быстрее, от этого, черт возьми, зависит наша жизнь! — заорал Леха.
— Не могу! Все слишком расплывчато! — Я отчаянно швырнула камнем в одну из гадюк, едва не укусившую Андрея. Тут же картина сменилась: мы стояли у самого берега моря. Оно было такое спокойное и умиротворенное, оно давало чувство защищенности.! После того как я кинула камнем в кобру и мы каким-то невероятным образом переместились на следующую страницу моего сна, этот злополучный булыжник, как оказалось, перелетел вместе с нами и попал отнюдь не в мерзкую скользкую змею, а в седобородого старичка, который, как в сказке про золотую рыбку, закидывал в море сеть.
— Вы что, офонарели?! — повернулся он к нам после звонкого удара по наручным часам. — Ну и молодежь пошла! Только посмотрите, что вы наделали! Да вы мне часы новые разбили! Придется платить. — Потом он посмотрел на нас, грязных, измотанных, в разорванной одежде, еле стоящих на ногах, и начал оглядываться по сторонам:
— Вы вообще откуда взялись? Ходят тут всякие... потом баночки с червяками пропадают.
— Извините, пожалуйста, мы совсем не хотели разбить ваши часы, — начал Андрей.
— Я ваши извинения на хлеб не положу и чаем не запью. Вы журналисты, что ли?
— Где мы? — слабым голосом поинтересовалась Ирина.
— Все понятно. Опять обкурились всякой дряни. Это Сочи, девочка! Город такой есть, может, слышала? А наркотики не доведут до добра.
Он снова уселся на песок и перестал обращать на нас внимание, очевидно понимая, что денег у нас столько же, сколько у пролетающих над головой птиц.
— Это что же получается, мы в России? Неужели вернулись? — не могли мы поверить в происходящее. Все было так странно: оказались в своей стране, хотя и далеко от родного дома. Но это было не страшно, главное, что наши приключения закончились.
— Как бы не так. — Горечь разочарования настигла меня уже через пару минут. — За время нашего отсутствия произошли колоссальные изменения, если ее перенесли сюда.
— О чем ты говоришь?
Я молча указала в противоположную от моря сторону, где преспокойненько стояла самая настоящая Эйфелева башня.
— Вот откуда, скажите мне, в Сочи могла появиться эта высокая красавица французской архитектуры?
— Ну и дурь же тебе приснилась! — ответил Андрей.
— Просто ахинея какая-то, — согласилась с диагнозом Ирина. — А ты не помнишь случайно, что будет дальше? Это было бы очень кстати узнать сейчас, потому что с востока на нас движется какое-то отвратительное огромное насекомое.
Кажется, она уже привыкла ко всяким гадостям, встречающимся нам в последнее время, потому что совершенно спокойно кивнула в сторону гигантского паука ярко-синего цвета, неторопливым прогулочным шагом идущего к нам. Поверите, я давно так не смеялась! На восьми мохнатых синих лапках этого чуда были желтые кроссовки! Честное слово! Друзья были правы: этот сон — просто ненормальное скопление самых идиотских событий. Сначала змеи, потом мы разбили часы на руке старого рыболова, а теперь вот синий паук в желтых кроссовках. Докатились!
— Только камни в него кидать не надо. — Леха отодвинул гладкий отшлифованный валун от уже тянущихся Ирининых рук. — А то попадем еще в какого-нибудь депутата Государственной Думы. Объясняй потом, что в паука метил.
— Есть мысли получше? — Наша крошка сидела, скрестив руки на груди и упрямо давила взглядом приближающееся насекомое, которое, завидев нас, заметно прибавило шаг.
— Вариантов нет, — сдался Лешка. — Интересно, они людьми питаются?
— Этот вряд ли откажется. — Ирина вдруг начала оглядываться по сторонам. — А вы не заметили, куда старик подевался?
И правда! Нашего ворчливого незнакомца нигде не было видно.
— Но он не мог уйти, мы все это время были здесь и заметили бы это. Опять мистика какая-то!
Мои друзья согласно закивали головой.
— Чудесно! Теперь только мы и этот паук тут загибаемся.
Метров пятьдесят отделяло нас от гигантского паучища, когда я наконец кое-что придумала:
— Слушай, Андрей, а помнишь, я очень любила развязывать тебе шнурки, а потом связывать ботинки между собой?
— Только не говори, что ты хочешь сделать это сейчас! Лучше подумай, как вытащить нас отсюда, — мы же все-таки в твоем сне.
— Этим я как раз и занимаюсь. Терпение, дети мои. — Я пошла навстречу чуть ли не облизывающемуся пауку.
Завидев одно из обеденных блюд, насекомое остановилось в двух шагах от меня.
— Добрый день! — поприветствовала я его. Никогда не знала, что пауки могут булькать. Хотя, наверное, нормальные пауки все же не могут, но этот... Пару раз издав непонятный звук, он угрожающе посмотрел на меня и начал наступать.
— Разговор не получился, — сказала я себе и решилась. Пробежав под мохнатым брюшком, я быстро развязала шнурки на двух задних кроссовках (благо имелся богатый опыт) и соединила их между собой. Паук, наивно решивший, что сможет ходить и на шести лапах, дернулся было вперед, но потеряв равновесие, рухнул на землю.
Я этого и дожидалась. С боевым кличем «Империя наносит второй удар» Леха побежал мне на подмогу. За ним были Андрей с Иришкой. И вот уже мы все вчетвером развязывали и запутывали шнурки невезучего спортсмена. Переплетя наконец все, что можно было, мы удовлетворенно заметили, что наш паучок без посторонней помощи двигаться явно не сможет.
— Ну что, морда фашистская, колись, на кого работаешь! — пошутила я, но, как ни странно, паук все понял и, забулькав что-то нечленораздельное, подмигнул Ирине.
— Наглая ложь! — Для тех, кто не в курсе: ее такими вещами лучше не злить. — Это провокация. Ах ты, тапочек шерстяной! Да как ты смеешь клеветать на меня? Ты чего плетешь? Да я тебя первый раз в жизни вижу! Ты надеешься, они тебе поверят? Ни за что!
Паук, никак не ожидавшей подобной реакции, беспомощно хлопал глазами, а Ирина уже вовсю голосила: